Петербуржца Алексея Абрамова, задержанного в белорусском городе Гродно по подозрению в организации массовых беспорядков, 17 августа отпустили из СИЗО. В изоляторе мужчина пробыл неделю — всё это время его избивали и не давали встретиться с адвокатом.
После освобождения петербуржец рассказал свою историю на митинге в Гродно. Собравшимся он показал гематомы, появившиеся после пыток. Запись выступления опубликовал телеканал «Белсат TV». «Бумага» приводит расшифровку его монолога.
Алексей Абрамов
задержанный во время протестов в Гродно
— Я турист из Петербурга, приехал в Гродно недавно. Сейчас я даже не знаю свой правовой статус, освободился из СИЗО буквально полтора часа назад. Мне еще предстоит забрать свои вещи в Следственном комитете и комиссия по депортации, которая будет в пятницу [21 августа].
Мне сказали, что митинг санкционированный, [до этого] я не участвовал ни в чем несанкционированном вообще. Я шел недалеко отсюда (от площади Ленина — прим. «Бумаги») в вышиванке, и меня принял ОМОН. При мне нашли деньги — 200 долларов США и немного рублей, потому что не работало ничего. Как россиянина меня куда-то увезли и потом допрашивали о том, что я будто бы давал кому-то деньги, будто я приехал сюда дестабилизировать обстановку.
[Разговор шел] с особым пристрастием, применялись пытки, а никакие мои права не были соблюдены. Меня начали бить еще в автозаке. Я до сих пор боюсь, если честно. Всё, что произошло со мной, не должно повториться ни с кем. Этого не должно быть в нормальном государстве.
Когда я лежал со стяжками в кабинете следователя, и три следователя по очереди били меня дубинкой, я был бесконечно одинок, я даже не знал, знает ли кто-то обо мне. Потом меня избитого водили к другим задержанным белорусам и показывали, как встречают тех, кто пришел дестабилизировать. Кто-то меня, наверно, видел, возможно, узнает (в ответ крик из толпы: «Я видел!» — прим. «Бумаги»). Я не знаю фамилий следователей, никто не представлялся, потом меня заставили подписать протокол. Когда я сказал, что хочу прочитать его, меня снова начали бить.
Потом меня возили на квартиру, которую я снял в Гродно, чтобы ее обыскать. Это было тоже незаконно. Пока я ехал в машине, меня снова били. Меня били, и когда я ехал обратно, затем составили протокол и приобщили деньги, которые у меня были с собой. Затем я плохо помню. Меня перевели в тюрьму.
[…] У меня было две мысли, когда меня били. Я не хотел просто обосраться, простите, когда меня били, и вспоминал Юлиуса Фучика, написавшего «Репортаж с петлей на шее». Не знал, что такая аналогия будет. Я думал, как его так били, как он так писал, что всё равно, и это происходило… Я просто на этом сосредоточился, и мне не так уж было страшно. Страшно было просто сгинуть, обо мне никто не знал, и как выяснилось, действительно так было. Я боялся, что меня заберет КГБ или кто-то еще. Самое страшное, что они просили меня сознаться в том, чего я не делал, кому давал деньги, сколько давал — этого ничего не было. Допрос начался с того, что разорвали мою вышиванку.
Я бесконечно благодарен гродненцам, ребятам, которые передали щетку и зубную пасту. Когда я был в тюрьме № 1, мы слышали, как собираются люди, а когда меня в пятницу (17 августа — прим. «Бумаги») переводили, я видел девчонок, которые были облачены в белорусский флаг и радовался.
Я не знаю, что еще можно сказать. Я считаю, что не должна повториться моя история ни с кем и никогда. В Беларуси этого не должно происходить. Я считаю, что пытки неприемлемы ни при каких случаях, кто бы что ни совершал. Этого не может в нормальном государстве происходить. Я сейчас сниму вышиванку и надену одежду, а она останется мне как сувенир.
Фото на обложке: tut.by
