В Шереметевском дворце открылась выставка «Красавец мужчина. Русский модник на театре».
Среди нескольких сотен экспонатов представлены как повседневные вещи щеголей XVIII–XX веков — камзол Потемкина, трость Островского, щипцы для усов, — так и предметы из мира театра — эскиз костюма работы Судейкина и халат, в котором выступал Шаляпин.
«Бумага» поговорила с художником выставки и автором аннотаций к проекту о том, чем дворянская мода в России отличалась от европейской, как театр повлиял на название элементов гардероба и насколько сложными были мужские наряды прошлых веков.
Ольга Комок
Автор-составитель аннотаций
— В прошлом году в Государственном историческом музее (ГИМ) в Москве прошла выставка с названием «Красавец мужчина». На открытии побывала наш директор Наталья Метелица, у которой и прежде была идея сделать в Петербурге выставку, посвященную театральным красавцам. Так наша выставка стала второй главой уже общего проекта.
ГИМ дал на нашу выставку много экспонатов — в основном это небольшие по размеру подлинные вещи, которые как раз дают почувствовать вкус, совсем другое отношение к вещам. А из этого мода и состоит. Например, у нас представлены пуговицы с видами Парижа — это очень любопытный сюжет. Мода на пуговицы менялась быстро и проходила в течение буквально пары лет. Те, что представлены у нас – 1788 года, в 1789-м носить их уже было нельзя — революция. И на выставке таких вещей, за которыми стоит история не только про одежду, но и про политику, много.
Например, история с «великим мужским отказом» (на смену ярким цветным нарядам пришел сдержанный элегантный стиль, темные цвета, в основном темно-синий и черный, — прим. «Бумаги»). Он произошел в Европе в конце XVIII века, к нам же пришел позже — наши щеголи держались до последнего и не могли отказаться от украшений и разноцветья.
В «великом мужском отказе» есть эстетическое, а есть политическое, чисто русское. У нас отношение к внешнему виду было невероятно регламентировано — намного больше, чем в европейских странах. Выходила масса императорских указов, кому что носить и что носить не положено. Например, Павел I запретил фраки, сюртуки, панталоны, цилиндры. Но стоило Павлу умереть, и уже на следующий день все снова нарядились в цилиндры и фраки с сюртуками.
При Александре, например, нельзя было ходить в очках: смотреть в очках на вышестоящего было диким оскорблением. Сам император сам был близорук, но он ходил с лорнетом (и всё время его терял). И естественно, если Александр с лорнетом, весь свет тоже с лорнетом. Отсюда Евгений Онегин, который «лорнирует» дам. А очки были фрондой, признаком абсолютного вольнодумства, появляться в них в обществе стало возможным только ближе к концу 30-х, когда уже Николай I разрешил носить их офицерам. Появиться в обществе в очках было то же самое, что прийти в черном фраке на царский бал. За это, например, получил выговор Пушкин, точнее Николай сделал замечание Бенкендорфу: что это у нас тут Пушкин во фраке, велите ему сшить приличный гражданский мундир.
Николай по несколько раз в год издавал указы, кому что носить, причем всё время менял [военную] форму. И даже гражданские должны были носить что-то формоподобное. Например, можно было ходить во фраке, но только если он определенного цвета: цвет одежды был также регламентирован.
Всё это абсолютно синхронизируется с ХХ веком, когда за штаны клеш или длинные волосы можно было попасть в милицию. Да и сейчас можно получить «за шмот».
Юрий Сучков
Художник-оформитель, автор концепции выставки
— Выставка состоит из двух залов. Это черный зал с портретами людей, которых мы все знаем и помним, герои наших дней (в зале размещены фотографии Фаруха Рузиматова, Александра Абдулова, Данилы Козловского и других известных артистов конца ХХ – начала XXI века — прим. «Бумаги»), и зал с забытыми, ушедшими, растворившимися во времени героями прошлого.
У второго зала два слоя: первый — история настоящей вещи из жизни, реального героя и исторической личности, второй — закулисье, история театральной вещи, театрального образа — Онегин, Ленский, Чацкий.
За конкретику на этой выставке отвечают все витрины по периметру зала. Это настоящие вещи из гардероба и из быта красавца XVIII–XX веков. Здесь же ряд вещей знаменитых людей — жилет Пушкина, халат Шаляпина, вещи Глинки, Самойлова, Островского.
Отдельный забавный сюжет — вещи, у названий которых театральные корни. Например, каррик — это пальто, которое вошло в моду в начале XIX века, и было названо в честь английского артиста Гаррика. Есть всем известные панталоны — названы в честь персонажа итальянской комедии дель арте [Панталоне]. [Накидка] Тальма получила имя от французского актера Тальма, который вводил в моду античный стиль. [Плащ] Альмавива — это вообще персонаж «Женитьбы Фигаро». А бабочки впервые появились на премьере оперы «Мадам Баттерфляй» в «Ла Скала» — музыканты оркестра надели их на выступление.
В некоторых витринах собраны настоящие наборы денди. Например, на выставке представлен сюжет, связанный с мужской рубашкой и вообще с построением фигуры. Здесь есть корсет и рубашка, которая представляет собой самый настоящий ребус. Есть отдельные запонки для манжетов, отдельные воротнички, которые крепились специальными бельевыми запонками, для чего существовал специальный крючок. Множество петелек, и все они — для чего-то. Есть, например, специальные петли, с помощью которых рубашка пристегивалась к пуговицам на брюках.
Еще есть целая история, связанная с усами — почти целая витрина посвящена им: зажимы для подкрутки усов, паста для усов, наусники, в которых красавец спал, дабы не повредить форму усов, щеточка для усов. Здесь же — бриолин для волос и мыло [начала ХХ века], которое до сих пор пахнет.
Интересен первый экспонат выставки. На дореволюционной фотографии рядом с костюмом — гардеробная Императорских театров, где свои костюмы хранили Мариинский, Александринский, Михайловский театры. И камзол в витрине тоскливо висит на переднем плане фотографии. Этот камзол почти точно принадлежит графу Потемкину.
Николай I сдал гардероб Потемкина, уже никому не нужный и вышедший из моды, в Императорские театры — их носили на сцене в исторических пьесах. А в конце XIX века сами служители Императорских театров обнаружили, что это потемкинские вещи. И директор [Императорских театров] Теляковский ездил докладывать об этом царю. В СССР корпус одежды разделили между нами — Музеем театрального и музыкального искусства — и Петергофом. Кстати, в одной из витрин вы видим на фотографии актеров в этом камзоле, они играют спектакль «Петр I».
Вещей знаменитых людей, конечно, в фондах музея очень много, но у нас не было задачи достать их и все показать. Наша выставка — это скорее поэтический образ, лабиринт, в котором ты про что-то узнаешь и потом, возможно, захочешь почитать про это дополнительно.
