Пока модники озабочены поиском весеннего «лука» на «Удельной», Алёна Галкина разбирается, зачем и для кого были придуманы барахолки и правда ли, что всё началось с блох.
Всё, что приходит на ум неискушенному в старье человеку при выражении «блошиный рынок» (flea market) — это барахолка на «Удельной» и несметное количество ненужных вещей: куклы без голов, подшивки советского «Огонька», алюминиевые чайные ложки и каракулевые полушубки из семидесятых. История «блошиных» рынков и впрямь не обошлась без блох: по одной из версий в восемнадцатом веке парижане привозили на рынок одежду, зараженную блохами, а крестьяне покупали её по мизерным (совсем блошиным) ценам. Если такой исторический контекст отбивает желание посещать барахолки, есть другое предположение, что «flea market» всего лишь деформированное название для «vlie-market», что означает «базар в долине». Чаще всего крупнейшие рынки мира организованы в глухих местах вдалеке от центра города.
В России распродажи старых вещей появились только на заре двадцатого века. Центром «блох» была Сухаревская площадь в Москве, подноготную которой выложил Гиляровский в книге «Москва и Москвичи»:
«Сюда в старину москвичи ходили разыскивать украденные у них вещи, и не безуспешно, потому что исстари Сухаревка была местом сбыта краденого. Сюда одних гнала нужда, других — азарт наживы, а третьих — спорт, опять-таки с девизом «на грош пятаков». Один нёс последнее барахло из крайней нужды и отдавал за бесценок: окружат барышники, чуть не силой вырвут».
В Европе барахолки называют «car boot sale»: на футбольное поле съезжаются сотни автомобилей, вещи раскладываются в багажнике машины или вокруг неё. У англичан вообще не принято выбрасывать мебель, одежду и даже мелкие предметы домашнего обихода. Только у людей с таким менталитетом могла родиться поговорка «one man’s trash is another man’s treasure» («что для одного мусор, для другого — клад»). Лучший в мире «блошиный» рынок находится в США, в Бримфилде — там собираются до шести тысяч торговцев. Бримфилд — исключение из американской «блошиной» культуры, так как основная масса старья распродается на дворовых барахолках (yard sale). Каждый год в США проводится от 6,5 до 9 миллионов дворовых распродаж. На таких воскресных мероприятиях развлекаются больше, чем зарабатывают. Вы только представьте накрахмаленные до хруста платьица домохозяек, вся семья в сборе, дети играют в мяч, а соседи уже приглашены на барбекю… Как раз на одной из таких распродаж в Нью-Джерси фотограф Энтон Фьюри купил два конверта с чёрно-белыми негативами за четыре доллара. Проявив их, он и обзавелся неизданными фотографиями Мэрилин Монро в бикини.
Блошиный рынок на «Удельной» вряд ли можно назвать воскресным развлечением: мы недалеко ушли от Сухаревки Гиляровского, где «карманники по всей площади со своими тырщиками снуют: окружат, затырят, вытащат», где «тут же на глазах перепродают втридорога». Другое дело — волна молодежных публичных рынков на американский манер, garage sale, где угощают сушками и лимонадом, поют песни и чуть ли не водят хороводы. Может быть, прогнозируемый кризис 2012-го года заставит устраивать «гараж сэйлы» чаще чем два раза в год?
