Почему многие думают, что видели призраков, как экстрасенсы заставляют им верить и почему люди боятся сглаза и порчи? «Бумага» поговорила о сверхъестественном с биологом Александром Панчиным, написавшим книгу «Защита от темных искусств», в которой паранормальные явления объясняются с научной точки зрения.
— Вы сами когда-нибудь верили в сверхъестественное?
— Конечно. Например, во втором или третьем классе я независимо от Самуэля Ганемана (основатель гомеопатии — прим. «Бумаги») изобрел гомеопатию. У меня была идея, что я могу заряжать воду и придавать ей невероятные свойства, пропуская через разные специальные фильтры.
Еще я верил в бога, к которому обращал молитвы и прочее. Для меня это был негативный психологический опыт, потому что я постоянно ждал божественного наказания. Например, никому ничего не обещал, потому что думал, что бог меня накажет, если не выполню обещание.
Из мистического я в свое время пробовал вызывать духов. Правда, безуспешно. У меня до сих пор сохранился амулет в виде пентаграммы, который нужно было надевать, чтобы духи не растерзали тебя после того, как их вызовешь.
— Как вера во всё это уходила? Вы прочитали какое-то научное опровержение?
— Сложно сказать. Я не помню, в какой момент я перестал верить в сверхъестественное. Наверно, где-то в университете, потому что в школе я еще носил крестик. Мне кажется, большой эффект произвело несколько аргументов, с которыми я познакомился. Например, аргумент про чайник Рассела. Я подумал — почему мы должны верить в одни вещи, которые не можем проверить, но не должны верить в тот же самый чайник? Почему мы принимаем на веру одну недоказанную вещь, но отрицаем другую? В итоге я понял, что нужно стараться избегать двойных стандартов мышления и любой спорный тезис как-то обосновывать или не настаивать на нем.
— Почему вы написали книгу про паранормальное? Почему считаете, что это важно сейчас?
— Потому что паранормальное — это одна из, скажем так, небезопасных вер. Например, если человек верит в медиумов, которые могут вызывать духов и лечить заболевания, он может отказаться от нормального лечения. Так, например, умер Стив Джобс. У него была операбельная опухоль поджелудочной железы, но он ходил по всяким медиумам и эзотерикам. В итоге он все-таки сделал операцию, но было слишком поздно.
Кроме того, вера в сверхъестественное может сделать человека жертвой мошенников или собственного страха перед какими-то колдунами, которые говорят, что на нем лежит родовое проклятие. Таких примеров сейчас очень много. Книга неслучайно называется «Защита от темных искусств». Темные искусства — это разные методы, позволяющие манипулировать людьми, используя их веру в паранормальное. А защита от них — критическое мышление.
— Вы не считаете, что многие люди, которые в книжных обращают внимание на полки с нон-фикшн, уже обладают им?
— В подавляющем большинстве книжных магазинов [моя] книга стоит не на полке с научпопом. Она стоит на полке с эзотерикой. Это было частью плана. Книга не просто так называется. Она не просто так выглядит как магическая книга. Не просто так и приписка на ней «Если вы не прочитаете эту книгу, призраки будут ходить за вами следом».
Когда я писал «Защиту от темных искусств», я хотел, чтобы она заинтересовала и произвела хорошее впечатление на людей, которым нужно избавиться от некоторых суеверий. Чтобы человек, который верит в паранормальное, взял ее в руки, как можно дальше ее прочитал и по возможности изменил свои убеждения. В одном книжном проводили эксперимент — книжку ставили на полки и в научпоп, и в эзотерику, и из эзотерики книгу покупали гораздо лучше. Да и мне регулярно пишут люди, которые верили в мистику, но потом задумались, и благодарят за то, что стали иначе смотреть на мир.
— Ваша книга построена на научном объяснении якобы паранормальных явлений. Можете объяснить, почему люди верят экстрасенсам?
— Экстрасенсы используют очень много методик, которые позволяют заставить человека поверить, что про него что-то якобы узнали. Например, используют эффект Барнума — когда про человека говорят очень общие вещи, а он принимает это, как правильные суждения. Есть знаменитый эксперимент, когда взяли группу студентов, провели с ними личностный тест и просили оценить, насколько правдивые получились результаты. Подавляющее большинство студентов заявили, что полученное описание их личности очень похоже на правду, а потом выяснилось, что им всем выдали один и тот же результат, который был взят из гороскопа.
Некоторые экстрасенсы используют информаторов. Человек приходит на прием к какому-нибудь медиуму, а в приемной его встречает человек, который выдает себя за такого же клиента экстрасенса. Во время беседы он выуживает из человека что-то, а потом через гарнитуру передает информацию так называемому экстрасенсу.
Кроме того, во многих случаях вообще очень просто произвести впечатление. Люди по своей природе лучше запоминают удачные результаты, чем промахи. Поэтому если наговорить много всякой ерунды и часть из нее окажется верной, да еще красиво это подать, можно произвести должный эффект. Провалы клиент просто не запомнит.
