В конце июня в Совете по правам человека обсудили российские психоневрологические интернаты. С докладом выступила глава московского Центра паллиативной помощи Нюта Федермессер: она назвала систему ПНИ современным ГУЛАГом и показала фотографии из интернатов по всей стране — со связанными на кроватях людьми с пролежнями и грыжами. Федермессер и другие общественные деятели просят реформировать систему психоневрологических интернатов.
«Бумага» рассказывает, почему ПНИ хотят сделать открытыми для волонтеров и медиков, что еще в них можно изменить и как работают интернаты в Петербурге.
Общественные деятели регулярно говорят об ущемлении прав людей, живущих в ПНИ. Их около 160 тысяч по всей России
ПНИ — это социально-медицинские учреждения для пенсионеров и людей с инвалидностью старше 18 лет, страдающих психическими расстройствами. По данным Росстата, в 2017 году в России работали 523 психоневрологических интерната, в которых жили около 160 тысяч человек. Около 25 % из них при этом являлись дееспособными.
Общественные деятели и волонтеры регулярно рассказывают о нарушении прав людей, живущих в ПНИ. Психиатр и активист Александр Куприянов публиковал видео, на котором подопечных одного из интернатов Брянской области приковывали цепями к кроватям и батареям. Глава московского Центра паллиативной помощи Нюта Федермессер рассказывала о связываниях, отсутствии лекарств и антисанитарии в интернатах по всей России.
Проверка Попечительского совета при Правительстве РФ, которую проводили в 2016 году в московских, петербургских, самарских, тверских и архангельских интернатах, выявила систематическое нарушение прав на труд и свободу передвижений. Проблему признает и Роспотребнадзор: ведомство нашло нарушения в 80 % ПНИ страны.
В петербургских ПНИ тоже нарушают права подопечных. Людей закрывают на этажах и привязывают, рассказывают очевидцы
В Петербурге работают восемь психоневрологических интернатов и в каждом из них в той или иной мере нарушаются права подопечных, рассказала «Бумаге» Мария Островская, президент благотворительной организации «Перспективы», волонтеры которой около 20 лет сотрудничают с ПНИ.
Островская считает, что во всех российских интернатах, в том числе в Петербурге, ситуация практически одинаковая. По ее словам, в учреждениях могут закрывать людей на этажах и связывать, а также использовать психотропные препараты, чтобы подопечные лежали в кроватях — так решают проблему недостатка персонала.
Островская говорит о «неприемлемом положении людей из-за отсутствия свобод и самоопределения». Например, весной 2019 года юрист «Перспектив» Анна Удьярова сообщала, как в ПНИ нарушается право на неприкосновенность личной жизни: люди пользуются общим нижним бельем, а сотрудники могут без разрешения проверять тумбочки и переселять в другое помещение.
— Людям часто бывает непонятно, что у живущих в ПНИ такие же потребности, как и у всех. Однако они не могут выбрать, с кем находиться в комнате, всю жизнь живут отдельно в мужских и женских отделениях, не видя противоположного пола, не могут расходовать деньги по собственному усмотрению — за них это делает соцработник. Мы даже не понимаем, что для нас счастье — купить такую булочку, какую мы хотим, остаться одному в комнате или встретиться с друзьями. Им это всё недоступно.
Островская также рассказывает, что живущие в интернатах люди годами не выходят на улицу.
Проблемы интернатов связывают в том числе с закрытостью системы ПНИ — она возникает из-за законодательства
Как считает Мария Островская, проблемы в интернатах возникли в том числе из-за того, что система ПНИ очень закрыта и люди не могут пожаловаться на условия жизни. Президент «Перспектив» связывает это с особенностями законодательства: сейчас опекуном недееспособных жителей ПНИ являются сами интернаты.
— Если человека плохо обслужат в поликлинике, он пойдет и пожалуется. Но если он не может выйти из интерната, если он лишен дееспособности, а около 70 % людей в интернатах ее лишены, то он может пожаловаться куда-то только с разрешения опекуна, а опекуном является директор интерната.
Островская приводит в пример опыт Германии, Великобритании и Швейцарии, где опекунами жителя интерната могут быть сразу несколько человек, что исключает конфликт интересов.
Адвокат Елена Маро, которая периодически представляет интересы людей, живущих в психоневрологических интернатах, говорит, что жалобы жителей ПНИ не воспринимают всерьез. А волонтеры отмечают, что они могут привести к наказаниям — от изъятия телефона до помещения человека в карцер. Фотографии изоляторов были показаны в презентации Нюты Федермессер.
Система остается закрытой еще и потому, что директора интернатов могут запрещать волонтерам посещать ПНИ. Как отмечает вице-премьер Татьяна Голикова, сейчас возможность сотрудничать с интернатами ограничена.
По словам Марии Островской, в двух из восьми ПНИ в Петербурге запрещают посещать жильцов: в первом случае полностью, во втором — не пускают в комнаты. Интернаты отказывают волонтерам с формулировкой «Спасибо, у наших подопечных всё есть». Однако в сравнении с ПНИ по всей стране в петербургские интернаты, как отмечает Островская, пускают больше волонтеров. Например, «Перспективы» предлагают волонтерам помогать людям с инвалидностью как ежедневно, так и во время мероприятий.
В качестве положительного примера Островская упоминает об опыте российских детских домов-интернатов, в которые стали приходить учителя. По ее мнению, не работающие в системе ПНИ специалисты могут «заглянуть людям в тарелки, а также спросить, почему им не лечат зубы».
