Чтение на «Бумаге»: какие детективы викторианской эпохи читать кроме «Шерлока Холмса»

Первый пролет довольно­-таки грязной и запу­щенной лестницы, что начинается сразу же за подворотней, выходящей на Стрэнд, ведет к двери, тоже по­рядком пыльной и обшарпанной. На верхней панели, сделанной из мато­вого стекла, красуется одно­ един­ственное слово «Хьюитт», а в правом нижнем углу, мелкими буквами, вы­ ведено: «Контора».

Однажды утром, когда клерки в конторе на первом этаже еле успели снять и повесить шляпы, в эту пыль­ную дверь ворвался невысокий, хоро­шо одетый молодой человек в очках и второпях угодил прямо в объятия другого человека, который как раз выходил оттуда.

— Прошу прощения, — проговорил запыхавшийся молодой человек. — Это детективное агентство Хьюитта?

— Да, думаю, вы пришли по адре­су, — ответил второй, чуть полнова­тый и чисто выбритый джентльмен среднего роста, с круглым и добро­душным лицом. — Наверное, вам лучше обратиться к клерку.

В маленькой приемной посетителя встретил деловитый юнец с измазан­ными в чернилах пальцами, который вручил ему самописку и отпечатан­ный бланк. Проследив за тем, чтобы гость вписал в бланк имя и цель ви­зита, юнец забрал листок и удалился за внутреннюю дверь, а вернувшись, пригласил посетителя в кабинет. Там за письменным столом сидел тот са­мый полноватый джентльмен, что минуту назад посоветовал ему обра­титься к клерку.

— Доброе утро, мистер Ллойд… ми­стер Вернон Ллойд, — любезно про­молвил он, посмотрев на бланк. — Уж простите мне эту предосторожность — приходится, знаете ли, соблюдать ее даже с клиентами. Вижу, вы от сэра Джеймса Норриса.

— Да. Я его секретарь. И пришел только для того, чтобы просить вас незамедлительно отправиться в Лен­тон­-Крофт по очень важному делу. Сэр Джеймc телеграфировал бы вам, но у него нет вашего точного адреса. Вы могли бы отправиться следующим же поездом? В одиннадцать тридцать, с Паддингтона.

— Возможно, возможно. Вы что­-нибудь знаете о сути дела?

— В доме произошла кража, а точ­нее, я бы сказал, несколько краж. Из комнат гостей пропадают драгоцен­ности. Первый раз это случилось не­сколько месяцев назад — собственно, уже почти год. Последний — вчера ве­чером. Но, думаю, вам лучше ознако­миться со всеми подробностями уже на месте. Сэр Джеймс велел уведо­мить его телеграммой, если вы при­едете, чтобы он лично мог встретить вас на станции, и мне надо спешить, потому что от дома до станции дале­ковато. Надо ли мне понимать, что вы согласны, мистер Хьюитт? Стан­ция называется Твайфорд.

— Да, я поеду, в одиннадцать три­дцать. А вы сами вернетесь тем же поездом?

— Нет, коль скоро я в городе, мне надо заняться еще кое­-какими дела­ми. Всего хорошего, я сейчас же дам телеграмму.

Мистер Мартин Хьюитт запер стол и послал клерка за кэбом.

Сэр Джеймс ждал его у станции в Твайфорде с двуколкой. Это был краснолицый здоровяк лет пятидеся­ти, известный вдали от здешних мест как историк этого графства, а в бли­жайшей округе — как заядлый охот­ник и заклятый враг браконьеров. Встретив детектива, баронет поспе­шил препроводить его к двуколке.

— Ехать около семи миль, — сооб­щил он, — и по дороге я как раз успею вам все рассказать. Вот почему я сам приехал за вами.

Хьюитт кивнул.

— Вы, верно, уже знаете от Ллойда, что я послал за вами, поскольку вчера вечером у нас произошла кража. За короткий срок уже третья по счету — и, судя по всему, орудует один и тот же человек, а может, одна и та же шайка. Вчера во второй половине дня…

— Прошу прощения, сэр Джеймс, — перебил его Хьюитт, — но я, пожалуй, попрошу вас начать с первой кражи и рассказать мне все по порядку. Это прояснит общую картину.

