В июне в Петербурге появился проект «Двери с помоек». Его создатели — непрофессиональные реставраторы — собирают и восстанавливают выброшенные исторические двери и окна. Они рассказывают о находках в инстаграме, а отреставрированные предметы интерьера продают жителям старого фонда.
Соосновательница «Дверей с помоек» Валя Манн рассказала «Бумаге», как появился проект, что интересного можно найти на петербургских помойках и почему в городе так часто выбрасывают исторические двери.
Валя Манн
соосновательница проекта «Двери с помоек»
Как появился проект «Двери с помоек»
— Проект «Двери с помоек» мы делаем втроем: я — продюсер фото- и видеосъемок, [IT-специалист] Андрей Трошков и [дизайнер городской среды] Саша Артемьев. У нас нет никаких лицензий, мы просто неравнодушные ребята, у которых есть соответствующие навыки: Андрей увлекался деревянным зодчеством и резьбой, Саша работал в мастерской, а я учусь [реставрации] в процессе.
Изначально с нами были еще [арт-директор клуба MOD] Илья Рытов и [реставратор] Саша Гребнев (по словам Рытова, он ушел из проекта из-за личного конфликта — прим. «Бумаги»).
Мы случайно познакомились на «Том Сойер Фесте». Нас всех заботит тема утраты наследия: окон, дверей, других исторических деталей интерьера. Мы видели в мусорных баках на улице много добротных вещей с богатой историей, и было жалко их там оставлять.
Мы начали собирать вещи без конкретной цели. Причем сначала не было общей договоренности: мы все забрали какие-то двери с помоек, а затем рассказали друг другу. И только потом родилась идея, что можно восстанавливать найденные вещи и продавать их людям, которым они действительно нужны.
Уже в конце июня 2019-го мы сняли мастерскую для реставрации и стали устраивать «рейды»: знакомые и подписчики накидывали нам адреса с выброшенными дверями, и мы шли по ним. В некоторых случаях нам звонили люди, которые сами хотели избавиться от своей двери. Мы бывали и на обычных мусорках, и на полном демонтаже квартир.
Как работает проект и где можно найти исторические вещи
— Мы не ожидали, что заявок будет так много. Сейчас мастерская практически полностью забита, а некоторые двери хранятся у нас дома.
Нам пишут подписчики инстаграма (1,5 тысячи подписчиков), участники специального чата в телеграме (почти 150 участников) и знакомые знакомых. Чем дольше мы этим занимаемся, тем больше людей нам подкидывают варианты. К тому же — будто это проклятие — я сама, куда ни зайду, вижу выброшенную дверь или еще что-нибудь. Это даже пугает.
Ненужные двери и окна есть практически во всем историческом центре Петербурга. Чаще всего мы вывозим их с «Василеостровской» и «Петроградской». Хотя, возможно, там просто больше наших друзей. Вообще, наиболее депрессивный в этом плане район — Калининский, а также у станций «Лесная», «Площадь Ленина» и «Удельная».
Мы считаем, что можно забирать любые выброшенные двери: зачастую они лежат в куче строительного мусора — и понятно, что они именно выброшены. Даже если дом находится под охраной, то при ремонте детали всё равно выбрасываются.
Как-то мы забирали исторические двери с железнодорожной станции «Удельная» — туда нас направили активисты. На эту довольно-таки старинную станцию (1869 года — прим. «Бумаги») решили поставить пластиковые двери. Мы приехали, но снятые двери оказались шириной в 1,5 метра и нереально тяжелыми — мы еле затолкали их в грузовик, водитель которого согласился нам помочь, и еле затащили в мастерскую. Сейчас мы пытаемся повлиять на то, чтобы их поставили обратно. Не могу сказать, что пока успешно.
Из-за этой двери один частный детектив, которого, по его словам, наняли в РЖД, грозился написать на нас заявление в полицию — якобы мы их украли. То есть руководители «Удельной» не хотели ставить двери обратно, но и отдавать тоже не хотели. В итоге заявление не написали.
Всего нам удалось спасти более 170 дверей, больше 40 окон, три камина, пару шкафов и пару стульев. Большую часть времени мы проводим в мастерской, реставрируя найденные объекты.
Самое большое наше достижение, на мой взгляд, — то, что два владельца дверей после разговора с нами решили не отдавать их, а оставить себе. Они увидели в этом что-то классное, а не мусор.
Сколько зарабатывают на проекте и кто покупает двери
— Мы получаем деньги за найденные двери. Отреставрированная одностворчатая дверь вместе с коробом стоит 25 тысяч рублей, а двустворчатая анфиладная — 45 тысяч. Двери в основном покупают жители старого фонда, которые хотят вернуть квартире исторический облик после капремонта или евроремонта.
Практически все средства уходят на аренду мастерской, оборудование, реставрацию, развитие проекта, а также на наши собственные нужды. К тому же нам помогает реставратор Михаил — мы ему тоже платим.
С работы мы почти все уволились ради проекта. Нам бы хотелось, чтобы это стало нашей основной деятельностью.
Какие конфликты происходят из-за дверей и как реагируют жильцы
Была история с особняком Каншина в Кузнечном переулке, 6, откуда нам посоветовали забрать трехметровые двери с росписями. Мы сначала не поверили — ведь это большая редкость. Но они действительно там оказались — правда, хозяева распилили их на три части, из-за чего стало очень обидно.
Мы регулярно сталкиваемся с тем, что с домов-памятников снимают двери, сбивают лепнину, хотя это незаконно. Но всё равно все это делают, а мы никак пока не можем на это повлиять.
С жильцами у нас в основном нет конфликтов. У нас свои ключи от дворов, так что их не беспокоим. Нас зачастую спрашивают, зачем это нужно — и вообще достаточно пренебрежительно относятся.
Мы хотим спасти большее количество объектов. Порой сложно не опускать руки, когда видишь, что происходит. Но мы были бы рады, если бы город пришел к осознанию того, что он теряет, когда выбрасывает историческое наследие.
