11 сентября 2014

Sergei Dovlatov Way: «Велкам хом» Ангелины Никоновой

В прокате — второй фильм творческого дуэта Ангелины Никоновой и Ольги Дыховичной, комедия положений о жизни иммигрантов в Нью-Йорке. «Бумага» рассказывает, чем «Велкам хом» похож на повести Довлатова.
Кадр из фильма «Велкам хом»
Женщина без определенных занятий Саша (соавтор сценария Ольга Дыховичная) живет по туристической визе и на деньги любовника — режиссера рекламы Джонни (Эдвард Бейкер-Дьюли) в абсурдно маленькой квартире в Нью-Йорке. Ее сосед — армянин Бабкен (еще один соавтор сценария Карен Карагулян), актер, чей успех выражается призами фестивалей, но не гонорарами, так что ему приходится работать в магазине ковров, чтобы прокормить многочисленное и постоянно пополняющееся семейство. У Саши еще есть пожилая подруга Марья Иванна, работающая в туалете ночного клуба, у Бабкена — кузен-трансвестит Гамлет, у Джонни — шведская жена. Все они рано или поздно друг с другом повстречаются.
Никонову сравнивали с Триером, хотя и добавляя неизменное уничижительное «в юбке»
Первый фильм Ангелины Никоновой «Портрет в сумерках» был снят в жанре русского артхауса со всеми вытекающими последствиями (Никонову за него сравнивали с Триером, хотя и добавляя неизменное уничижительное «в юбке»), от второго по инерции ждали того же, но оказался он вовсе не триеровским. Вполне жизнерадостный, умеренно смешной и довольно незлобивый «Велкам хом» — вообще не то кино, которое в России принято ассоциировать с фестивалями; впрочем, фильм принадлежит не только и даже не столько к российской традиции и напоминает американское инди. Можно было бы уличить Никонову в том, что она делает копию копии, эмулируя фильмы «под Вуди Аллена», но это было бы не вполне справедливо, потому что промежуточного звена здесь нет: режиссер жила в Нью-Йорке, там же училась в киношколе, и этим обстоятельством определяется специфика «Велкам хом», сочетающего с переменным успехом русское с американским. Русское, как ни странно это прозвучит, заключается здесь в сильном женском образе, выстроенном в соответствии не с трудами Джудит Батлер, но известной цитатой Некрасова и вообще русско-советских представлениях о независимой женщине. Героиня фильма делом доказывает сказанное в начале любовнику — она может обойтись без мужчины: в момент кризиса она без колебаний и лишних угрызений совести закупает партию кокаина и продает ее в стрип-клубе, соблазняя юных посетителей. И тем не менее — парадокс патриархальной культуры: мужчины вокруг Саши — сплошь безвольные слабаки, но почему-то она не может идти до конца в своей независимости, ей нужны муж, семья и дом, который она пытается обрести в эмигрантской столице, одновременно привечающей всех и бесприютной.
Русское, как ни странно это прозвучит, заключается здесь в сильном женском образе, выстроенном в соответствии не с трудами Джудит Батлер, но известной цитатой Некрасова и вообще русско-советских представлениях о независимой женщине
Большинство героев фильма — эмигранты, разговаривающие на своем родном языке дома и на ломаном птичьем английском — вне его. Впрочем, и родной язык в Нью-Йорке переживает трансформации: в диалогах на русском проскакивает что-то типа «менеджера того билдинга», но увы, зрителю не дадут сполна насладиться парадоксами брайтонской речи, как, впрочем, и любой другой. В какой-то момент фильма Джонни излагает продюсерам свою блестящую сценарную идею: показать Нью-Йорк как город, где почти никто не говорит на чистом английском, и это, видимо, задача Никоновой тоже. Но, очевидно, зрителя в России можно оставить без таких тонкостей, так что диалоги на армянском и английском со всеми его многочисленными акцентами в прокатной версии заглушены ровной русской речью дурных артистов дубляжа. Звучит это немногим лучше, чем благопристойный писк, прерывающий несколько раз в минуту песню Шнура на финальных титрах. Если же оставить в стороне эту удивительную нечувствительность к языку, «Велкам хом» приближается к эмигрантским текстам Сергея Довлатова на достаточное расстояние, чтобы это можно было считать достоинством. У писателя был даже вполне прямой аналог фильма — повесть «Иностранка» под эпиграфом «Одиноким русским женщинам в Америке»; у Никоновой не хватает только интеллигентного рассказчика (зато присутствует армянское семейство — нередкие герои довлатовских текстов). «Велкам хом» — дополнение к неслучившейся нью-йоркской мемориальной доске и бруклинской улице, названной в честь писателя: русская культура продолжает встраиваться в картину американской жизни, и даже если в голове у режиссера и авторов сценария были другие образцы, — they did it Sergei Dovlatov way.
Если вы нашли опечатку, пожалуйста, сообщите нам. Выделите текст с ошибкой и нажмите появившуюся кнопку.
Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить
Все тексты
Мобилизация
Мобилизованного приговорили к 5,5 года колонии за побег из воинской части в Ленобласти
С начала мобилизации в суды России поступило более 500 уголовных дел против отказников, пишет «Медиазона»
От Милонова до «двойника Вишневского». Семь петербургских чиновников, депутатов и госслужащих отправились на фронт — что о них известно
В России собираются повысить призывной возраст. Глава «Солдатских матерей Петербурга» — о том, кого это коснется и как защититься от призыва
«Это подготовка к мобилизации». В Петербурге и других регионах массово разносят повестки — что это значит и нужно ли бояться?
Давление на свободу слова
Били, швыряли о ступени, выламывали руки. Осужденная за «фейки» Мария Пономаренко рассказала об избиении медиками в СИЗО
Для посетителей петербургского бара вызвали полицию из-за обсуждения войны в Украине
В Москве у сотрудников «Мемориала» проходят обыски по делу о «реабилитации нацизма»
«У нас нет громкоговорителя». Как прошло заседание по делу Скочиленко, где прокурор тихо зачитывала доказательства вины
«Идешь и понимаешь, что сейчас тебя будут бить». Как силовики издевались над участниками презентации комиксов Саши Скочиленко — рассказывает один из пострадавших
Свободу Саше Скочиленко
Суд отказался изменять меру пресечения для Саши Скочиленко
«Я вообще без понятия». Свидетель обвинения по делу Скочиленко ничего не знает о ее акции с ценниками
«Следователь за меня написал, что я хочу, чтобы она приехала». О чем еще сегодня рассказал свидетель по делу Скочиленко
«У нас нет громкоговорителя». Как прошло заседание по делу Скочиленко, где прокурор тихо зачитывала доказательства вины
«Идешь и понимаешь, что сейчас тебя будут бить». Как силовики издевались над участниками презентации комиксов Саши Скочиленко — рассказывает один из пострадавших
Экономический кризис — 2022
«Отсутствие конкуренции — это не возможность, а деградирующая среда». Как изменилось производство мебели в Петербурге
Вижу сообщения, что из-за банкротства американских банков могут рухнуть криптовалюты. Это правда? И что вообще происходит?
Bershka и Zara возобновят работу в России весной под новыми названиями
Вижу, что в Петербурге закрываются веганские кафе. Это правда? И куда теперь идти за растительной едой?
«Кофе теперь намного меньше». Сооснователь Sibaristica Coffee Roasters — о кофейном импортозамещении, ценах и вкусах покупателей
К сожалению, мы не поддерживаем Internet Explorer. Читайте наши материалы с помощью других браузеров, например, Chrome или Mozilla Firefox Mozilla Firefox или Chrome.