В середине июля в соцсетях запустили флешмоб #ЯНеХотелаУмирать против домашнего насилия. В нем приняли участие более 12 тысяч человек, которые рассказали о побоях в семье и психологическом давлении. 4 августа в Петербурге пройдет митинг за принятие закона о домашнем насилии и в поддержку сестер Хачатурян.
Автор флешмоба и правозащитница Алена Попова рассказала «Бумаге», как организовали акцию в соцсетях, повлияла ли она на отношение властей к закону о домашнем насилии и почему пострадавшие от побоев редко обращаются в полицию.
— Флешмоб мы запустили совместно с Александрой Митрошиной и еще двенадцатью блогерками-миллионницами, которые согласились сделать первые снимки. Саша отреагировала на дело сестер Хачатурян и написала мне, спросив, как можно помочь продвинуть закон о домашнем насилии.
Мы встретились, долго придумывали хештег, решили взять #ЯНеХотелаУмирать — он очень эмоционально окрашен и посвящен девушкам, которые сели за убийство, [потому что суд не признал их действия как самооборону]. Они защищались, потому что не хотели умирать. Хештег также посвящен тем, кто умер от рук агрессора, — Оксане Садыковой, которую две недели назад зарезал муж в подъезде на глазах у ребенка, Наталье Басовой, которую тоже убили при ребенке на детской площадке. Флешмоб объединил людей мыслью, что недопустимо не защищать жертв домашнего насилия.
Мы показывали [на фото] имитацию побоев, потому что не могли заставлять делать фото жертв, которые бы снова переживали эти ситуации. Но некоторые люди сами выкладывали реальные фотографии с побоями, и мы поняли, насколько всё это важно, раз о насилии стали говорить настолько массово.
Один из результатов флешмоба, наиболее значимый с точки зрения закона о домашнем насилии, заключается в том, что на встрече рабочей группы в Госдуме, на которой я присутствовала, пришли к мнению, что закон нужно внести и как можно скорее. Затем Валентина Матвиенко сказала, что теперь и при Совете Федерации будет создана рабочая группа. Хотя, когда решался вопрос о декриминализации побоев, мы писали ей открытое письмо, но Совфед всё равно проголосовал за принятие.
Даже если сейчас побои переведут обратно в Уголовный кодекс, это не поможет. Потому что пока нет системы защиты жертв, нет профилактики, а государство реагирует постфактум, ничего не изменится. Это кусочная мера, которую людям пытаются бросить в лицо. Россия входит в группу стран, где женщины хуже всего защищены от насилия, вместе с Гаити, Федеративными Штатами Микронезии и Мьянмой. Возможно, так происходит потому, что консервативная часть населения России пропагандирует, что семья — это духовная скрепа, где не может происходить что-то плохое.
В России, как следует из проанализированной мной статистики Росстата, 16 миллионов жертв [домашнего насилия]. По данным Верховного суда, за прошлый год было открыто только около 50 тысяч дел. Получается, что подавляющее большинство жертв не обращаются за помощью. Почему это происходит? Побои — это теперь не преступление, а [административное] правонарушение, агрессора ничего не ограничивает. И самое главное, когда женщины обращаются за помощью, они слышат три стигмы: «Дура, сама виновата», «Любыми способами сохрани семью» и «Не выноси сор из избы». Почему-то считается, что жертва должна покрывать преступника.
Когда речь идет не только о домашнем насилии, а еще и о сексуальном, как в деле Хачатурян, полицейские могут говорить, что женщина виновата, потому что надела короткую юбку или спровоцировала поведением. Виктимблейминг — это колоссальная проблема. Даже если ты найдешь силы на то, чтобы рассказать, как тебя бьет и унижает близкий человек, в итоге ты сама должна доказывать, что ты жертва, нанимать адвоката. А агрессора будет защищать предоставленный государством адвокат.
Я борюсь за закон о домашнем насилии больше пяти лет, [председательница центра по предотвращению насилия «Анна» Марина] Писклакова-Паркер — больше 20. Законопроект у нас уже написан, в нем учтен опыт стран СНГ и, например, Болгарии. В нем есть несколько основных пунктов — определение домашнего насилия, физического, сексуального, психологического и экономического, как прописывает ВОЗ, введение охранных ордеров, которые ограничивают передвижения агрессора и предписывают ему посещать специальные программы. Такие ордера могли бы защитить девочек Хачатурян или Риту Грачеву, которой отрубили кисти рук.
