13 февраля 2023

«Ситуации, когда люди голодают, нередки». Для украинских беженцев в Петербурге открыли приемную. Мы поговорили с координатором

В Петербурге минимум 7 тысяч беженцев с оккупированных территорий Украины. Каждый месяц приезжают новые.

В августе 2022 года волонтеры из «Центра помощи беженцам» при религиозной организации «Православная община апостольской традиции во имя Святой Троицы» арендовали помещение на Курляндской улице, 49 и открыли там пункт гуманитарной помощи.

В феврале по этому же адресу начала работу приемная, где беженцам помогают с документами и лечением.

«Бумага» поговорила с координатором Екатериной Евченко о том, зачем центру понадобился офис, какие беженцы приезжают в Петербург сейчас и как горожане и компании могут им помочь.

Екатерина Евченко

журналистка, координатор «Центра помощи беженцам»

Про организацию центра

Какую помощь оказывает «Центр помощи беженцам и вынужденным переселенцам»?

— Вся эта деятельность началась, когда в конце марта — начале апреля в Ленобласть через эвакуационные коридоры начали вывозить беженцев, жителей Мариуполя. Их поселили в ПВР в Тихвине. Через некоторое время пошел поток транзитных беженцев — это люди, которые выезжали в Европу через Россию. Здесь, в Петербурге, у нас главный транзитный хаб из-за границы с Эстонией и Финляндией.

Так что спонтанно сформировалось два направления деятельности: помощь тем, кто проездом, и тем, кто остается в России. Это подразумевает совершенно разную поддержку: одеть, обуть, дать лекарства или, если человек хочет выехать, найти переноску для кошки, чипировать собаку, просто довезти до границы.

И всё это организовывается исключительно онлайн?

— Теперь, с открытием офиса «Центра» — это помещение примерно в 50 квадратов на первом этаже, — нет. Уже осенью стало понятно, что нужно какое-то помещение или офис, чтобы люди могли обратиться за помощью лично.

Молодые, сильные, здоровые и с достатком выехали уже давно. Сейчас же приезжают самые тяжелые: после ранений, парализованные, лежачие, старики, одинокие женщины с детьми, люди с ментальными проблемами.

Личное общение в таких вопросах, когда речь идет об уязвимых людях, получается более конструктивным. Особенно если обращаются пожилые, для которых телеграм и вотсап вообще не вариант или у которых вовсе нет телефона.

С какими проблемами к вам обращаются чаще всего?

— У тех, кто остается, совершенно разные проблемы. Например, недавно нашли несколько матерей-одиночек, которые живут в однокомнатной квартире и спят на одной кровати по очереди. Продуктов у них нет. Постельного белья тоже.

Часто случается так, что у людей нет буквально ничего: укрываются шторами, спят на полу. Или что людям нечего есть.

Соответственно, мы открыли офис на Курляндской 49, там же находится наш «Гумсклад» — здесь беженцы могут выбрать одежду, бытовую химию. В последнее время мы стали выдавать продукты — потому что ситуации, когда люди голодают, нередки.

Фото: telegram/gumskladspb

В офисе они могут получить консультацию лично: по поводу транспортировки, по поводу лечения. Медицинской помощью серьезно занимаемся мы с Григорием Александровичем Михновым-Вайтенко, она требуется практически всем. А наш юрист Диана Рамазанова консультирует по любым правовым вопросам.

Еще я организовала целый штат психологов-волонтеров, в том числе кризисных. Они работают и со взрослыми, и с детьми. Сейчас они работают в кабинете на Восстания. Посмотрим, есть ли смысл проводить встречи на Курляндской, все-таки это довольно далеко от метро. Если будут такие запросы — то обязательно.

По какому графику центр будет работать?

— Мы скоро опубликуем наше расписание. В офисе мы собираемся находиться и по очереди и вместе. Точно будет пять рабочих дней и, возможно, один [рабочий] выходной — среди беженцев есть работающие люди, им удобнее приехать в субботу.

Поскольку мы все активно работаем как волонтеры и координаторы, заявки идут к нам лично. По сарафанному радио наши контакты расходятся очень широко. Плюс какие-то заявки мы перекидываем друг другу.

Сейчас наша задача — сделать так, чтобы поток заявок стал более централизованным. Скорее всего, по-прежнему будут личные обращения, но мы будем их как-то регистрировать. Недавно завели общую почту, куда может написать любой желающий: sos@cpbspb.ru. Понятно, что у каждого остается и своя, но так отслеживать заявки будет проще.

По каким вопросам лучше приходить на прием лично?

— По любым. Если человеку важнее по каким-то причинам увидеться с глазу на глаз, пускай приходит. Мы примем вообще всех.

