В начале октября в Петербурге прошла первая встреча Death Cafe, на которой обычные горожане за чаем обсуждали смерть и свое отношение к ней. Регистрация на мероприятие закончилась за несколько дней, и на ближайшие встречи мест уже нет.
Кто и зачем придумал Death Cafe, какие правила действуют на встречах, могут ли разговоры об эвтаназии и трагедиях в семье менять отношение к смерти и чем объясняют популярность проекта в Петербурге? «Бумага» поговорила с основательницей петербургского Death Cafe, психологом Ольгой Сориной.
Ольга Сорина
Психолог, руководитель психологической службы для сотрудников НКО «Вдох», основательница Death Cafe в Петербурге
Как создавались первые Death Cafe в мире и как работающий с НКО психолог решила открыть его в Петербурге
Death Cafe — это международная инициатива. Всё началось в 2011 году в Великобритании. Веб-дизайнер Джон Андервуд почерпнул идею от знакомого антрополога, который работал над ритуалами, связанными со смертью и похоронами, и беседовал с пожилыми людьми об этом. Андервуд запустил первое кафе в Лондоне, а позже описал правила, чтобы и другие люди могли создавать Death Cafe по всему миру. Уже через год кафе появились в США, а позже и в других странах.
Правила достаточно стандартные. Важно сказать, что у нас ценз 18+ и то, что все участники и ведущий в том числе равны друг перед другом: там нет эксперта, который «знает больше». Все, кто открывает Death Cafe, должны соблюдать эти правила.
По своей специальности я в последнее время сталкивалась с сотрудниками некоммерческих фондов, которые занимаются онкологией. Я поняла, что большая часть их работы — это утрата: они работают с людьми, часть которых умирает вне зависимости от качества их работы. Это влияет на их состояние, они остаются с этим. Конечно, ко всему можно привыкнуть. Но с точки зрения психологии классно, когда можно это проговорить.
О проекте [Death Cafe] я узнала от московских коллег, которые занимаются им с 2016 года. Изначально у меня не было идеи реализовать его в Петербурге. Но потом я узнала, что для этого не требуется много усилий, и решила, почему бы и нет. Мне пришлось только хорошенько изучить правила проведения встреч на сайте [Death Cafe] и купить печенье и салфетки [для тех, кто может заплакать]. Еще, конечно, нужно было узнать предысторию Death Cafe, чтобы рассказать о нем пришедшим, интересоваться темой и немножко уметь взаимодействовать с группой. Кафе для встречи мы нашли быстро, так как это социальная инициатива. В итоге мы просто объявили о наборе, и всё закрутилось.
Как прошла первая встреча Death Cafe в Петербурге и кто на нее пришел
На первую встречу пришло 25 человек: студенты, врач-фармацевт, актер, психологи, журналисты. Были как те, кого действительно грузила эта тема, так и те, кто пришел, потому что это модно. Мы начали со знакомства с каждым, пришедшие рассказали, зачем им встреча. Так сформировалась первая тема для разговора: эвтаназия и то, насколько это этично, и где проходит грань между собственным решением и депрессивным порывом.
Мы сидели вокруг стола. Обсуждали и собственные утраты, и суицид, и разговоры о смерти чужих близких, и этикет при поддержке друга из-за чьей-то смерти. Поднималась и религиозная тема: врач рассказывала, как у нее совмещается вера в перерождение и естественно-научное сознание.
Оказалось, что тема смерти обширна: есть и бытовой уровень, и этический, и философский, и психологический, и физиологический. В какой-то степени мы обсудили каждый из них. Конечно, не все были согласны друг с другом в некоторых вопросах, но никто не осуждал: это запрещено правилами.
На встрече были люди, которые никогда бы не пересеклись в другом месте и не стали бы обсуждать смерть: если говоришь со знакомым, боишься открыться в полной мере или задеть чувства. Обычно в спорах люди хотят донести свою позицию, а здесь мы просто слушаем и рассказываем о своем опыте. У всех были разные представления о смерти, поэтому говорили много и, как мне показалось, не наговорились в полной мере.
Людей на встрече было многовато: я боялась, что группы придется разделить на две. Но все хорошо коммуницировали, так что этого не понадобилось. По рекомендациям Death Cafe в группе должно быть 15–20 человек.
Какие правила есть в Death Cafe и кому не рекомендуется приходить на встречи
Death Cafe не похоже на психологические тренинги, на которых люди садятся в кружок и решают проблему. Цель встречи — просто поделиться и послушать других. Цель очень простая, но как раз ее, как мне кажется, не хватает в жизни. Каждая встреча уникальна, потому что темы приносят люди, которые пришли именно в этот раз.
