ID Murino — первый проект компании Euroinvest Development. Жилой комплекс с четырьмя корпусами, подземным паркингом, детским садом и лаунж-зонами на крышах строят рядом со станцией метро «Девяткино» и сдадут в 2020 году.
Формат комплекса называется 3iD — это концепция жилья, разработанная Euroinvest Development совместно с урбанистами, социологами и психологами жилой среды. Первая составляющая — помещения и пространства для общения с соседями. Вторая — личный кабинет с ID-идентификатором. Третья — разные планировки и варианты отделок квартир.
Почему дворы многоквартирных домов стали главным местом для общения соседей, зачем открывать в жилых комплексах лектории и площадки для мероприятий и как жители новостроек объединяются в сообщества?
В материале «Бумаги» и компании Euroinvest Development, которая возводит жилой комплекс ID Murino с пространствами для встреч жильцов и общей информационной системой, социолог Олег Паченков рассказывает, как изменилось отношение к соседям в современном городе и чем отличаются жители новых кварталов.
Олег Паченков
Социолог, глава Центра прикладных исследований Европейского университета, консультант Euroinvest Development по психологии жилой среды
В Петербурге мало общественных пространств. Почему их не создают?
Общественные пространства стали меньше контролировать и людям дали возможность делать в них то, что им бы хотелось. Но организованного, спланированного развития не происходит. Все постоянно упоминают Новую Голландию, которая, строго говоря, общественным пространством не является, потому что это частная территория. Но то, что происходит там, нравится большинству людей.
Общественное пространство — это не скамейки и клумба. Это то, что создает общественность. Была попытка сделать что-то вроде современного общественного пространства на Южной дороге, и, как следует из этого кейса, ничего приличного, современного и интересного за бюджетные средства в этом городе появиться не может. Потому что, судя по мнению чиновников, потратить бюджетные деньги можно только на то, что уже было. А интересно уникальное. У нас же обычно создают либо рекреационные пространства — посидеть полюбоваться, либо потребительские — прийти кофе попить.
В новостройках живет очень много людей. Как они могут общаться?
Если мы говорим о старом доме [в районе] обычной плотной застройки, с пятью этажами и тремя квартирами на этаже, то мы имеем такую среду, в которой взаимодействие между людьми провоцируется самим дизайном. Три семьи на этаже или 15 в подъезде общаться могут и будут. Совсем другая история в 20-этажке, где 10 квартир на этаже и 200 — в одном подъезде. Понятно, что это не провоцирует никакого общения. Все живут как совершенно посторонние друг другу люди. Тогда задачу коммуникации надо решать другими средствами. В этом смысле двор берет на себя 100 % решения этой задачи.
Я несколько лет вхожу в жюри конкурса Urban Awards, где девелоперы представляют проекты перед профессиональным сообществом, и вижу, что ситуация меняется в лучшую сторону. Еще пять лет назад даже обычное благоустройство и установка детской площадки считались каким-то прогрессом. Сейчас мы видим, что девелоперы не просто ставят детские площадки, а задумываются, какие именно. Пытаются придать двору многофункциональность, привлекая туда разные аудитории и предоставляя возможности для разного времяпрепровождения. Тем самым жителей подталкивают к тому, чтобы хотя бы увидеть друг друга. В противном случае они приезжают на машинах, садятся в лифт с людьми, с которыми они не здороваются, и едут домой.
Важнейшая функция, которую могут обеспечивать общественные пространства во дворах новостроек, — это прямое горизонтальное взаимодействие между жителями. Если городские парки и скверы под контролем чиновников и комитетов, а их аудитория слишком велика, то во дворах есть возможность для того, чтобы люди напрямую договаривались о том, чем им наполнить это пространство. И это надо ценить и всячески поддерживать. Поэтому такие площадки и являются инфраструктурой гражданского общества. А у застройщика возможностей [сделать такие площадки] больше, потому что у него больше свободы действий в сравнении с чиновниками.
В наших домах негде встретиться с соседями. Как можно создавать клубы для жильцов?