— Почему верят в порчу, сглаз или магию?
— Есть очень хороший пример. Есть видео, где некий индийский гуру утверждает, что с помощью магии может убить человека. Его пригласили в прямой эфир одного телеканала, где присутствовал скептик. Гуру попросили хотя бы лишить скептика сознания. Он долго читает какие-то заклинания, машет ножом, оголяет торс, мычит что-то, но ничего не происходит. Гуру говорит: «Наверно, тебя защитили твои боги», а скептик отвечает: «Я — атеист».
Главная защита от сглаза или порчи — как раз в том, чтобы не верить в них. Всё это работает исключительно через страх и психологию. Антропологи уже давали объяснение кажущейся эффективности «черной магии»: если сказать кому-то, что на нем лежит родовое проклятие, человек может поверить, испугаться, поверить, что он умрет и, например, перестать есть или пить. Или умереть от сердечного приступа, если у него больное сердце.
— А если взять обратные случаи — чудесное исцеление?
— На этот счет есть два хороших исследования. В первом людей, болеющих астмой, в случайном порядке подвергали четырем видам воздействия — давали или препарат от астмы, или препарат-пустышку, или иглоукалывание (ко всему прочему еще и «неправильно» сделанное) или ничего с ними не делали. А затем двумя способами оценивали эффективность воздействий — замеряли состояние легких и спрашивали самого человека об его состоянии.
Выяснилось, что если оценивать объективно, то препарат от астмы помогает, а остальное нет. А вот сами люди говорили, что все три воздействия одинаково помогли им по сравнению с невмешательством. Это исследование учит нас тому, что люди крайне плохо могут оценить причины изменения своего самочувствия. Это делает нас очень подверженным альтернативной медицине или целителям. У человека по каким-либо причинам улучшается самочувствие, и он начинает верить, что его исцелили.
Второе исследование выглядело так: людей разбили на две группы. Первой рассказывали о критическом мышлении и тренировали избегать ошибок мышления. Например, понимать, что если одно событие следует за другим, то это не означает, что они связаны. У второй группы таких тренировок не было. Затем обе группы имитировали работу врачей и назначили виртуальным пациентам лекарства. Препаратов было два — одно улучшало шансы пациентов на выздоровление, а второе нет. В итоге получилось так, что когда люди оценивали реально действующий препарат, то обе группы примерно одинаково выявляли его эффективность. Если речь шла о бесполезном препарате, то группа, которая прошла тренировки, гораздо реже принимала его за эффективное лекарство.
Из других подобных экспериментов вытекает объяснение, почему популярна альтернативная медицина. И почему альтернативная медицина именно такая, какая она есть. Например, представители альтернативной медицины заявляют об отсутствии побочных эффектов, чтобы люди не связывали ухудшение состояния с их действиями. Или назначают прием препаратов на пике плохого самочувствия и на очень долгий срок. Я часто сталкивался с людьми, которые говорили, что два года пили гомеопатию, и им в итоге стало лучше. Но за эти два года с ними могло произойти что угодно. Болезнь могла пройти сама, например.
— Почему люди верят в призраков? А многие думают, что даже видели их?
— Я сам два раза в жизни пережил нападение «нечисти», но сверхъестественное здесь ни при чем. Я сталкивался с ситуацией, когда просыпаешься и не можешь пошевелиться, а над тобой возвышается какая-то темная фигура, которую можно принять за демона. У прихода подобных монстров по ночам есть вполне физиологичное объяснение.
Когда мы спим, во время фазы быстрого сна у нас мозг активен, почти как при бодрствовании, и включается функция паралича скелетных мышц. Это нужно, чтобы мы не побежали во сне. Иногда этот механизм не успевает выключиться, когда мы просыпаемся, и тело не поддается. Плюс не до конца проснувшийся мозг, тени в комнате и биение собственного сердца, которое человек может принять за звук шагов. Чаще всего такое происходит, когда люди страдают апноэ (остановка дыхательных движений — прим. «Бумаги») и спят на спине — в этом случае возникают проблемы с дыханием, которые интерпретируются как удушье. В итоге всё это трансформируется в единый образ монстра, который приходит по ночам, чтобы душить людей.
Интересно, что представители разных культур описывают этот опыт по-разному. В Америке из-за того, что инопланетяне стали популярнее призраков, теперь всё чаще рассказывают о нападении пришельцев.
Вторая вещь про призраков и голоса в голове. Есть много научных и медицинских статей о том, что люди начинают видеть разные вещи и слышать голоса при болезни Альцгеймера, болезни Паркинсона или параноидальной шизофрении. Иногда люди принимают это за что-то сверхъестественное.
— Опровержение какого паранормального явления нравится больше всего лично вам?
