Как петербурженка придумала бизнес по экологичному расхламлению и удается ли на нем заработать? История проекта «Непропало»

— Как вы придумали «Непропало»?

— Я занимаюсь темой рециклинга и экономии ресурсов с 2014 года. С 2014 по 2018 год мы с (теперь уже бывшим) мужем руководили первым в Петербурге универсальным пунктом приема вторсырья, где принимали на переработку рекордное для тех времен количество фракций: не только макулатуру, стекло, металл, но и несколько видов пластика, вплоть до зубных щеток и пластиковых карт. Сбыт для всего этого мы искали и организовывали сами.

В 2019-м мы работали на запуске площадки на Софийской, где происходит первичная переработка редких и сложных видов вторсырья и на которую сейчас опираются очень многие экологичные инициативы в Петербурге. Всё это было очень интересно, увлекательно и важно, но денег приносило очень мало или не приносило вообще.

Такая же проблема была у многих коллег — и я видела, какие пути они находят, чтобы зарабатывать на своей деятельности. Хотеть зарабатывать на том, что отнимает большую часть твоего времени, — это нормально. Эти пути — гранты или сотрудничество с крупными компаниями в рамках их экологической ответственности.

Мне не было близко ни то ни другое. Хотелось сделать самоокупаемый проект, не зависящий ни от грантов, ни от корпораций, ни от донатов, ни от скачущих цен на вторсырье. И летом 2020 года я наконец нащупала то, что нужно: знакомый попросил разобрать квартиру, полученную им в наследство, так как сам целый год не мог справиться с этой задачей.

Мы помогли ему, вышло очень здорово — спустя три недели он получил пустую квартиру, остался в плюсе по деньгам, и при этом мы почти ничего не выбросили на помойку: часть вещей продали, часть отдали на благотворительность, остатки сдали как вторсырье. И я подумала, что из этого может получиться бизнес. Наконец в одной точке сошлись экономия природных ресурсов, экологическое просвещение и деньги, которые люди платят за действительно нужную им услугу.

— Есть ли у вас конкуренты?

— Похоже, нет. Либо я о них не знаю. Есть аналогичный московский проект, вдохновленный «Непропало», он называется «Армия порядка», но мы не конкуренты, а партнеры.

— Как формируются цены на услуги? Окупается ли ваш проект?

— Проект изначально создавался как коммерческий. И в целом он себя оправдывает.

Мы оцениваем минимальную стоимость работ после просмотра объекта: собственно разбор, транспорт и прочее. Она зависит от многих факторов: например, однокомнатная квартира может потребовать гораздо больших затрат, чем трехкомнатная, — зависит от того, что в ней находится. Общая схема: примерно 20 тысяч рублей за однокомнатную квартиру плюс примерно 10 тысяч за каждую дополнительную комнату.

Но почти в каждой квартире находится что-то на продажу — тем более мы постоянно учимся продавать самые разные вещи: 50 % с каждой продажи мы оставляем себе, 50 % возвращаем клиенту. Иногда благодаря продажам клиент получает назад всю сумму, которую заплатил нам, или даже выходит в плюс.

— Кто входит в вашу команду?

— Есть несколько человек, обученных zero-waste-разбору по нашей системе. Несколько водителей с машинами разных размеров, которые могут самостоятельно работать с вторсырьем, то есть их не нужно экспедировать. И множество партнеров, специалистов в самых разных областях, с которыми можно проконсультироваться по отдельным вещам, уточнить их ценность, найти сбыт.

— Кто чаще всего к вам обращается и почему?

— Обращаются люди в самых разных ситуациях. Например, те, кто получил квартиру в наследство и хочет побыстрее освободить ее для сдачи или продажи. Те, кто «оброс» вещами за годы жизни на одном месте и хочет расхламиться перед переездом или ремонтом.

Почему люди не могут воспользоваться обычной услугой вывоза мусора? Часто ими движут экологические соображения — не выбрасывать на свалку то, что еще может кому-то пригодиться.

Для кого-то экологические соображения второстепенны, но вариант с мусоровозом не подходит, так как в захламленной квартире могут находиться какие-то ценные вещи или документы, а на самостоятельный поиск их нет времени и сил. Например, однажды нам поставили задачу найти конкретный документ — маленькую книжечку — в трех комнатах, заваленных вещами чуть ли не до потолка, так как история с восстановлением этого документа грозила затянуться на годы. И у нас получилось!

Финансовая сторона, конечно, тоже играет роль — как правило, за счет продаж наши услуги оказываются дешевле, чем вывоз всего скопом на свалку.

Помимо всего этого есть еще и моральный аспект. Вывоз на мусоровозе вещей, которые вроде бы не нужны хозяевам, но с которыми связаны определенные воспоминания, эмоции, — это очень неприятно, а иногда просто больно. Мы предлагаем гораздо более щадящий вариант: бережный разбор с пристройством в хорошие руки самых разных вещей, даже не особо ценных. Старую шляпу — в театр, потертые пледы — в приют для животных, детскую игрушку — в музей, облезлую тумбочку — на реставрацию и так далее.

— Вырос ли спрос за счет тех, кому пришлось экстренно эмигрировать из России?

— Да, весной и летом было много клиентов, которые приняли такое решение. Иногда разбор приходилось заканчивать дистанционно — то есть нам оставляли ключи, которые мы по окончании работ передавали какому-то доверенному лицу, а все вопросы с клиентами решали по переписке или видеосвязи.

— Что происходит с вещами и мусором, который вы вывозите из квартир?

— Мы не освобождаем квартиры за один день: разбор происходит на месте, и в процессе мы решаем, как поступить с каждой из вещей. Поскольку 80–90 % вещей, которые могут найтись в квартирах, — это что-то более или менее стандартное, сортировка проходит достаточно быстро: мы наизусть помним списки постоянных потребностей благотворительных организаций — партнеров, знаем, кого пригласить, если в квартире есть виниловые пластинки, советский фарфор, книги.

После февраля этого года некоторые связи порвались, так как одни люди уезжают, другие закрывают или переориентируют бизнес и так далее, но в целом система пока устояла.

— А какую часть все-таки приходится отправлять в мусор?

— Процентов пять, максимум десять.

— Стало ли в Петербурге хуже с переработкой вторсырья после 24 февраля?

— Некоторые проблемы уже заметны. Цена на макулатуру в какой-то момент упала ниже плинтуса, потом немного выправились, но, похоже, опять падает. Уже несколько месяцев не получается сдать в переработку ДСП. Но в целом всё как-то работает.

— Какие у вас были самые интересные находки?

— За эти 2,5 года было много классных историй. Например, одна из моих любимых — в жанре искусствоведческого детектива.

В одной старой квартире в центре города нашлись несколько картин, небрежно составленных в углу. И специалист, с которым мы сотрудничаем, сразу выделил из них одну — небольшого формата, с какими-то странниками, идущими по дороге среди полей.

По согласованию с клиенткой мы отдали картину на искусствоведческую экспертизу и через несколько дней получили результат: сюжет и многие детали совпадают с довольно известной картиной одного из передвижников, но точно сказать ничего нельзя, так как от холста зачем-то отрезали подпись. А без подписи можно точно определить только время создания, но не руку художника — это может оказаться как подлинник, так и ученическая копия.

Я передала всё это клиентке, вернула ей холст — а через несколько месяцев она вдруг рассказала невероятную вещь. Закончив ремонт в квартире, она переехала туда, начала общаться с соседями и случайно узнала, что тот самый художник-передвижник много лет жил в этом доме этажом выше. И каждый раз в таких случаях я думаю: «А если бы вызвали мусоровоз?»