Как жители «парадной Блока» борются против разрушения исторических окон. Ранее они их частично отреставрировали

Инна Дюкова

жительница дома на Лахтинской, 3

— Когда вы узнали узнали, что в доме будет ремонт?

— У нас с прошлой весны идет капитальный ремонт фасадов. В частных квартирах окна не трогают, а вот в местах общего пользования окна подлежат ремонту в рамках капитального ремонта. До июня 2023 года в открытых источниках я читала о том, что окна будут восстанавливать, но в июне 2023 года в телефонном разговоре генеральный директор подрядной организации Фонда капитального ремонта мне сказал, что окна будут менять. И вот с этого времени я пытаюсь объяснить всем, что это незаконная замена окон. Большая часть парадной выступает за сохранение того, что есть. Мы до сих пор пытаемся остановить этот беспредел.

— Какие действия вы предпринимали?

— Самое первое — я написала в телеграм-канале об истории нашего дома, что в нарушение документации у нас производится замена окон. Я также написала обращения в профильные комитеты. Была создана комиссия по нашему дому, 28 июня собирались представители Комитета по градостроительству и архитектуре, Фонда капитального ремонта, администрации Петроградского района, управляющей организации, фонда «Внимание» и жителей. Работы тогда приостановили на период проведения технического обследования конструкции оконных заполнений.

После комиссии мной была инициирована экспертиза. По окнам давала оценку архитектор с лицензией Минкульта, в части биопоражений давала оценку состояния окон кандидат биологических наук. Все дефекты, которые они описали, — устранимы.

Я отправляла результаты этих экспертиз во все профильные комитеты, и тогда подрядчик тоже начал проводить свои.

В июле по результатам обследования подрядчик заключил, что окна находятся в ограниченно работоспособном состоянии, что по ГОСТам предполагает их восстановление и/или усиление конструкции. В самом отчете о техническом обследовании описаны такие дефекты окон, как отсутствие штапиков, замазки, загрязнение оконных заполнений, многослойное окрашивание — то есть такие дефекты, которые устраняются обычными работами, никаких аварийных ситуаций нет. При этом подрядчик дал рекомендацию заменить окна.

В августе я была на личном приеме заместителя директора по строительному контролю ФКР Леонида Вишневского, представители фонда капремонта ссылались на этот технический отчет, где якобы все окна порушены.

У меня есть заключение специалиста по столярным работам, в котором описаны способы устранения дефектов. Я его тоже в комитеты отсылала. Еще есть отчет о техническом обследовании, который проводился подрядчиком перед тем, как был согласован проект капитального ремонта с Комитетом по охране памятников, и в нем написано, что деревянные окна в местах общего пользования восстанавливаются, там ни слова о замене. Но спустя девять месяцев подрядчик пишет, что их надо менять. Что же с ними случилось за это время?

— Как вы считаете, почему возникают такие противоречия?

— Наверно в ФКР считают, что восстанавливать окна — это более трудо- и энергозатратно, а заменить — быстро и дешево.

— Но активисты подсчитали, что это не так?

— Наследие — это не про экономическую выгоду, его невозможно измерять финансовыми метриками. Это про память о людях, которые жили, строили, это про нашу историю. Можно и нужно, не игнорируя интересы жителей, защищать и сохранять наше наследие так, чтобы эти две задачи не конфликтовали. Сама конфликтная ситуация — результат и невежества, и использования административного ресурса, и безразличия госорганов, для которых эта проблема — третьестепенная.

— Как жители дома объединяются вокруг решения проблемы?

— Не все в это включены. В первой парадной соседи радуются новым окнам. Те соседи, с которыми я лично общаюсь, слышат меня, поддерживают, мы собираем подписи и записываем видеообращения за сохранение окон.

— Как на ваши обращения реагируют в госорганах?

— В них мои обращения отправляются в нижестоящие инстанции, те отправляют в ФКР. ФКР отвечает, что необходимость замены окон подтверждается техническим состоянием результата обследования, и мне копирует этот ответ сто раз из всех инстанций.

— Кто вам еще помогает?

— C реставраторами из «Дверей с помоек» мы расчистили одну створку — показательный образец. C ними и с фондом «Внимание» расчистили около 40 комплектов кремонов, которые можно было бы установить в парадной, но не на новые окна.

— Что сейчас происходит в парадных?

— Непосредственно вынос окон начался 5 февраля. Подрядчики на контакт не выходят абсолютно, они отсылают в ФКР. Рабочие выносят исключительно исторические створки. У нас есть некоторые створки уже поздних времен, возможно, советских, но они выносят конкретно исторические. Они в хорошем для своего возраста состоянии. Они 1906-1907 годов, на них есть нумерация, оставленная столярами тех лет. Это, кстати, как и ряд других фактов, противоречит словам сторонников замены окон о том, что все их сожгли в блокаду.

Историк мебели Янина Парунова проводила у нас обмерные чертежи, зафиксировала все исторические нюансы окон — есть доказательств, что современные профили совершенно не совпадают с историческими, и новый образ окон далек от того, что когда-то было,

Последние два дня подрядчики в нашу парадную не заходили, они работали на черных лестницах. Там состояние окон тяжелее, возможно, там имело смысл менять некоторые из них, но не все. Сейчас из парадной вынесено 14 исторических створок.

Подрядчик в личном разговоре сказал активисту, что отвезет створки в некий свой музей «где им будет хорошо», возвращать отказывается. Кроме того, летом он снял исторические кремоны, якобы для реставрации, но и они пропали.

— Подрядчики что-то делали с окнами, которые реставрировали специалисты из «Дверей с помоек»?

— Они не успели, но как раз возле них стояли когда я выходила в парадную 20 февраля. Скорее всего, и их уничтожат, если фонд и подрядчик не пойдут навстречу людям.

— Где-то уже поставили новые окна?

— В первой парадной и на черных лестницах уже все заменили. У нас еще нет.

— Если уже многие исторические створки унесли, считаете ли вы, что их можно вернуть?

— Возможности их установить назад совершенно реальны. Они же просто снимаются с петли и обратно возвращаются. Мы смотрим, чтобы их не вывезли. Они хранятся в одном из помещений в доме. Ключ от него есть у подрядчика. Но он противодействует моему проникновению туда, несмотря на то, что я собственник жилья. Будем как-то останавливать вывоз. Жильцы первой парадной и председатель совета дома лично нам предлагали забрать их окна, но подрядчик отказался и вывез их.

— Почему жильцы первой парадной по-другому относятся к историческим окнам?

— Им не интересен исторический облик здания. У нас в парадной раскрыты трафаретные росписи начала XX века, их мы тоже хотим восстановить в будущем. Можно приводить ее в исторический вид. В первой парадной другие интересы — надо чтобы было светленько и тепленько, практично. О сохранении исторического наследия речи не идет, хотя противоречий здесь нет.

— Что вы планируете делать дальше для защиты окон?

— У нас поданы заявления в Следственный комитет, обращения к депутатам Заксобрания, где расписана вся история с обследованиями. Ждем результатов рассмотрения.