— Как вам угодно. Так вот, около года назад я принимал у себя много гостей, в том числе полковника Хита и миссис Хит — она родственница моей покойной жены. Полковник Хит вы­шел в отставку совсем недавно — он, знаете ли, служил в Индии. Миссис Хит привезла с собой немало украше­ний, а самым ценным в ее коллекции был браслет со вделанной в него великолепной жемчужиной, поистине уникальной — один из множества по­дарков, преподнесенных полковнику махараджей штата по поводу отъезда Хита из Индии.

Браслет был и в самом деле удиви­тельный: золотая, почти невесомая оправа филигранной работы, на­столько изящная и хрупкая, что его даже и на запястье надевать было страшно, а жемчужина, как я уже го­ворил, огромная и очень чистая — та­кую нечасто встретишь. Так вот, Хит с женой прибыли поздно вечером, а на следующий день после ланча, когда мужчины по большей части занима­лись чем­-то своим — кажется, упраж­нялись в стрельбе, — моей дочери, сестре (которая у нас часто гостит) и миссис Хит взбрело в голову прогу­ляться: собирать папоротники и все такое. Моя сестра всегда одевается очень долго, так что дочка, пока они ждали, зашла в комнату к миссис Хит, а та стала показывать ей свои сокро­вища — ну, знаете, как оно водится у женщин.

Когда сестра наконец была готова, они не стали укладывать украшения обратно, а тотчас отправились на про­гулку, оставив все где попало. Браслет вместе с остальными безделушками лежал на туалетном столике.

— Одну минуту. А дверь?

— Они ее заперли. Выходя, дочь предложила повернуть ключ, по­скольку в доме несколько новых слуг.

— А окно?

— Его оставили открытым, я как раз собирался это сказать. Так вот, они немного прогулялись и вернулись, а Ллойд (он им встретился где­-то по дороге) нес собранный папоротник. Уже темнело, до обеда оставалось совсем недолго. Миссис Хит отпра­вилась прямиком в свою комнату — браслет исчез.

— В комнате при этом все было пе­рерыто?

— Ничуть. Все осталось ровно на тех же местах, где и лежало, — кроме браслета. На двери никаких следов взлома не оказалось, но, правда, как я уже говорил, окно­то было распах­нуто.

— Вы, разумеется, вызвали поли­цию?

— Да, и утром приезжал человек из Скотленд­-Ярда. Хваткий парень, смышленый — он первым же делом заметил, что на столике, в двух­-трех дюймах от места, где лежал браслет, валяется обгоревшая спичка. Но в тот день никто из домочадцев не зажигал в комнате спичек, а уж если бы и за­ жег, не стал бы швырять их прямо на столик. Так что, если предположить, что спичку бросил именно вор, выхо­дит, кража произошла, когда в ком­нате уже стемнело, то есть непосредственно перед возвращением миссис Хит. По всей вероятности, преступ­ник зажег спичку, чтобы осветить разбросанные вокруг безделушки и выбрать самое ценное.

— Больше ничего даже с места не сдвинули?

— Решительно ничего. Потом вор, должно быть, бежал через окно — хотя не совсем ясно как. Возвращаясь с прогулки, дамы подходили к дому как раз со стороны окна, но ниче­го подозрительного не видели, хотя кража, судя по всему, произошла бук­вально за несколько секунд до их по­явления.

Водосточной трубы рядом с окном, в пределах досягаемости, нет, но на краю лужайки нашли лестницу, кото­рой обычно пользуются на конюшне. Правда, садовник объяснил, что он сам положил ее туда днем.

— Но ею вполне могли снова вос­пользоваться, а потом положить об­ратно.

