Студенты из Петербурга в Берлине, Мюнхене и Гамбурге — о пиве с преподавателями, немецких общежитиях и круглосуточных библиотеках

Зачем вы поехали в Германию?

На 3-м курсе университета я съездила на семестр по обмену во Францию, и полгода пребывала в неописуемом восторге от иностранцев, страны и всего, что меня окружало. Тогда я решила приехать в Европу учиться в магистратуре. Подала заявки в несколько вузов, но отовсюду пришел отказ. На пару лет я ушла в работу и забыла об этой идее, но однажды на выставке высшего образования за рубежом, проходя мимо стенда Германской службы академических обменов (DAAD), краем уха услышала, что можно подать заявку на программу на английском языке. Так как по российскому диплому я маркетолог, то решила поискать специализированную магистратуру по маркетингу. Меня приняли два университета: Технический университет Мюнхена и Высшая школа Нюрнберга. Я выбрала Мюнхен.

Что вас удивило во время жизни в Германии?

Главный стереотип о немецкой бюрократии, любви к порядку и следовании букве закона — правда. Например, я снимала первую комнату в доме с хозяевами и, по контракту, должна была их предупредить о съезде за три месяца. Так получилось, что я сказала за два с половиной, — они хорошо приняли эту новость: мы мило общались, хозяева угощали меня печеньками и глювайном (Glühwein — с нем. «глинтвейн» — прим. «Бумаги») на Рождество, и мне казалось, что мы почти друзья. Однако, когда настала неделя выезда, с моего депозита удержали сумму за полмесяца. Наверное, это справедливо, но было обидно.

Стереотип о немецкой вежливости тоже правдив. Когда в квартире жилого дома устраивается вечеринка, считается хорошим тоном за пару дней повесить в подъезде объявление о предстоящем мероприятии, времени его проведения и извинениями за шум перед соседями.

Немцы и правда очень аккуратны с деньгами. В супермаркете тебе дадут сдачу до последнего цента. При совместной поездке на машине, когда приходит время делить расходы на бензин, немец никогда не округлит сумму в большую или меньшую сторону. Если ты должна 23,50 евро, то это будет именно 23,50, а не 24 или 23.

Немецкие мужчины действительно очень редко платят на свиданиях. И не потому, что жадные, просто боятся ущемить твое женское самолюбие. Ведь не зря феминистки боролись за твои права целое столетие.

Оказалось, в Германии особая культура ужинов. Наравне со словом «Abendessen» — «ужин» используется синоним «Abendbrot» — «вечерний хлеб». И фактически классический ужин у немцев — холодный. Это хлеб со всем, что можно на него положить или намазать: колбасой, сыром и паштетами. Для русских людей идея ужинать одним бутербродом, пусть и большим, звучит странно, а для немцев это норма.

Для меня настоящим откровением стала немецкая молодежь. Оказалось, в Германии немало людей, которым не нужны дипломы и престижные работы, они хотят стать водителями автобусов, рабочими или пекарями. У нас в России наличие университетского диплома — это некий обязательный пунктик, как будто без диплома ты и не человек. В Германии же очень продуманная система среднего образования, где можно получить ровно столько знаний, сколько необходимо, и идти работать.

Как живут студенты в Германии?

Изначально мне казалось, что наши российские дипломы не так весомы, а вот в Германии-то меня заставят учиться! Как в Средневековье, буду сидеть на соломе, а за плохую контрольную — часа два стоять голыми коленками на сушеном горохе. Я была уверена, что стану отстающей на фоне других студентов.

По факту, всё оказалось не совсем так: такие же лекции, семинары и практические занятия. Одногруппники мне попались с разным уровнем подготовки, но я не была в хвосте. Учебный материал оказался весьма посильным, никакой rocket science.

Всё же разница между российским и немецким университетами колоссальная. В немецком университете студент чувствует, что он здесь человек, ради которого вся система работает. Библиотека открыта до полуночи, есть круглосуточные учебные комнаты и компьютерные залы, где можно сидеть до рассвета. Есть детский сад для студентов, которым не с кем оставить ребенка, и кабинеты психологической поддержки, куда можно позвонить или прийти, когда у тебя депрессия или ты скучаешь по дому. Удивительно, что в кампусе продается алкоголь, хотя Германия была бы не Германией, если бы на каждом углу нельзя было купить пива.

Как маркетолог я была в диком восторге, узнав, что в Университете Мюнхена есть оборудованные комнаты с двойным стеклом для проведения фокус-групп, несколько шлемов для eye tracking (приборов, отслеживающих движение зрачка респондента), база данных потенциальных участников опросов и даже бюджет, чтобы поощрять участников материально.

На моей программе только 20 % предметов были обязательными, остальные выбираешь сам в зависимости от желаний и интересов. Можно, например, ходить в университет только три дня в неделю или только после обеда. Благодаря этому легко устроиться на подработку: в Мюнхене студент даже без знания немецкого языка может найти работу на неполный рабочий день и зарабатывать до 1000 евро в месяц, чего вполне хватает на безбедное проживание. При большом желании можно взять побольше предметов и, например, окончить магистратуру за один год. А можно растянуть ее на три.

