«В Эрмитаже все шарахались от группы из Гонконга». Как из-за распространения коронавируса изменилось отношение к туристам из Азии — рассказывают петербургские гиды

— С 28 по 30 января у меня была одна группа из Гонконга. В музеях смотрители уточняли у нас, откуда [приехали] туристы. Практически во всех европейских ресторанах, где мы питались, у нас спрашивали, всё ли у нас в порядке, нет ли у кого-то температуры или кашля.

Больше всего меня удивило, что в Эрмитаже все шарахались от моей группы. Так реагировали обычные люди, посетители. Когда мы заходили в зал, они начинали перемещаться по углам или вовсе уходили от картины. Было явное нежелание находиться рядом.

В целом, небольшая брезгливость была и раньше. Когда толпы китайцев в Эрмитаже и других музеях, многим неприятно. Но обычно такого явного выражения [негативных эмоций, как сейчас,] не было.

Мне кажется, [люди так реагируют] из-за [медицинских] масок, которые носят многие наши туристы. Мы, конечно, и сами предлагали их надевать, потому что думали, что так они будут меньше смущать местных. Но это, как мы видим, не сработало.

К туристам без масок тоже странно относятся. В Пушкине охранник вообще спросил нас, почему часть людей без них. У меня тогда был шок: это была явно его инициатива — просто из-за предрассудков.

При этом сами туристы относятся ко всему происходящему абсолютно спокойно: ни разу не выражали недовольства, ничего подобного. Думаю, они просто понимают переживания других людей, так как и сами переживают.

— Последний раз я работала с группой из Гонконга в начале февраля. Сама я не заметила никакого негатива к туристам. Наоборот, многие сотрудники в аэропорту, музеях и так далее им скорее сочувствовали, были крайне вежливы.

От других гидов я слышала, что в Петербурге есть отдельные случаи недовольства из-за присутствия китайских туристов. Но у нас, как мне известно, в отличие от Москвы почти не бывает случаев, когда к группе могут подойти и спросить, не китайцы ли это.

Насколько я знаю, за последнее время петербуржцы лишь стали чаще писать жалобы на китайские рестораны. К тому же поставщики услуг вроде ресторанов стали при заказе от турфирм уточнять, работают ли они с китайцами: но ни одного случая отказа, насколько я знаю, не было. Думаю, так люди просто хотят уточнить, что всё в порядке.

При этом стоит учитывать, что в Петербурге сохраняется общее недовольство действиями китайской диаспоры, не связанное с коронавирусом. Особенно это заметно среди жителей Василеостровского района и среди тех, кто живет недалеко от гостиниц. Коронавирус на дискриминацию по национальному признаку, думаю, у нас не сильно повлиял.

— У меня за последнее время было несколько групп из Гонконга и Тайваня. Когда я с ними ходил, то заметил, что остальные люди стали бояться. В закрытых помещениях вообще могут отшатнуться в сторону, пока им громко не сказать, что эта группа — не из Китая.

В Екатерининском дворце на нас будто с ужасом смотрели: экскурсовод предложил обогнать этих людей, что мы и сделали. Во время экскурсий также были возгласы в сторону из разряда: «Мы же слышали, что им запретили ездить, откуда они здесь». Но напрямую к нам никогда с негативом не обращались.

В Петербурге обычные люди в основном не знают, что Гонконг и континентальный Китай — не одно и то же. Только если объяснять им, что это практически другая страна со своими границами, что им не запрещали приезжать, все успокаиваются. Если не подчеркивать, что это туристы не из КНР, есть испуг, но не агрессия. Все просто видят, что туристы внешне похожи на китайцев и говорят на китайском, и воспринимают их как опасность.

Со стороны сотрудников музея я замечал лишь небольшое опасение. Но они в основном понимают разницу и знают, что туристов из КНР сейчас нет. Некоторые [сотрудники] надевают маски, но относятся ко всему шутя.