— На меня при подготовке большое впечатление произвела книга Джеймса Фрейзера «Золотая ветвь». Она заставила по-другому посмотреть на магические практики. Дело в том, что у них есть свои правила. Случайная вещь не может стать магическим ритуалом. Допустим, если я скажу, что для ритуала нужно спеть песню про пони, а потом срубить дерево, то не очень понятно, чего я этим могу добиться. А вот если человек говорит, что сейчас возьмет мои волосы и засунет их в зелье, то тут люди уже начинают думать и интуитивно предполагать, к чему всё это может привести.
По мнению Фрейзера, магическое мышление — это неправильное использование в целом правильных принципов мышления. Например, все мы знаем, что при контакте от одного человека к другому могут передаться какие-либо микроорганизмы и возбудители болезней. Но одновременно существует контагиозная магия — когда люди верят, что два предмета, когда-то соприкасавшихся, будут каким-то образом связаны и дальше. Например, абориген подстрелил врага из лука, а потом кладет лук рядом с костром, лук нагревается и жжение якобы передается ране недобитого врага.
И это касается нашей повседневной жизни. Например, маркетологи проводили исследование: в супермаркете они клали в одну корзинку пачку печенья и женские прокладки в герметичной упаковке. Выяснилось, что люди гораздо менее охотно ели печенье из пачки, если она касалась упаковки женских прокладок, чем в случае когда упаковки просто лежали в одной корзине и не касались.
Или рассмотрим гомеопатию — идея того, что вода что-то помнит, это чисто контагиозная магия. Другой принцип гомеопатии — подобное лечить подобным — это тоже магическое мышление. Фрейзер называл это «магией имитации». Человек имитирует какое-то действие и думает, что оно произойдет в реальности. Например, протыкает куклу вуду ножом и ждет смерти врага. Это неправильное использование ассоциативного мышления.
На меня всё это произвело очень большое впечатление, потому что раньше я думал о гомеопатии только как о форме альтернативной медицины, но это самая чистая форма магии.
— Современная наука может объяснить всю мистику?
— Математик Израиль Гельфанд рассказывал анекдот: один журнал опубликовал статью про то, что человек так исхитрился, открывая бутылку, что проглотил штопор. В качестве доказательства журнал опубликовал фотографию этого штопора. Когда мы говорим про паранормальные явления, часто сталкиваемся с подобными ситуациями. Люди говорят, что было некое событие, а в качестве доказательства мы в лучшем случае имеем свидетельские показания, которые не очень убеждают. Чаще всего мы можем предположить довольно много вариантов, как могло появиться то или иное свидетельство. Например, всё это выдумано или свидетель столкнулся с каким-нибудь фокусом. Ведь я тоже не могу объяснить многие фокусы, которые показывают иллюзионисты, но у них есть рациональное объяснение.
Грубо говоря, сегодня наука может сказать, что все заявления о паранормальном имеют альтернативные рациональные объяснения.
— Когда вы писали книгу, у вас не было мысли, что какое-нибудь явление может оказаться правдой?
— Были истории, которые гораздо более сложны, чем типичные истории о паранормальном. Например, есть парапсихология — это псевдонаука, но многие из парапсихологов на очень высоком уровне владеют научным методом и используют его. Это можно назвать плацебо для науки. Мы понимаем, что парапсихология не работает, но смотрим, как они ошибочно получают положительные результаты в некоторых своих экспериментах, и понимаем, что можно исправить в обычной науке, ибо порой секрет получения ложно положительных результатов в тонких нюансах исследования.
— Вы пришли к какому-то общему выводу о том, почему люди до сих пор верят в мистику и сверхъестественное?
— Причин очень много, но если называть основную, то это, как мне кажется, склонность людей не задумываться о том, правильно ли они думают о чем-то. Многие представления об окружающем мире мы получаем на уровне интуиции и даже не обращаем на это внимание. Люди не спрашивают: «Почему я в это верю?» Судя по результатам экспериментов, к такому склонно очень большое количество даже очень умных, образованных и способных. Мне кажется, именно этим люди руководствуются в случае с паранормальным: человек видит какое-то размытое пятно и принимает на веру самое первое объяснение «это призрак». Дальше он уже не задумывается о том, что это может быть, например, какая-то необычная тень или сбой в работе его мозга.
Еще одна вещь, которая сильно влияет на такой ход размышлений — люди плохо оценивают вероятность событий. Либо ошибочно считают, что альтернативные объяснения маловероятны, либо даже не догадываются о них.
— Как вам кажется, человечество в целом избавляется от веры в сверхъестественное?
— Этот вопрос требует научного анализа, но у [ученого] Стивена Пинкера есть лекция, где он обосновывает, что жизнь в целом становится лучше. А мы знаем, что вера в сверхъестественное в целом больше распространена в неблагоприятных частях социума. В условиях неопределенности и страха люди охотнее верят в паранормальное.
Можно предположить, что прогресс устранит веру в мистику, но у этой веры есть еще и экономическая компонента. Например, в России в этом смысле можно привести примеры РПЦ или производителей гомеопатии и подобных препаратов. Всё это миллиарды рублей. Наличие таких людей и организаций, которые заинтересованы в распространении отдельных заблуждений, — очень тревожный и пугающий сигнал.