— Вот и полицейский из Скотленд­-Ярда сказал то же самое. Он со всей строгостью допросил садовника, но быстро пришел к выводу, что тот ничего не знает. Чужаков поблизо­сти тоже не видели, да и мимо ворот никакие подозрительные личности не проходили. К тому же, как указал полицейский, не похоже, что это дело рук чужака. Едва ли посторонний человек мог знать обо всем проис­ходящем в доме так подробно, что­ бы отправиться прямиком в комнату, где только вчера приехавшая дама оставила без присмотра драгоценно­сти. И едва ли ему удалось бы потом улизнуть, не попавшись никому на глаза. Так что под подозрением ока­зались буквально все в доме. Слуги дружно предложили обыскать их по­житки, полицейский так и поступил. Все вверх дном перевернул, от вещей дворецкого до сундучка новенькой служанки при кухне. Не знаю, решил­ся бы я на столь крайние меры, если бы обокрали меня, но ведь речь шла о моей гостье, так что я оказался в ужас­ном положении. Что ж, к сожалению, больше об этой истории и рассказы­вать нечего. Поиски окончились не­удачей, и то происшествие так до сих пор и остается непостижимой тайной. У меня сложилось впечатление, будто под конец полицейский из Скотленд­-Ярда заподозрил меня самого, но по­том все равно сдался. Ну вот, кажется, и все, что я знаю о первом ограбле­нии. Пока все ясно?

— Вполне. Возможно, у меня воз­никнут вопросы, когда я увижу место преступления, но с этим можно и по­дождать. А дальше?

— Следующая история, — сэр Джеймс поджал губы, — была такой пустяковой, что я бы о ней и вовсе забыл, кабы не одно обстоятельство. Даже теперь мне трудно поверить, что это дело одних и тех же рук. Месяца через четыре после первого при­скорбного случая — в феврале этого года — у нас с неделю гостила миссис Армитидж, молодая вдова, школьная подруга моей дочери. Мои девочки не уезжают в город на время светского сезона, да у меня и нет своего дома в городе, так что они рады были залу­чить сюда старую приятельницу в та­кое скучное время. Миссис Армитидж очень энергичная юная леди, поэтому, не пробыв в доме и получаса, она уже вытащила Еву — это моя дочь — про­катиться в коляске: повидать старых знакомых — людей, которых она зна­ла еще до замужества. Так что они двинулись в путь и дали такого круга­ля, что даже опоздали на обед. У мис­сис Армитидж была маленькая и про­стенькая золотая брошь — знаете, не то чтобы очень ценная, думаю, не до­роже двух­-трех фунтов: она ею зака­лывала плащ или еще что­-то в таком роде. Перед выходом она приколола эту брошку к подушечке для булавок у себя на столике, а рядом оставила кольцо, причем, кажется, довольно дорогое.

— Я так понимаю, это была не та комната, которую занимала миссис Хит, — уточнил Хьюитт.

— Нет, и даже в другой части дома. Так вот, брошка исчезла, причем, судя по всему, вор очень торопился, поскольку, когда миссис Армитидж вернулась в комнату, подушечка для булавок была слегка разорвана в том самом месте, где с нее сорвали брошь. Но самое любопытное при этом, что кольцо, которое стоит с дюжину таких брошек, осталось лежать где лежало. Миссис Армитидж не помнила, запи­рала она дверь или нет, хотя, вернув­шись, обнаружила комнату запертой. Моя племянница, оставшаяся дома, в какой­-то момент подошла проверить дверь, потому что вспомнила, что там рядом на лестничной клетке работа­ет газовщик, так вот, дверь оказалась надежно заперта. Газовщик — мы тогда его совсем не знали, но с тех пор он зарекомендовал себя парнем честным и благонадежным — готов был поклясться, что, пока он работал возле двери, туда не подходил никто, кроме моей племянницы. Что же до окна, то как раз в то самое утро на нем сломалась подпорка, поэто­му миссис Армитидж подперла раму снизу щеткой так, чтобы окно было открыто на восемь–десять дюймов. Когда она вернулась, то и рама и щет­ка находились в таком же положении. Едва ли мне надо вам объяснять, как неудобно было бы вору влезать в щель плохо закрепленного окна, и уж совсем неправдоподобно, чтобы он потом сумел закрепить окно так, как оно было, да еще обычной щеткой.

— Именно. А брошь в самом деле пропала? Я имею в виду — не мог­ла миссис Армитидж просто забыть, куда она ее клала?

— Нет, никак! Искали очень тща­тельно.