В нарушениях и плохих условиях в интернатах винят систему ПНИ. Ее сравнивают с «обезличенной фабрикой»
В сложившейся ситуации нельзя полностью винить персонал психоневрологических интернатов, считает Павел Кантор, юрист благотворительной общественной организации «Центр лечебной педагогики». По его мнению, система «сама продуцирует бесчеловечность» из-за изолированности и плохой организации.
С Кантором согласна и Мария Островская, президент организации «Перспективы». По ее словам, в одном ПНИ в Петербурге живут от 200 до 1000 человек, в то время как в Европе интернаты на 40 человек считаются огромными. Отделения интернатов переполнены — в комнатах могут жить до 15 человек, которые из-за отсутствия столовых будут есть там же, рассказывает Островская.
Глава «Перспектив» сравнивает систему ПНИ с «обезличенной фабрикой», персонал которой не может обеспечить чуткого ухода за подопечными из-за нехватки времени. Островская отмечает, что сейчас одна санитарка должна ухаживать за 50-60 подопечными одновременно, менять памперсы, кормить людей и при этом успевать мыть туалеты и коридоры. Поэтому «ей приходится очерстветь, чтобы постоянно не чувствовать себя виноватой».
Систему ПНИ просят реформировать. Первый шаг — разработка нового штатного расписания для персонала и работа с волонтерами
Общественные деятели предлагают реформировать систему психоневрологических интернатов, сделав ее более открытой. Островская, Федермессер, Кантор и другие общественные деятели, работающие с ПНИ, предлагают пускать в интернаты волонтеров, которые могли бы рассказывать о том, что происходит внутри. По мнению Островской, о проблеме подопечных ПНИ заговорили как раз благодаря тому, что в интернаты стали попадать волонтеры и сестры милосердия.
Эксперты также считают необходимым перевести медицинский персонал ПНИ в ведение Минздрава. Сейчас он подотчетен региональным органам социальной защиты. Мария Островская отмечает, что из-за этого врачи в ПНИ оторваны от городского медицинского сообщества, не участвуют в конференциях и консилиумах.
Федермессер в докладе также просит пересмотреть штатное расписание сотрудников интернатов. С ней согласна Островская, которая поясняет, что по опыту «Перспектив» на 12 практически полностью самостоятельных подопечных должен приходиться один сотрудник ПНИ. Если люди находятся в тяжелом состоянии, один сотрудник должен ухаживать максимум за четырьмя подопечными, считает Островская.
В России хотят принять закон о распределенной опеке — он также может сделать ПНИ более открытыми
В 2016 году Госдума в первом чтении одобрила законопроект о распределенной опеке. Его авторы предлагали назначать недееспособным гражданам, живущих в стационарах, второго опекуна. Документ помог бы избежать конфликта интересов в психоневрологических интернатах, когда директор ПНИ является единственным опекуном жителя.
Закон не приняли до сих пор, хотя о его необходимости говорят как общественные деятели и волонтеры, так и власти. Например, в 2016 году законопроект поддерживала вице-премьер РФ Ольга Голодец.
Летом 2019 года во время «прямой линии» с Владимиром Путиным соучредитель благотворительного фонда «Я — есть!» Егор Бероев попросил ускорить процесс принятия закона о распределенной опеке. Президент поручил правительству до 1 августа предоставить доклад о проекте.
Российский сенатор Елена Бибикова говорит, что открытый доступ для опекунов после принятия закона «будет способствовать защите прав людей, страдающих ментальными заболеваниями». Бибикова также отмечает, что подготовленный ко второму чтению законопроект будет защищать финансовые права жителей ПНИ и права на доступ к качественной медицине.
По словам одного из авторов законопроекта, юриста Елены Заблоцкис, документ в том числе будет давать возможность родителям выбрать людей, которых бы они хотели видеть опекунами своего ребенка с психическими расстройствами после их смерти. Законопроект также позволит НКО становиться опекунами.
Полностью от ПНИ отказываться не собираются, но часть людей могут переселить в специальные квартиры
Совет по правам человека при президенте РФ отмечает, что в России нет готового решения о том, как будет проходить реформа системы ПНИ. Однако члены совета поддерживают закон о распределительной опеке, а также сопровождаемое проживание — когда люди живут в небольших группах под присмотром социальных работников и волонтеров. Такой проект, например, существует в Приозерском районе Ленобласти. Дом для сопровождаемого проживания подопечных петербургского ПНИ № 3 открыла благотворительная организация «Перспективы».
Член совета Анита Соболева заявляет, что необходимо «сократить число людей, которые вынуждены быть в ПНИ», потому что там должны находиться только люди «с глубокими ментальными нарушениями, которые не могут жить самостоятельно и ухаживать за собой».
Чтобы дать людям возможность жить вне стен психоневрологических интернатов, всем жителям ПНИ проведут психиатрическую экспертизу, рассказала в марте вице-премьер Татьяна Голикова. К работе планируют подключить Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени Сербского.
При этом полностью от системы ПНИ в России отказываться не собираются. Замминистр труда и соцзащиты Светлана Петрова заявила, что на строительство новых психоневрологических интернатов из бюджета выделено более 50 млрд рублей. Однако теперь ПНИ будут «другого типа» — в них будет не более 150 подопечных. Конкурс на строительство пройдет в сентябре 2019 года.