При этом у нас не терапевтическая группа. Мы здесь больше обсуждаем смерть вообще, с позиции личного опыта, своего отношения и своих переживаний. Тем, кто не так давно (месяц или два месяца назад) пережил утрату, мы не рекомендуем приходить — а идти в группу поддержки. Death Cafe не работает с острым горем.
На встрече говорить не обязательно. Так как не все готовы сразу обсуждать такие темы, человек может прийти и просто послушать: об этом можно сказать в самом начале.
Мы сохраняем конфиденциальность. То есть не фотографируем без согласия других участников, не записываем на аудио или видео их слова без согласия, не цитируем в фейсбуках, твиттерах и других публичных пространствах то, что обсуждалось, с указанием имен — опять же без согласия.
К тому же у нас не критикуют и не дают советы. И еще ничего не продают и не продвигают услуги, связанные со смертью. Задача — услышать и быть услышанным. Всё это нужно, чтобы больше ценить жизнь.
Почему в России люди мало говорят о смерти и может ли это быть вредно
Начать говорить о смерти [в обычной обстановке] достаточно сложно, даже если вы думаете о ней каждый день. Просто потому, что это может пугать других. Отчасти это связано с российской культурой, в которой не принято говорить о чувствах, а есть культ отрицания: «Да ладно, успокойся», «Всё будет хорошо», «Не переживай и не злись». А со смертью связано много сложных эмоций, с которыми нужно разобраться.
Например, я считаю себя психически здоровым человеком, но иногда думаю, что будет ужасно неудобно, если меня собьет машина, когда я иду забирать ребенка из школы. Сразу возникает вопрос: а кто его заберет, что случится дальше? Обсудить это бывает не с кем. Причем говорить об этом не хотят не только с ровесниками, но иногда даже с пожилыми.
Вообще экзистенциальный страх смерти так или иначе есть у всех людей. Мы рождаемся и в 4–6 лет потихоньку осознаем, что умрем и вообще все умрут. И это большая подстава, которую тоже надо принять.
Мы все так или иначе понимаем, что смерть есть. Если человек отрицает смерть, это уже что-то из области психоза. Но при этом, если мы не говорим о смерти как таковой, то можем начать тревожиться о том, что связано с жизнью. Например, мы можем не думать о смерти, чувствах, связанных с ней, том, как будем умирать, что будет после, — но подсознательно это будет нас тревожить. И косвенно это будет с нами в виде, например, боязни, что годы уходят, а времени не хватает. Если трактовать этот процесс с точки зрения психологии, это и есть страх смерти.
Как объясняют популярность Death Cafe в Петербурге и как открыть такой же проект в своем районе или офисе
В Москве Death Cafe идут уже два года. А у нас вышло так, что при открытии был полнейший ажиотаж: на две следующих встречи регистрация уже закончилась, а на третью заканчивается сейчас. Но я не думаю, что это из-за того, что «Петербург более депрессивный город». За неделю до открытия регистрации вышел материал «Медузы» [о Death Cafe в Москве и Воронеже], который, как мне кажется, подогрел интерес: люди узнали, что у нас происходит.
Пока у меня нет других планов и целей на Death Cafe. Думаю, с таким бодрым началом мы сможем собирать как минимум одну группу в месяц.
Сейчас мы существуем на пожертвования, которые нам по желанию оставляют пришедшие. Эти деньги (небольшие суммы) распределяются между создателями: сейчас нас трое, но в будущем мы планируем расширить команду до пяти — еще добрать людей, занимающихся соцсетями. Мы их тратим на проезд и печеньки для людей. И еще это дополнительно мотивирует заниматься созданием мероприятий, конечно.
Другие люди также могут открывать в Петербурге Death Cafe. В Москве, например, есть одно Death Cafe Moscow и два районных Death Cafe. Если кто-то хочет, он может так же прочитать правила и открыть что-то похожее на московское, или что-то узкоспециализированное: например, только для своих коллег или только для ЛГБТ.
Мне кажется, что это проект с долгосрочной перспективой. Видно, что людям это интересно. При этом культура отношения к смерти у нас не так развита, как в Европе или США. Там сейчас спокойно проводятся конференции на тему грамотного умирания, кладбища могут устраивать праздники, а хосписы существуют уже полвека. У нас же только возникает мысль, что можно умирать с достоинством и спокойствием.
