За два с лишним года полномасштабной войны в Украине СПбГУ уволил десятки преподавателей, которые якобы проявили нелояльность режиму, и регулярно отчислял студентов, которые высказывались против боевых действий.
В особом положении оказался журфак. Его студенты и преподаватели тоже подвергаются давлению, но и в таких условиях демонстрируют свойственное профессии свободомыслие. В 2023-м году две выпускницы журфака устроили на вручении дипломов акцию с фото избитой в Чечне Елены Милашиной, а в 2022-м студентки из команды КВН спели песню о преследованиях журналистов в России.
«Бумага» изучила, как война отразилась на дипломных работах студентов журфака. Читайте, сколько провластной пропаганды появилось в работах, как студенты и руководители обходят цензуру и каково защищать диплом перед экзаменаторками, ответственными за экспертизы по делам о «военных фейках».
Некоторые выпускники пишут в дипломах о «русофобии», «культуре отмены» и «военкорах», но большинство избегает войны и политики
В 2021–2022 годах среди названий тем выпускных работ на журфаке встречалось больше упоминаний Украины, чем в последние два года. Согласно архиву дипломных работ на сайте СПбГУ, бакалавры тогда исследовали информационное противоборство России и Украины и военные репортажи с Донбасса, а магистры — дискурс гражданской солидарности в политической журналистике Украины.
По воспоминаниям выпускника 2022 года (мы не упоминаем имя по его просьбе — прим. «Бумаги»), студенты выбирали темы еще до начала полномасштабного российского вторжения в Украину и впоследствии их не меняли. В 2023 году впервые начали появляться темы о телеграм-каналах «военкоров» и о замене слова «война» формулировкой «[Роскомнадзор]», а в 2024-м — темы о стрессе у военных корреспондентов, о трендах «русофобии» и маскулинности.
— Темы у нас предпочитают скорее нейтральные. Но было несколько актуальных: одна девочка рассматривала понятие «культуры отмены», другая — маскулинность. Они связывали это со «спецоперацией» и проводили тонкие тезисы, что на фоне боевых действий котируется культ маскулинности и что происходит отмена России в западных СМИ, а в наших изданиях — отмена своих же артистов, — рассказывает выпускница 2024 года Дарья.
Но, по словам самих выпускников, связанных напрямую с войной и ее последствиями работ, — единицы. Чаще студенты предпочитают писать про историю, культуру, тру-крайм.
— Тем про «СВО» не так много — с точки зрения науки это совсем новое явление. Объективно проанализировать его влияние на журналистику будет возможно через несколько лет, — считает выпускница этого года Яна.
Студентам прямо не запрещают брать темы, связанные с оппозиционной и антивоенной повесткой. Но им намекают, что это чревато проблемами
«Бумага» поговорила с восемью универсантами 2022–2024 годов выпуска — и большинство из них заявили, что прямых запретов на выбор каких-то тем им не давали. Однако некоторым из них предлагали брать более нейтральный материал — так происходило, если студент хотел анализировать протесты или лидеров оппозиции.
— Помню, как я летом научнице сказала, что хотела брать тему про антивоенные плакаты и листовки. Потом мы снизили градус накала и решили, что посмотрим плакаты с недавних довоенных протестов. Затем пошли увольнения и отчисления из вуза — и мы дошли до условно исторических протестных листовок, — рассказывает Анастасия, выпускница 2023 года.
По словам Анастасии, прямого запрета не прозвучало, но она услышала такие слова: «Я понимаю, что ты хочешь об этом писать, и я бы с удовольствием такую работу сопровождала. Но хочешь ли ты выпуститься из вуза?»
Выпускник этого года подтвердил, что такие рекомендации встречаются, хоть, по его наблюдениям, и редко. «Мой знакомый пишет о том, как политические деятели ведут свои соцсети. И он хотел взять оппозиционных, но ему посоветовали этого не делать. В итоге он взял [Екатерину] Мизулину», — приводит пример собеседник «Бумаги».
