В Петербурге стартовал выставочный проект о высшем женском образовании в России: он посвящен 140-летию Бестужевских курсов — первого женского университета. Экспозиция в СПбГУ рассказывает об истории курсов, а выставка в РОСФОТО, которая откроется 12 октября, — об их выпускницах.
Почему дворянки в XIX веке стремились получить образование, как аристократки открывали гимназии для девочек, чем зарабатывали на жизнь курсистки и как женщины боролись за медицинские курсы и статус врача?
Историк феминизма Ирина Юкина рассказала «Бумаге», как в России появилось высшее женское образование и чему учили женщин в Смольном институте благородных девиц, в гимназиях и на курсах.
Ирина Юкина
Кандидат социологических наук, доцент НИУ ВШЭ
Как жили воспитанницы Смольного института и почему дисциплина там была важнее образования
Считается, что женское образование в России началось при Екатерине II, с создания Смольного института, который официально назывался «Воспитательное общество благородных девиц». Образование в нем давали довольно поверхностное, но цель учебного заведения была не в этом. Цель была — взрастить «новую женщину», образованную и преданную трону.
Условия жизни воспитанниц были жесткими. Девочек из благородных семей принимали в институт в пять-шесть лет, и выходили они оттуда только через двенадцать лет. Всё это время они не имели права ездить в поместья к родителям, не общались с братьями и сестрами. Близкие могли навещать их лишь в определенные дни, и встреча всегда проходила в присутствии классной дамы. Сделано это было для того, чтобы оградить девочек от влияния среды.
Смолянка, по замыслу идеологов государственного женского образования, должна была привнести благотворное влияние в помещичью, не всегда образованную, не всегда воспитанную среду. Девочкам преподавали Закон Божий, французский и немецкий языки, чистописание, рисование, музыку, танцы, арифметику, домоводство, немного географии и истории. Уделялось внимание и физическому воспитанию. Образование в институте было поставлено довольно плохо, зато дисциплина и муштра хорошо.
Жили смолянки тяжело: холодные, плохо отапливаемые дортуары (общие спальни — прим. «Бумаги»), некачественная еда, маленькие порции: в институте, как и везде, воровали. Девочки не были равны между собой. В Смольном процветала своеобразная дедовщина: младшие воспитанницы должны были обожать старших, то есть всячески выказывать им свое восхищение и преклонение.
Опыт воспитанниц Смольного был травматичен. Как и все депривированные люди, по окончанию института они тяжело и болезненно вписывались в общество, семью. У них были довольно странные представления о жизни, выработанные в своей закрытой среде. Смолянки выходили в свет, не имея опыта общения с молодыми людьми, потому как кроме учителей и сторожей ни с кем из мужчин не общались. Над ними смеялись, так как они краснели от произнесенного вслух слова «панталоны», не знали, как нанять извозчика. Современники говорили о первых смолянках как о «поколении страдающих и непонятых жен». Несмотря на то, что они стали первыми русскими женщинами, получившими государственное образование, звание «институтки» не было почетным.
Более привычным для девочек из дворянских семей было домашнее образование. В разных семьях образовательный процесс был поставлен по-разному: где-то девочек учили отдельно, по облегченной программе, в других семьях братья и сестры учились вместе. Всё зависело от представлений родителей, их финансовых возможностей и количества детей.
Взять одну из основательниц женского движения в России — дочь декабриста Ивашова, Марию Васильевну Трубникову. Ее родители довольно рано умерли в Сибири, а их троих детей забрала к себе тетка, княгиня Хованская, у которой своих детей было человек семь. В доме работал целый штат учителей и гувернеров. Помимо языков и словесности девочкам и мальчикам преподавались точные и естественные науки, философия, они имели свободный доступ к богатой библиотеке. Трубникова была одной из самых образованных женщин России второй половины XIX века. Но это был довольно редкий вариант домашнего образования.