Иногда у беженцев на руках куча разных документов. Пересылать их в телеграме не слишком удобно: их начинают фотографировать, камера очень плохого качества — я вот сейчас с украинского на русский перевожу документы детей из Мариуполя, приходится ломать глаза, чтобы всё рассмотреть. Если вопросы так или иначе связаны с документами, лучше все бумаги приносить с собой и вместе смотреть.

По правовым вопросам тоже, конечно же, надо приходить на прием. Или когда человек говорит, что у него нет одежды, нужна обувь, продукты и прочее, — так мы сразу отведем его на гуманитарный склад.

Часто еще бывает такое, что семья звонит и рассказывает, что нужна обувь для мальчика. А потом начинаешь разговаривать — и оказывается, что там столько проблем и настолько тяжелых, что обувь для мальчика 12 лет — это самое простое…

Про конкретные кейсы

— Сколько человек в день обращается в «Центр помощи беженцам»?

— Я занимаюсь этим с середины апреля, и с середины апреля у меня не было ни одного дня, чтобы мне не пришло сообщение, на которое надо отреагировать срочно. В том числе 31 декабря и 1 января.

Количество обращений всегда зависит от общей ситуации, от интенсивности боевых действий в отдельно взятых районах. Например, огромный поток беженцев был, когда людей эвакуировали из Херсона.

— С какими кейсами вы работаете сейчас?

— Обратилась женщина из Мариуполя, у нее двойня с инвалидностью. До 24 февраля они получали по своим квотам высокотехнологичные обследования, лечение. Сейчас у них такой возможности нет. Я начала разбираться в диагнозах, оказалось, что у ребенка редкая патология — spina bifida — и с этим диагнозом у нас детей лечат только в Москве, Санкт-Петербурге и Новосибирске. То есть свозить их в близкий Ростов не вариант. Значит, им требуется медицинская эвакуация, это реанимобили — дорого. Я нашла фонд, который помогает детям с таким диагнозом. Сейчас занимаюсь переводом их медицинских документов, чтобы отправить детей в один из медцентров с помощью этого фонда.

Плюс я помогаю уехать в Канаду одной девушке. Это внучка моих пожилых подопечных, которых я вывозила из Костромы — они все мариупольцы. У нее самые трагичные обстоятельства: она потеряла свою семью. Сейчас она находится в Европе, мы занимаемся ее визой в Канаду.

То есть надо понимать, что мы волонтеры в Санкт-Петербурге, но занимаемся тем, что отправляем человека из Львова в Канаду, из Финляндии в Турцию. Довольно распространенная ситуация, когда приходится этими людьми заниматься, даже если они покинули территорию России. Потому что с ними сложились доверительные отношения, потому что у нас наработан уже какой-то опыт и проще помогать им самим, а не передавать волонтерам в Европе — их там не так уж много, и они тоже завалены заявками.

Еще у меня на повестке дня история, которой я давно занимаюсь. В мае приехал молодой человек из Мариуполя с осколочным ранением глаза. Здесь, к сожалению, обеспечить ему операцию мы не могли. Поэтому отправили его в Финляндию. И вот там его мурыжили полгода, а операцию так и не сделали. Ему нужна довольно сложная челюстно-лицевая хирургия: много переломов, плюс в поврежденном глазу, в котором зрение уже не восстановить, остались крошечные осколки мины. Спонсоры выделили на него довольно большую сумму денег, и сейчас я помогаю ему уехать на операцию в Турцию. А там сами знаете, что происходит. Но процесс идет.

— А гуманитарную помощь в Мариуполь отправляете?

— У нас осенью был опыт, это как раз организовывала я. В Мариуполе есть волонтеры — люди, которые там остались и у которых есть силы на то, чтобы помогать землякам. По понятным причинам таких немного. Они обращались к нам по разным ситуациям, когда у людей не было вещей, когда диабетикам не хватало лекарств.

Сначала мы думали передать несколько посылок с инсулином — я его купила по заявкам, мы его отправили, можно сказать, вручную. Волонтер с двумя холодильниками доехал до Таганрога, оттуда холодильники забрали и отвезли в Мариуполь. Стало понятно, что этого недостаточно: в городе до сих пор много уязвимых людей, которые просто остались выживать.

И мы отправили груз, больше тонны: там и постельное белье, и корма для животных, и одежда, и детское питание, и лекарства. Половину аптеки пришлось скупить по заявкам. Очень много было личных посылок: волонтеры передавали подопечным, беженцы — родным.

Отправить из Петербурга груз в Мариуполь — нетривиальная задача. В результате мы отвозили его до Ростова, и потом уже волонтеры из Мариуполя его забрали. Мы решили, что сейчас так делать не будем, потому что это требует слишком много разных ресурсов.