Некоторые выпускники всё еще берут для анализа СМИ и журналистов из реестра «иноагентов», но научруки просят не упоминать их в названиях ВКР
В 2022 году — когда СМИ и людей только недавно массово начали признавать «иностранными агентами» — темы студентов касались анализа дизайна СМИ с таким статусом, сравнения российского закона об «иноагентах» с американским, профессиональной культуры журналистов-«иноагентов». В тот же год одна из выпускниц выступала с работой о «проблемах свободы журналистской деятельности» в современной России.
— В наш год острого тоже было не так много, но даже в нейтральных темах встречались упоминания «иноагентов», ФБК и [Алексея] Навального. Большая проблема была только с тем, как их помечать, — рассказывает выпускник 2022 года.
В 2024 году на журфаке всё еще можно разбирать публикации СМИ-иноагентов. Выпускники рассказывают, что в работах этого года по-прежнему эпизодически появляются анализы публикаций «Медузы», «Дождя» и «Бумаги», ссылки на петербургскую поэтессу-иноагентку Татьяну Вольтскую и журналиста Алексея Пивоварова.
Но, по словам собеседников «Бумаги», появилось новое требование — не упоминать «иноагентов» в названии исследования. «Это для того, чтобы на сайте было только максимально нейтральное название», — отмечает выпускник магистратуры этого года.
— У моих одногруппниц были работы, где наряду с другими изданиями изучали «Бумагу» и «Медузу». Обеим задавали вопросы, почему они не взяли другие издания. То есть, ты должен объяснить, почему ты берешь «иноагентов», — добавляет Дарья, выпускница бакалавриата, — Сейчас, конечно, не берут темы с упоминанием Навального, в чистом виде уже не изучают [Юрия] Дудя, [Ирину] Шихман [и других «иноагентов»].
По словам Дарьи, бытует среди студентов и самоцензура. «После 4–5 лет обучения на журфаке ты сам понимаешь, что выходить с такой историей на защиту — не очень хорошо», — поясняет она.
Дипломы на журфаке оценивают авторки экспертиз, использованных против фигурантов дел о «военных фейках»
Научными руководителями и рецензентами части работ на журфаке СПбГУ выступают Алла Тепляшина и Анастасия Гришанина — они известны как соавторки лингвистических экспертиз для дел о «военных фейках» в Петербурге. После их заключений художницу Сашу Скочиленко приговорили к 7 годам лишения свободы, а археолога-любителя Олега Белоусова — к 5,5 года колонии. Алла Тепляшина также заседает в экзаменационной комиссии.
За более чем два года войны в Украине СПбГУ расстался с десятками преподавателей и студентов, которые якобы проявили нелояльность режиму или высказали свою антивоенную позицию.
Так, с журфака ушел преподаватель Александр Чиженок. Его, по предположениям учащихся, попросили уволиться после того, как его студенты сняли сюжет об увольнении экс-преподавательницы СПбГУ Светланы Друговейко-Должанской, авторки независимой экспертизы по делу Саши Скочиленко. Филолога уволила этическая комиссия вуза из-за того, что Друговейко-Должанская критиковала обвинительное заключение преподавателей СПбГУ Ольги Сафоновой и Анастасии Гришаниной.
В прошлом году выпускницы журфака СПбГУ во время церемонии вручения дипломов организовали акцию в поддержку корреспондентки «Новой Газеты» Елены Милашиной, которую незадолго до этого избили в Чечне. После этого одну из участниц пикета Елизавету Антонову не приняли в магистратуру СПбГУ.
Что еще почитать:
Кто поступает в петербургские вузы и как на это повлияла война? Исследование «Бумаги» о том, как меняется доступ к высшему образованию.
«Университет стреляет себе в ногу». Рассказы двух бывших сотрудников СПбГУ о политических увольнениях в вузе.