Почему дворянские девушки стремились получить образование и кто их в этом поддерживал
Перелом в отношении женского образования наступил в предреформенные 1850-е годы, когда на волне общественного подъема стала популярна идея, что «мать-рабыня» не может воспитать свободного человека. К этому времени относятся первые статьи в прессе о женском образовании, написанные женщинами. Мало кто из женщин мог решиться на такой шаг — открыто высказать свое мнение обществу.
Кроме того, во времена Великих реформ было немало прогрессивных чиновников, благодаря которым в 1858 году в Петербурге открылось первое всесословное женское училище. Вскоре оно было преобразовано в женскую гимназию (она находилась в доме на углу Невского проспекта и Троицкой улицы — прим. «Бумаги»). Там девочки учились семь лет и получали уже очень неплохое образование. Но программа женских гимназий всё равно отличалась от программы мужских: многие предметы там не преподавали.
В 1860-х годах дворянские девушки всеми силами пытались получить образование. Почему? Думаю, они хотели сохранить свой социальный статус в новой реальности и видели в образовании путь к этому. После отмены крепостного права дворянские гнезда распались, средств к существованию не было, нужно было как-то выживать. А возможности женщин были ограничены — и по закону, и по распространенным представлениям о женской судьбе.
Девушки, в отличие от своих братьев, кузенов и прочих родственников-мужчин, не могли пойти на службу, в университет, получить профессию. Многие женщины, безусловно, согласились бы реализовать сценарий традиционной женской жизни, но в эпоху перемен мужчины не спешили жениться. Им тоже нужно было материально встать на ноги, тем более что по российскому законодательству муж был обязан содержать жену. Идти в содержанки или замуж за какого-нибудь купца или престарелого вдовца девушки не хотели. Поэтому выход был один — начинать что-либо делать самим.
Так возникла женская инициатива по созданию женского образования, поддержанная солидарностью образованных мужчин. Конечно, далеко не всех. Это было слишком инновационно, чтобы стать нормой без сопротивления среды. Становление женского образования шло через ломку стереотипов о том, что женское место исключительно в домашней сфере.
В 1868 году образовался кружок женщин, в основном аристократок, которые организовали курсы по подготовке женщин к университетскому обучению. Они использовали свои сословные и дружеские связи в высших слоях российского общества, а иногда и материальные возможности. Одна из участниц кружка — княгиня Александра Алексеевна Оболенская — открыла свою частную классическую женскую гимназию (она называлась «Женская гимназия княгини Оболенской» — прим. «Бумаги»), которая давала девушкам достаточные знания для поступления в университет.
Как женщины становились вольнослушательницами в университете и какой была жизнь курсистки
В 1861 году ректор Императорского университета Плетнев привел на лекцию Наталью Корсини — дочь архитектора [Иеронима] Корсини. Находиться в студенческой аудитории она могла только как вольнослушательница.
Тогда Университетский устав был гендерно нейтральным: в нем ничего не было сказано о вольнослушательницах женского пола. Но это было крайне необычно и взбудоражило весь Петербург. Появление в стенах университета молодой девушки стало возможным только в силу семейных и сословных связей.
Вслед за Корсини потянулись и другие. Женская молодежь рвалась в Санкт-Петербургский университет и в Медико-хирургическую академию (сейчас — Военно-медицинскую — прим. «Бумаги»), изобретая разные способы проникнуть в заветные стены. Но в 1863 году был принят новый Университетский устав, который напрямую запретил женщинам быть даже вольнослушательницами. Из университета и академии их изгнали.
Кто-то уехал учиться за границу: некоторые университеты в Европе принимали женщин. Но доступно это было далеко не всем — нужны были деньги. Правительство обеспокоилось отъездом молодых россиянок за границу, где они общались с эмиграцией, особенно в Цюрихе. Поэтому пошло на уступки, и в 1870-х годах появилось новое явление — курсистки. Все курсы для женщин были частной инициативой. Организовывали их прежде всего женщины, причем высших сословий: например Анна Философова, Надежда Стасова, Мария Трубникова.