В Скандинавии и Финляндии присутствие в доме специальных помещений, которые провоцируют создание сообществ обязательно. Если у нас по стандартам надо иметь кладовку, где хранятся швабры, то в Финляндии уже десятки лет существует ровно такое же обязательство иметь место для встреч жителей подъезда.
Мы знаем примеры в Петербурге, когда жители, чтобы провести собрание ТСЖ, арендуют кинотеатр по соседству, потому что больше негде. В ID Murino эту задачу решают: у них сделан упор не только на материальную среду, а на то, что можно назвать городским софтом и софтом общественной жизни. Мне очень понравилась эта идея запуска общения. Причем своим жильцам они предлагают быть не только потребителями — до сих пор пределом прогресса, с точки зрения девелопера, было расширить форматы потребления для своих жильцов. А здесь это выходит на другой уровень. Они создали возможность общаться через клубы и лектории.
Когда я ознакомился с концепцией застройщика, мне было практически нечего к ней добавить. Одна из вещей, которая мне пришла в голову и на которой можно сделать акцент, это дать людям возможность самим формировать содержательную повестку того, что в пространствах будет происходить.
Жители могут читать друг другу лекции и проводить занятия йоги. Зачем это нужно?
Форматы того, как использовать помещение, могут быть самые разные. От неформального детского сада, когда мамы могут вместе тусить (а если кому-то надо выбежать, в это время за их ребенком присмотрят) — до классов йоги, которую кто-то преподает и готов делать это для соседей. Это и занятия иностранным языком. Будет здорово интегрировать разные поколения, потому что там может жить не только молодежь — часто дети покупают квартиру родителям.
Мне кажется важным сделать так, чтобы на уровне лектория сопроизводителями контента были сами люди. Граница между экспертами и жителями утратила свой смысл, потому что все эти жители — эксперты. Кто покупает квартиры? Это в основном люди с высшим образованием, работающие, зарабатывающие, имеющие собственный бизнес. В любом случае это люди очень интересные, им есть что рассказать — просто мы соседа по подъезду или дому не всегда в таком качестве рассматриваем. А ID Murino эту возможность дает.
И, конечно, самоорганизация работы этого клуба. Люди должны договориться — а это первый шаг в создании гражданского общества: создание возможности и повода договариваться.
Мы мало общаемся с соседями. Почему так происходит?
Одна из причин — это материальная среда, в которой это физически невозможно. Я не знаю, как выглядят люди на другом конце моей лестничной площадки: просто их не вижу, поэтому не смогу узнать. Так что предпосылки в плане среды есть.
Вторая причина — это аллергия бывших советских жителей на коллективность. Много лет она навязывалась — большинство тех, у кого есть опыт жизни в коммунальных квартирах, вспоминает об этом с ужасом и хочет ровно обратного. Поскольку людей к коллективности и общению принуждали, возникла такая гиперреакция и стремление к индивидуализму: «не хочу никого видеть, ни с кем общаться».
Плюс стала развита потребительская инфраструктура. Раньше эти сети солидарности провоцировались дефицитом: хрестоматийный пример общения с соседями — попросить спичек или соли. Сегодня в этом нет необходимости: если ты не хочешь общаться с соседями, но тебе нужна соль, ты просто спускаешься в магазин «24 часа».
Но, судя по всему, прошел определенный цикл этого маятника: сначала он был на одном полюсе — искусственного коллективизма, потом ушел в противоположную сторону — гипериндивидуализма с 25 дверями, решетками, замками. А сейчас маятник, кажется, возвращается обратно, потому что выросло поколение людей, в коммуналках не живших и не испытывающих в этой связи никакого дискомфорта. Нынешняя молодежь не видит причин, почему им не нужно общаться с незнакомыми людьми, у них нет на это аллергии. Они общаются с незнакомцами в дружелюбной манере на средней дистанции — для них это норма. Как раз это поколение и заезжает в новостройки.