Среди туристов тоже заметна паника. Первое, что у меня спрашивали: где можно купить маски. Они хотели отвезти их на родину. Отвечаю им, что у нас тоже дефицит

— Я работаю гидом в Эрмитаже, вожу индивидуальные китайские группы [в основном из Гонконга]. Проблем с персоналом не замечала: в гардеробе, например, бабушки спокойно, улыбаясь, берут вещи туристов. Охранники ни с какими вопросами к группам не приставали, все спокойно относятся к входящим и выходящим.

Люди же внутри музея, по моим ощущениям, просто боятся людей в масках. Я вижу, что посетители смотрят на туристов, но никаких резких движений не происходит. Когда китайцы идут без масок, все к ним спокойно относятся.

Для себя я объясняю всё тем, что для российского менталитета человек в маске — больной человек, который не хочет заразить кого-то. У нас нет ассоциации, что маску надевают еще и для того, чтобы самому не заразиться.

Сами туристы очень спокойно относятся к происходящему. Журналисты с «РЕН ТВ» брали интервью у моей группы, и все говорили им, что просто чаще стали в последнее время мыть руки, сократили время походов по общественным местам.

Сейчас среди китайцев ходит шутка, что они [путешествуют] как в фильме «Вокруг света за 80 дней» — стараются по максимуму пробыть за границей, чтобы пока не возвращаться на родину.

— У меня было две группы в конце января и начале февраля, когда как раз началась паника. У нас спрашивали, почему туристы без масок. Но мне показалось, что вопрос был задан в юмористической форме, без какого-то наезда.

В основном я заметила сочувствие к туристам: у меня многие спрашивают, как они там, как всё это переживают, что думают о путешествиях. Не могу сказать, что я сталкивалась с откровенным страхом.

В Петербурге у многих не очень хорошее отношение к «группам дикого потока» — то есть туристам с континента [Китая], которых ведут нелегальные гиды. Но если группу ведем мы, российские гиды, то у многих есть понимание, что это туристы из Гонконга или Тайваня — и отношение совсем другое, нейтральное.

— В последнее время по всему миру отмечается всё больше ксенофобии и негативного отношения к китайцам, да и вообще азиатам. Вместо сочувствия и поддержки многие радуются, что, например, в музеях становится больше места.

В Петербурге почва для бытовой дискриминации уже давно была. В соседских группах Василеостровского района во «ВКонтакте» с начала распространения коронавируса в Китае мы замечали сообщения с посылом, что остров становится «чумным», что китайцев там нужно изолировать и так далее.

Гиды рассказывают, что их самих спрашивают, здоровы ли они, не боятся ли заразиться, не думают ли прекращать [экскурсии]. Я даже в отделении банка на Петроградской стороне, неподалеку от СПбГУ, видела сотрудников в масках. На мой шуточный вопрос «Зачем?» они серьезно ответили, что к ним приходят иностранные студенты.

В российском медиапространстве мы можем не видеть переживания и реакцию [на дискриминацию] китайцев, потому что многие живущие здесь люди из Китая — «класс в себе». Они стараются не афишировать себя, сохраняя связи лишь с Китаем. Это объясняет, почему русские китайцы, например, не запустят флешмоб, как это произошло во Франции (сотни китайцев выкладывают в инстаграм фото с подписью «Я китаец, а не вирус» — прим. «Бумаги»).

Причины всего происходящего — паника и общее нагнетание, которое мы видим благодаря блогам, маленьким каналам и чатам, СМИ. Причем при прошлой эпидемии SARS в Китае подобной реакции и настолько масштабных мер не было, хотя смертность в процентном соотношении была выше (SARS: 8 тысяч случаев заражения, 800 смертей; коронавирус к 5 января: 24,5 тысячи случаев заражения, 493 смерти — прим. «Бумаги»).

К чему всё это приведет, пока непонятно. Мы видим, что появляется негативное отношение к Китаю. Но появляется и опасение, что любая точка мира становится небезопасной, — и мы считаем, что оно будет сохраняться.