«Чтобы застройщики в следующий раз задумались, надо ли что-то сносить». Защитник дома Басевича — о штурме стройплощадки, за который суд арестовал троих

В среду, 24 мая, несколько градозащитников проникли на стройплощадку дома Басевича, пытаясь помешать его сносу. Двое залезли на экскаватор. Позже активисты и их соратники из градозащитного сообщества «Живой город» объяснили причину радикальных действий: по их версии, молодые люди хотели остановить работы, чтобы спасти активиста, оказавшегося заблокированным в той части здания, которую сносили.

Из-за набега активистов снос на время остановился — как градозащитники написали в своем канале, запертый человек смог покинуть здание и не пострадал.

Троих активистов на стройплощадке задержала полиция. 25 мая суд отправил их под арест за мелкое хулиганство: 32-летнего Павла Шепеткова и 20-летнего Игоря Кузнецова — на 14 суток, 19-летнего Кирилла Каверина — на 12.

«Бумага» поговорила еще с одним участником, пытавшимся остановить снос. Мы не публикуем его имя ради его безопасности. Читайте, зачем молодые люди, рискуя здоровьем, сидели внутри дома Басевича и что они собираются делать теперь.

— Что сейчас (вечер среды) происходит в доме Басевича?

— Его продолжают сносить. А ребята, трое задержанных активистов, сидят в отделении, ждут суда. Он будет завтра. Сам я не нахожусь внутри дома.

До этого мы с друзьями пытались проникать в здание, чтобы его не сносили по причине того, что внутри находятся люди. В среду утром выяснилось, что внутри находится человек, с которым мы не были знакомы. Он не выходил на связь и находился в той части здания, которую сносили в этот момент. Мы думали, что он уже погиб и его завалило. Поэтому мы приняли решение штурмовать здание и помешать работам по сносу. Что с этим человеком сейчас, я не знаю.

С начала защиты дома там было много разных людей, они не всегда между собой кооперируются и связываются.

— Почему активисты выбрали радикальные методы защиты?

— По сути, это, наверно, единственный возможный способ, потому что все органы, которые могут как-то повлиять — Следственный комитет или суды, — им безразлично.

Суд недавно отказал в приостановке работ. Остаются только такие пути.

— Была ли какая-либо опасность для вас самого?

— Внутри дома я не был, только на территории. Монтажники пытались нас остановить. Они довольно жестко действовали, толкались, хватали за одежду.

Одного человека рабочие повалили на битый кирпич, удерживали его, сидели на нем. Не всех они смогли как-то задержать. Кого-то просто вытолкали с территории. Двое активистов смогли забраться на экскаватор. Они сами оттуда слезли только после приезда полиции.

Мне охранник, которому я начал объяснять, что внутри люди, сказал: «А вы сейчас сами там же окажетесь, и мы это всё снесем с вами».

— Как на происходящее реагировали люди вокруг? Как действовали полицейские?

— Мы общались с местными жителями — они по-разному очень настроены. Есть те, кто поддерживает действия активистов. Есть те, кто считает, что всё бесполезно. «Зачем вы себе портите жизнь? Всё равно все снесут. Где вы были 20 лет?» — спросила одна женщина.

Полиция и приехавшая охрана — они вполне спокойно и вежливо общались. Полицейские, которые задерживали активистов, действовали корректно, без наручников, — всё нормально.

Ребят увезли в 18-е отделение полиции. Были сложности с передачками. Одна женщина, старший лейтенант, материлась на нас, посылала всех. У одного из задержанных астма, и она сопротивлялась тому, чтобы ему передали баллончик для ингаляций. Но ее все-таки уговорили через адвоката. По-хамски она себя вела. В отделении не оказалось туалетной бумаги, мы ее передали. Остальные сотрудники нормально себя вели.

— Вы родились в Петербурге?

— Я из Сибири. В Петербурге я учусь, здесь у меня много друзей, в том числе коренных петербуржцев.

— Почему вы занялись градозащитой?

— Это очень красивый город, мы его очень ценим. Мне приятно находиться в этом уникальном месте, оно внесено в список ЮНЕСКО. Если всё будут сносить, как манеж Финляндского полка или бани Екимовой, то так может совсем ничего не остаться, и облик города поменяется. Уже не будет той уникальности мирового уровня.

— Участвовали ли вы в каких-то гражданских акциях или движениях ранее?

— Скажем так, участвовал. Без подробностей.

— Когда вы отправились на защиту дома Басевича, как на это отреагировали ваши друзья и семья?

— Те знакомые, кто со мной одного возраста, поддерживают. В семье отреагировали по-разному. Бабушка волнуется о том, чтобы со мной ничего не случилось. Смешанные мнения. Для меня участие в защите дома оказалось безопасным, ведь никаких дел на меня не заведено.

— Какие дальнейшие планы у вас и других активистов по защите дома?

— Сложно сказать, потому что много разных людей этим занимается. Мне кажется, что дом Басевича всё равно снесут, к сожалению. Но нам всё равно нужно стараться его защищать, усложнять процедуры сноса других исторических зданий, чтобы застройщики в следующий раз задумались о том, надо ли вообще что-то сносить. И это важно для поддержки гражданского общества в городе. Лично у меня есть еще ресурсы заниматься этим.