Обратная сторона медали в том, что студент несет полную ответственность за ход учебы. Проморгал начало регистрации на курсы? Все места расхватали, придется идти на что-то скучное или сложное. Забыл зарегистрироваться на экзамен? Жди новой сессионной недели через полгода, а то и целый год. В итоге в немецком вузе ты всегда помнишь наизусть дедлайны.

Зачем вы поехали в Германию?

Особых представлений до поездки у меня не было. Скорее, я ставила перед собой цели и планы. Задача № 1 была сугубо практической: улучшить разговорный немецкий. Задача № 2: расширить кругозор, узнать, как учатся студенты в Германии. А № 3: мне просто хотелось пожить в Европе.

После приезда я поражалась, что знаю тысячу сложных слов вроде «сбор урожая», «воздушный насос», названия архитектурных элементов, а простые вещи — например, как грамотно ответить на вопрос продавца «Могу ли я чем-то вам помочь?» или как попросить людей пропустить тебя к выходу, — остались далеко за пределами моего лексикона.

Что вас удивило во время жизни в Германии?

В Берлине я жила в студенческом общежитии далеко от университета: на автобусе нужно было добираться до вокзала минут 25 и там еще полчаса на S-Bahn до станции Friedrichstrasse. Конечно, было удивительно, что транспорт ходит по расписанию. Как часы. А если задерживается на две минуты, то в немецкой толпе начинаются волнения.

Из общежития запомнилась личность Hausmeister, не знаю, как эта должность называется по-русски. Наверное, комендант, но с набором прикладных функций: слесарь, электрик, сантехник. У нас с соседкой всё время забивался сток (не было сеточки, а мы почему-то не покупали), мы вызывали его — и он приходил чинить и долго разговаривал с нами.

Запомнился также большой компьютерный зал: каждому студенту выдается пара логин-пароль, с ней можно сесть за любой компьютер в зале (были и Windows, и Mac) и работать. Это очень удобно, если у тебя дома (как в нашем случае) не было интернета или вообще ноутбука.

Там всё построено так, чтобы ты жил, учился и мыслил самостоятельно. Если нужно, тебе помогут, но выбор ты должен делать сам.

Пригодилось ли вам немецкое образование?

Учиться было сложно. Во-первых, языковой барьер. Я не знала язык так, чтобы по щелчку ассимилироваться. Во-вторых, в нашей системе образования все-таки есть феномен «любимчиков». В российском университете к концу обучения у тебя уже есть положительный имидж, определенное отношение, а там ты просто студент, один из многих. И никто не посмотрит в зачетку и не поставит хорошую отметку просто за присутствие. В-третьих, там я ловила себя на мысли, что прекрасно умею синтезировать знания, но плохо анализирую. А учеба в немецком вузе обычно предполагает огромный объем собственной исследовательской деятельности.

Огромным плюсом для меня стала возможность выбрать занятия. Так я принялась изучать санскрит: когда еще представилась бы возможность прикоснуться к такой роскоши?

Конечно, учеба в Германии в течение продолжительного времени — приятный факт биографии. Как и красный диплом. Я еще раз уезжала туда уже в город Гермерсхайм, когда училась в аспирантуре на 2-м курсе, также по стипендиальной программе.

Вариант остаться не рассматривался вообще, так как стипендия не предполагала продления. Мы были обязаны вернуться в родной университет, сдать все хвосты и постепенно двигаться в сторону защиты диплома. Я приехала в Петербург с готовой дипломной работой на немецком языке. Уже потирала руки: такое дело сделано! Но всё пришлось переводить на русский.

Зачем вы поехали в Германию?

Если мне и хотелось учиться где-то за границей, то только в Германии. Я с детства считаю себя германофилом: обожаю немецкий язык. Кроме того, моя четырежды прабабушка была обрусевшей немкой и работала в Зимнем дворце прислугой у самой императрицы в конце XIX века.

На 4-м курсе я узнал о программе COPERNICUS для студентов из Восточной Европы. Она предполагает учебу в немецком вузе в течение семестра, проживание в немецкой семье — в основном у благообразных, скучающих пенсионеров — и прохождение стажировки. Я написал гигантское мотивационное письмо о том, как люблю Бёлля, Ремарка и Гессе и как мечтаю о сближении России и Германии. Потом мне пришлось пройти интервью на немецком и ответить на вопросы о произведениях Гессе и Ремарка. И через пару недель из Гамбурга пришло официальное приглашение.

Что вас удивило во время жизни в Германии?

