В Театре юного зрителя прошла премьера спектакля Дмитрия Волкострелова «Беккет. Пьесы» по девяти не переводившимся прежде на русский язык пьесам, написанным ирландским драматургом с 1965 по 1983 год. Постановка Волкострелова снова оригинальная, новаторская и провокационная. «Бумага» рассказывает, за что стоит быть благодарным режиссеру, как стоит смотреть спектакль и нужно ли вообще что-то знать для этого.
Фото: Стас Левшин
На сцене ТЮЗа имени А. А. Брянцева — новая постановка Дмитрия Волкострелова, известного (в том числе и скандально) молодого российского режиссера, принесшего на отечественную театральную сцену такое явление, как постдраматический театр. Волкострелов не только ставит на сценах Петербурга и Москвы тексты, малознакомые российской публике, но и постоянно экспериментирует с театральным языком, порой ломая его настолько, что постановка переходит в поле актуального искусства.
«Беккет. Пьесы» — уже третья работа режиссера в Театре юного зрителя. Прежде петербуржцы могли видеть сентиментальную постановку о быте современной молодежи по пьесе белорусского драматурга Павла Пряжко, постоянного соратника Волкострелова, в Белом зале, а также исследование стилистики телевизионных сериалов «Танец Дели» по пьесе современного драматурга Ивана Вырыпаева в Малом зале театра.
После первого опыта, постановки пьесы Пряжко, Волкострелов так и продолжает работать с одной группой артистов театра: Алисой Золотковой, Александрой Ладыгиной, Аделиной Любской, Андреем Слепухиным, Иваном Стрюком. Первый спектакль дался и режиссеру, и артистам непросто, дальнейшая же работа, похоже, протекает более органично. В третьей совместной работе режиссеру удалось увести молодых артистов дальше всего: «Беккет. Пьесы» — в большей степени современное искусство, нежели театр, и уж точно не типичная постановка для аудитории ТЮЗа (хотя так говорили и о «Злой девушке», и о «Танце Дели»).
В третьей совместной работе режиссеру удалось увести молодых артистов дальше всего
Действие постановки по Беккету разворачивается в трех пространствах театра: на Малой сцене — там идут семь из девяти пьес ирландского драматурга, в фойе — там зрители могут увидеть пьесу «Квадрат» — и в Белом зале, где разыгрывается «Дыхание». Все тексты, использованные в постановке, переводились специально для спектакля, так что переводная русская литература обязана Волкострелову и его постоянному поиску нового оригинального материала как минимум за возможность прочитать малоизвестные пьесы Беккета на родном языке, а не в оригинале. То же самое было, к слову, и с текстом для спектакля «Любовная история» в «Приюте комедианта», для которого команда режиссера специально перевела одноименную новеллу Хайнера Мюллера, одного из ключевых немецких драматургов второй половины прошлого века.
В «Беккете» Волкострелов вновь предлагает зрителю довериться ему и увидеть совершенно нетривиальный театральный язык, где главное — способность отключить скептичность, недоверчивость и даже агрессию и позволить режиссеру идти по не связанным между собой текстам, порой оставаясь в кромешной тьме пространства Малого зала, а порой — посреди раскиданного по полу мусора.
В «Беккете» Волкострелов вновь предлагает зрителю довериться ему и увидеть совершенно нетривиальный театральный язык
Новая постановка сродни, допустим, сеансу психоанализа или эротической игре, смысл которых имеет место лишь в случае, если а) вы полностью доверяете аналитику или партнеру и б) сосредоточены на своих ощущениях. Наблюдая очередной театральный эксперимент режиссера, зритель, слово в слово по Ролану Барту и другим классикам постструктурализма и современной философии, изучает не просто театрализованное действие, разворачивающееся перед ним, он изучает себя. В самом начале «Беккета», когда зрители только заходят в зал и занимают места, свет рамп ярко бьет им в глаза, будто бы именно они и есть артисты.
Спектакли, которые происходят главным образом внутри головы зрителя, Волкострелов ставит не первый раз. Постановка «Я свободен», например, — банальный набор фотографий, сопровождаемый, прямо скажем, скупыми комментариями. Ряд незамысловатых снимков позволяет выстроить в сознании увлекательную историю. И что значимо — у каждого зрителя будет свой личный спектакль «Я свободен».
Спектакли, которые происходят главным образом внутри головы зрителя, Волкострелов ставит не первый раз
Еще один яркий опыт такого рода — постановка «Лекции о ничто» композитора, философа и художника Джона Кейджа, автора всемирно известного сочинения «4’33”». Из-за того, что артисты скрыты внутри белого текстильного куба, зрителям приходится довольствоваться лишь их плавными и убаюкивающими голосами. Приглушенный свет, само содержание «Лекции» и общая буддийская направленность постановки совершенно не удерживают сознание на тексте, позволяя ему отправиться куда заблагорассудится. Если вы засыпаете — это даже хорошо, то же самое вам подтвердят произносящие текст Кейджа артисты.
Примерно той же направленности и «Беккет»: когда в самом начале спектакля зрителя на двадцать минут оставляют в темноте наедине с собой и звуками непонятного происхождения, не остается ничего, кроме как погрузиться в свои собственные мысли. Ведь, в конце концов, как часто у нас появляется возможность остаться наедине с собой? (Стоит иметь в виду, правда, что те несколько медитативных минут могут быть испорчены хамским поведением части зала: делающей вид, будто пришла на постановку не по собственной воле, и убежденной, что кто-то должен оправдать ее ожидания.)