Жительница Мариуполя, получившая помощь от «Центра помощи беженцам». Фото: Ekaterina Evchenko / Facebook

Есть прекрасные волонтеры в Краснодаре, в Ростове, в Таганроге, которые часто посещают Мариуполь. Теперь мы просто заказываем доставки до этих городов, и они сами всё забирают. Сейчас идет речь о том, чтобы открыть в одном из этих городов гуманитарный склад.

Про пожертвования и волонтеров

— Как «Центр помощи беженцам» финансируется?

— Финансирование устроено просто: это исключительно частные донаты — @Charity_paybot. Это очень разные суммы: от 100 рублей до каких-то существенных. Так что работаем только на благотворительных взносах, других источников у нас нет и, подозреваю, не будет. К счастью, неравнодушных людей оказалось даже больше, чем мы думали.

Иногда нам предлагают помощь компании. Когда мы отправляли груз в Мариуполь, транспортная компания «Слонкарго» довезла всё до Ростова бесплатно.

— Много ли у вас компаний-спонсоров?

— Прошлой весной по просьбе [нашего юриста] Дианы Рамазановой один спонсор, пожелавший сохранить анонимность, подарил детям школьного возраста из ПВР Тихвина 31 ноутбук и 14 планшетов.

Важно, что нас поддерживают медицинские организации: расходы на медпомощь для беженцев колоссальные. Сеть лабораторий «ДНКОМ» предложила бесплатно сдавать анализы, частная скорая помощь «Корис» оказывает поддержку в медицинской эвакуации и в экстренных случаях.

Помогают нам Медицинский институт им. Березина Сергея, больницы «РЖД» и МЧС и детская больница Марии Магдалины. Беженцы лечатся в стационарах Елизаветинской больницы, [больницы] св. Георгия, а также им. Скворцова-Степанова. Стоматологические клиники «Аллегро» и «Белая медведица» помогают в тех случаях, когда необходимо срочно полечить зубы.

Со всеми этими организациями мы сотрудничаем практически ежедневно. У людей, выехавших из зоны боевых действий, буквально обрушивается здоровье на фоне тяжелого стресса.

Что, кроме отправки донатов, может сделать человек, который хочет вас поддержать?

— Есть момент, который для меня, наверное, один из самых непростых. Мне постоянно, практически каждый день, пишут люди: «Катя, я так хочу помогать, скажите, чем я могу помочь, я всё сделаю». А ты думаешь: «Блин, это мне еще надо придумать, какую задачу предложить». Не хватает людей, которые готовы взять на себя ответственность самостоятельно что-то сделать и организовать. Таких действительно мало — мы знаем друг друга, все до единого. А новых не прибавляется, хотя хотелось бы, если честно.

Петербуржцев, которые готовы помочь в мелочах, поработать автоволонтером или что-то такое, достаточно. Когда я собирала груз в Мариуполь, кинула клич, чтобы приходили сортировать вещи и запечатывать коробки. Десятки человек приходили! Энтузиазма у людей много, но далеко не все, к сожалению, готовы организовывать что-то самостоятельно.

Во время упаковки гуманитарного груза в Мариуполь. Фото: Ekaterina Evchenko / Facebook

А еще многие просто не знают, как помогать. Тем, кто хочет, но не понимает как, я просто советую подключиться к волонтерскому общему чату. Задач там всегда полным-полно. Кого-то пристроить у себя дома, кого-то подвезти, кого-то накормить или просто встретить. Найдете себе дело буквально за считанные минуты.

А именно в приемной какая-то помощь нужна?

— Пока не могу сказать, мы только начали. Если кто-то хочет пожертвовать нам оргтехнику… Принтер не помешал бы. Мебель у нас есть, поэтому нужно всё, что обычно используется в офисе.

Еще мы бы были рады кофеварке. Это может прозвучать смешно, но люди, которые к нам приходят… хорошо бы их угостить кофе. Вот сегодня придет семья, которой нужна помощь с выездом из России, и я побегу покупать им кофе в кофейне. Когда общаешься с очень уязвимыми и пострадавшими людьми, важны любые мелочи в проявлении заботы.

PaperVPN открывает всё в интернете

установить ✨

Что еще почитать:

Если вы нашли опечатку, пожалуйста, сообщите нам. Выделите текст с ошибкой и нажмите появившуюся кнопку.
Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить
Все тексты
К сожалению, мы не поддерживаем Internet Explorer. Читайте наши материалы с помощью других браузеров, например, Chrome или Mozilla Firefox Mozilla Firefox или Chrome.