В университете меня поразило то, что среди студентов много пенсионеров: старость в Германии — самая благодатная пора жизни. Кто-то учит итальянский, кто-то играет на рояле, кто-то танцует на дискотеке «кому за 50», кто-то гоняет на мотоцикле, а кто-то снова поступает в вуз, чтобы получить еще одно высшее образование. С одним из таких «вечных» студентов я даже подружился. Бывший «глазной врач», он так объяснил свою тягу к знаниям: «Вот решил на старости лет немного разобраться в истории. Пришел сюда и только еще больше запутался».

Немецкие студенты показались мне довольно политизированными и социально активными. И если у нас модно быть либералом, то в Германии молодежь в основном придерживается левых взглядов, причем не только в «Твиттере» и «Фейсбуке». Пока я был в Гамбурге, в немецких вузах стали вводить некоторые платные услуги. Студенты с этим мириться не стали, и по всей стране прошли бурные демонстрации. Я помню митинг перед Гамбургским университетом: бескрайнее море людей, красные флаги, портреты Че Гевары и речи с трибуны. Правда, захватывать кампус никто не стал: очень они законопослушные.

Не могу не отметить вежливость, которая в Германии свойственна почти всем. Однажды я со знакомыми студентками решил поглазеть на Рипербан — гамбургский район красных фонарей, известный в этом качестве еще со Средневековья. В целях эксперимента я немного оторвался от общей компании. Через пару минут на меня набросились девушки и давай зазывать: «Komm zu mir! Komm zu mir!» («Пойдём со мной»). К счастью, в этот момент ко мне со смехом подбежали мои знакомые и «труженицы» Рипербана тут же принялись извиняться: «Ой, простите, пожалуйста! Мы не знали, что вы не один».

Пригодилось ли вам немецкое образование?

В целом планка немецких вузов несколько выше, чем российских. И это понятно: государство и частный бизнес вкладывают огромные средства в науку и образование. Они мыслят стратегически, на несколько десятилетий вперед. Вузовский преподаватель в Германии — это уважаемый член общества, а не жалкий неудачник, не сумевший вовремя сориентироваться в жизни, как это, увы, нередко бывает в России. Поэтому не стоит удивляться, что в немецких университетах прекрасное техническое оснащение, а программы стажировок поражают воображение.

Именно в Германии я окончательно осознал, что хочу быть журналистом-международником. Например, после моей стажировки в газете Flensburger Tageblatt вышла серия публикаций «Уроки немецкого» — о передовом германском опыте, который может быть полезен для России. Речь идет о том, как в ФРГ работает гражданское общество, как там заботятся об экологии, как миллионеры делятся своими миллионами с согражданами, как простые немцы помогают сиротам, инвалидам, бездомным, матерям-одиночкам и о многом другом.

Отлично помню интервью с последним руководителем ГДР Лотаром де Мезьером, который вместе с Гельмутом Коллем объединял Германию. Сидя в Эрмитаже, он сказал мне: «Знаешь, моя карьера всю жизнь шла под откос. Сначала я был музыкантом, потом стал юристом и, наконец, докатился до политика». Однажды приходилось общаться и с Герхардом Шредером, я спросил его: «Почему, несмотря на все войны, между русскими и немцами по-прежнему существует взаимная симпатия и духовная взаимосвязь?». Шрёдеру мой вопрос понравился, он потом ко мне подошел, пожал руку и сказал: «А, великий философ!».

В Гамбурге я начал заниматься исследованием истории «Движения 1968 года» — студенческой революции, изменившей немецкий менталитет и культуру. Сейчас я пишу на эту тему диссертацию. До пенсии надеюсь успеть. А как выйду на пенсию, то снова пойду куда-нибудь учиться. Возможно, в какой-нибудь хороший немецкий вуз: чем мы хуже немецких пенсионеров?

Зачем вы поехали в Германию?

Я совершенно случайно попала на месячную стажировку в Карлсруэ, в Технологический институт. Была поражена количеством и качеством оборудования, а также отношением научного руководителя ко мне как к равной. Даже сейчас, когда я учусь в этом университете, научный руководитель не указывает мне, что делать.

Многие боятся ехать сюда, потому что думают, что общаться и учиться на иностранном языке очень сложно, но это не так. Конечно, программа в другой стране предполагает высокий уровень знания языка и было бы неплохо побольше внимания уделять его изучению в России. В Германии каждый второй свободно владеет английским.

В нашем университете нет привычных занятий — есть исследовательский проект, над которым я работаю. В двух словах его суть в следующем: ап-конверсия — это процесс, при котором два фотона с низкой энергией конвертируются в один фотон с более высокой энергией. Это может использоваться для увеличения эффективности солнечных батарей, а также для создания меток на раковых клетках и последующего их уничтожения. Но ап-конверсия может гаситься кислородом воздуха, и я создаю полимерные пленки, которые защищают ее от кислорода. Здесь мне пришлось научиться самостоятельности. К примеру, я сама планирую всю работу и заказываю химические вещества. От докторантов здесь ждут умения презентовать свою тематику и писать статьи: за три года нужно сделать три публикации. Защищать свою диссертацию я планирую в Германии.