Жители новостроек создают группы в соцсетях. Почему важно общаться не только в онлайне?
Наше недавнее исследование показало, что основное общение [между жителями] идет в онлайне: в группах во «ВКонтакте» действительно происходит общественная жизнь. Иногда это перетекает в офлайн, когда там инициируют совместные действия вроде уборки мусора или посадки деревьев.
Это поколение выросло в информационных технологиях, и для них общение в информационной среде очевиднее, чем в офлайне. У людей иногда возникает необходимость попросить соли или яйцо для теста в 2 часа ночи, а магазин может быть в другом конце квартала и идти до него 30 минут. Но сейчас люди попросят это яйцо через группу жильцов во «ВКонтакте».
Но если люди решают проблему общения в обход материальной среды, только в онлайне, то это не совсем здорово для города, потому что материальная среда может начать деградировать. Поэтому, например, современные дизайнеры городской среды уже не ставят просто скамейки или фонари — они ставят скамейки и фонари, в которых есть зарядка для айфона, USB-порты и бесплатный Wi-Fi. Не скамейки, чтобы сидеть, а лежаки, чтобы лежать в них с ноутбуком. Это то, что произошло, например, в парке Горького.
Во дворах делают спортивные площадки. Почему люди должны сами решать, как их использовать?
Чтобы пространства решали задачи, о которых я говорю, они должны быть спланированы совершенно иначе, чтобы, например, провоцировать со стороны посетителей активность, деятельность. Скажем, вы поставите волейбольную сетку — как бы неплохо. Но это очень четкая заданность функции: больше ничего там происходить уже не будет, можно только играть в волейбол. А если вы не натянете сетку и отдадите ее куда-то в соседнее учреждение? И, допустим, там будет не только сетка, но и футбольные мячи и что-то еще? Что мы тем самым изменим? Мы создадим возможность для активности и инициативы. Приходят люди, видят площадку, сетки нет, но ее можно взять в соседнем кафе или клубе — они могут решить, играть им в волейбол, футбол или петанк. Они начнут какую-то дискуссию, самоорганизацию.
Мы не программируем пространство под одну функцию, а задаем самые общие рамки, внутри которых можно предложить разные функции. Кроме того, связываем это еще с какой-то инфраструктурой. И так запускаем процесс на порядок сложнее, чем просто волейбольная площадка.
В таких районах, как Мурино, живут десятки тысяч людей. Чем они отличаются от жителей центра?
Безусловно, это совершенно новый тип соседства в городе. Прежде всего, эти люди, дольщики, вкладывают свои деньги, когда жилье не построили. И это указывает, с одной стороны, на определенный уровень доверия: они рискнули вложить деньги в то, чего нет. С другой стороны, этот риск сплачивает, как и любые экстремальные ситуации. По этой причине люди начинают объясняться на этапе, когда дома еще нет. Всё это происходит в информационном пространстве; они не знакомы и никогда не виделись. Единственное место, где они общаются, — это группа во «ВКонтакте», которую создает, как правило, еще застройщик. Так начинает возникать особый тип медийного соседства.
Все эти вещи содействуют возникновению нового типа горожанина. Это люди, которые думают, рефлексируют, способны к совместному действию. И что характерно, масштабы этого явления колоссальны. Если посмотреть на количество вводимых квадратных метров и прикинуть перспективу на ближайшие 10 лет, то можно предположить, что Петербург увеличится на 50 % в плане площадей. И на этой территории будут жить люди иного типа — по сравнению с жителями центра города и другой плотной застройкой.
ID Murino — это:
— четыре жилых комплекса высотой 7–19 этажей;
— собственный детский сад;
— подземный паркинг;
— закрытая территория с детскими и спортивными площадками, а также зонами для барбекю и террасами на крышах;
— помещения для встреч с соседями, лекций и мероприятий в каждом корпусе;
— личный кабинет для оплаты коммунальных услуг и ID-идентификатор для входа на территорию комплекса и доступа к Wi-Fi;
— разные варианты отделок: от классики до лофта.