Большинство курсисток были обедневшими дворянками. Семьи этих девушек далеко не всегда их поддерживали. Курсисткам нужно было как-то переосмыслить себя, изменить свой внешний облик. Вы же не смогли бы сидеть на лекциях в кринолине и шляпе, как это было положено женщине из общества. Они искали новый образ, создавали стиль серьезной и умной девушки. Одежда стала проще, из темных тканей, без кринолина, на голове — шапочка-гарибальдийка. Появилась мода на очки, на курение. В таком виде они бегали по урокам: учили детей на дому, потому что большинству из них надо было как-то зарабатывать на жизнь.
Комнату снимали на троих, исходя из установленного графика: одна занимается за столом, две другие спят на одной кровати. Конечно, заболеваемость среди курсисток была высокой. Особенно был распространен туберкулез. Попробуйте побегать к ученикам по всему городу в дешевой и не очень теплой одежде. Случались и самоубийства: психика не выдерживала.
Как в Петербурге открыли высшие женские курсы и как женщины добивались статуса врача
Женские врачебные курсы открылись в 1872 году при Медико-хирургической академии как «акушерские курсы». Организаторы сослались на инструкцию еще петровских времен о том, что врачи должны помогать повитухам «в бабичьем деле».
Но полученное с таким трудом образование не гарантировало медичкам оплачиваемой работы. Врачебные курсы не выдавали дипломов, а только свидетельства о прослушанном курсе. В то время как аптеки обслуживали врачей по спискам, в которые можно было попасть только при наличии диплома. Круг замыкался. Ведомства старались не замечать женщин-врачей и их проблемы, хотя потребность во врачах была огромная.
Показательна история с Анной Шабановой (первая женщина-педиатр в России — прим. «Бумаги»), которая блестяще окончила курс и, по настоянию Раухфуса (Карл Раухфус — доктор медицины, один из первых педиатров России — прим. «Бумаги»), была направлена в детское отделение Николаевского военного госпиталя. Каково же было изумление и возмущение Шабановой, когда ей предложили занять место надзирательницы, то есть воспитательницы, детского отделения, но исполнять при этом функции врача. Она категорически отказалась, и вопрос о ее зачислении в штат в качестве врача решался на уровне военного министра.
Поэтому женские организации начали в 1880–1890-е годы борьбу за введение звания «женщина-врач», за право женщин-врачей вести научную работу, защищать диссертации и занимать кафедры. Одной из инициаторов этих кампаний стала Анна Шабанова.
После нескольких выпусков женщин-врачей стало численно больше, и они начали составлять конкуренцию врачам-мужчинам, что не нравилось многим во врачебном сообществе. Но некоторые земские деятели использовали эту ситуацию. Например, врач Мария Ивановна Покровская получила предложение поступить на службу в Опочское земство городским врачом (в Псковской губернии — прим. «Бумаги»), потому что глава земства не скрывал своих надежд, что женщины согласятся на низкую оплату труда. И он не ошибся: Покровская согласилась.
Следующими профессиональными курсами, дающими высшее образование, стали Бестужевские курсы — они открылись в 1878 году (изначально на курсах было три отделения: словесно-историческое, физико-математическое и специально-математическое — прим. «Бумаги»). Правительство приняло постановление, согласно которому высшие женские курсы можно было открывать во всех университетских городах под ответственность одного из профессоров местного университета. В Петербурге ее взял на себя историк Константин Николаевич Бестужев-Рюмин, став учредителем и первым директором учебного заведения.
На высших женских курсах в Петербурге преподавали профессора мирового уровня: Бекетов, Бутлеров, Менделеев. И конечно, это были те, кто поддерживал идею женского высшего образования.
После создания женских курсов активистки создавали помогающие им общественные организации: «В помощь недостаточным курсисткам», «По приисканию средств для курсов». Они собирали деньги на содержание курсов, организуя благотворительные акции. Другими словами, работа по внедрению высшего женского образования, включению женщин в ряд профессиональных, статусных, хорошо оплачиваемых работников была долгой, упорной и, мне кажется, еще не закончилась.
