В издательстве «Белое яблоко» вышла книга Артемия Троицкого «Субкультура. История сопротивления российской молодежи 1815–2018». В ней музыкальный критик исследует субкультуры последних 200 лет — от декабристов и денди до хиппи и стиляг.
Какие субкультуры существовали в царской России, как денди возродились в Серебряном веке и Советском Союзе и чем современная протестная молодежь напоминает советских диссидентов? «Бумага» публикует отрывки лекции Троицкого с презентации книги в магазине «Подписные издания».
Почему возникают молодежные субкультуры и чем русские денди отличались от англичан
— Я решил писать про субкультуры, потому что для одного американского университета мне надо было придумать что-то более свежее, чем история рок-музыки в Советском Союзе. Я подумал: замахнусь-ка я на субкультуры. Пришлось мне заняться исследованиями.
Эти исследования привели меня к тому, что в XVIII веке молодежных субкультур в России не было. Был Петр Первый, довольно-таки субкультурный тип. Страну он изменил очень серьезно, но не теми методами, как это обычно делает субкультурная молодежь.
Были в XVIII веке щеголи, их еще называли петиметры. В Петербурге были такие дворянские ребята, которые в XVIII веке очень даже кудряво одевались. Самый известный из них — князь Куракин. Есть его портреты, где он увешан всякими рюшечками. При этом был прелестнейший, добрейший человек, настоящий щеголь. Но он был не молод, и сама эта субкультура не была молодежной.
Первая осознанная, идеологически подкованная субкультура [в России] — денди. С одной стороны, они всё подсмотрели у англичан, но это всё же были русские денди. От английских они отличались не только тем, что использовали натуральный мех в своих пижонских одежках, но и тем, что многие из них потом стали декабристами. Им посвящена моя вторая глава.
Декабристы уже пытались выразить свое отношение к действительности и изменить ее не только своими манерами и стилем одежды. Когда говорят о декабристах, всегда почему-то остается за скобками то, что они были очень молоды. Это было чисто молодежное движение. Единственный возрастной декабрист — князь Сергей Волконский, герой войны 1812 года. К моменту восстания ему было 36 лет, остальным декабристам — от 18 до 27. Причем там могли бы быть и 15-летние. Но их там не было, потому что декабристы — в первую очередь офицерское движение. В армию в детском возрасте не брали. Иначе декабристами были бы тинейджеры — тогда и восстание, может быть, закончилось бы более удачно.
Я сам был представителем субкультуры, и не одной. Я был представителем субкультуры октябрят и юных пионеров, если это можно считать субкультурой. С восьми лет я был битломаном. Потом я был хиппарем, и потом я был панком. Хиппарем я был не первым в Москве, а панком, пожалуй, первым.
Если бы этих субкультур не было, то я бы их придумал, потому что беспокойные, пытливые молодые люди не могут без того, чтобы что-то ни придумать. Именно поэтому и возникают субкультуры, молодежные подпольные общества, движения. Молодежи не нравится окружающий мир и хочется его каким-то образом преобразовать. А если не преобразовать, то хотя бы свою жизнь в этом противном бездарном мире сделать ярче. Это законное желание любого правильного молодого человека. А неправильные пьют пиво и лузгают семечки. Это тоже своего рода субкультура. Но самая скучная.
Как формируется протестная субкультура
— Российская оппозиция очень разнородна. Я бы не сказал, что она выработала какой-то собственный культурный или субкультурный код. Очень разные люди разного возраста, с разными убеждениями.
В моей книге есть глава о молодых советских диссидентах. Они скорее напоминают субкультуру, поскольку они, хоть и были разные, были в большей степени спрессованы советской властью. И у них была четко сформулированная идеология. У нынешней оппозиции идеологии нет. Единственный лозунг — это «Свобода!» Но «Свобода!» — это лозунг любой субкультуры.
Если говорить о нынешней протестной молодежи, то я думаю, что это сейчас субкультура in-the-making. То есть она вырабатывается. Есть, с одной стороны, какие-то общие черты так называемого поколения Z. Само поколение Z уже представляется как размытая субкультура. Когда на него еще накладываются какие-то политические запросы, то это уже может стать субкультурой.
Совсем хорошо, если эта субкультура имеет свою культурную составляющую: музыкальную, книжную, визуальную. Это тоже сейчас начинает происходить, и, думаю, в субкультуру сформируется чуть позже. Я так думаю, что этот режим, не дай бог, пару лет продержится. Но за эту пару лет, я думаю, эта субкультура сформируется окончательно и будет более заострена, чем теперь.
Как субкультуры становятся мейнстримом
— Существует очевидная диалектика культуры и субкультуры, причем на самых разных уровнях. Можно начать с того, что некоторые вещи, которые я квалифицирую как субкультуру, являются изобретениями большой культуры.
Я изобрел собственный термин — виртуальная субкультура. Первой из них идет такая история, как «лишние люди». Это не была какая-то сформулированная субкультура или какое-то движение. Само это словосочетание придумали культурные писатели для обозначения определенного явления, которое, в общем-то, можно считать субкультурой. При этом представители этой субкультуры, может быть, никогда бы в жизни не согласились с тем, что они «лишние люди».
Или митьки. Их придумал Володя Шинкарев, прекрасный художник. Написал книгу «Митьки», в которой описал своего друга Митю Шагина и его компашку. Много всего напридумывал. И из этой книги вылупилась целая субкультура.
По поводу растворения субкультуры в большой культуре. Это происходит сплошь и рядом, потому что субкультура — как бы пограничное место. Она всегда находится на острие, а культура — это уже все тылы, весь мейнстрим и так далее. И поэтому то, что имеется субкультурного, но вдруг начинает иметь большой успех, становится частью мейнстрима.
Скажем, поначалу в Бразилии в конце 60-х — начале 70-х годов тропикалисты представляли собой типичную субкультуру. Это были молодые, отвязные, пропитанные вредными веществами интеллектуалы, которые сочиняли совершенно нетипичные для Бразилии музыку и песни. Но они оказались настолько талантливыми, что многие из них стали абсолютно попсовыми персонажами, классиками бразильской поэзии. И это случается сплошь и рядом.
Как хиппи повлияли на политику США и СССР
— Хиппи фактически изменили мир. Может быть, они этого не хотели. Может быть, они хотели слушать музыку, курить и заниматься сексом, но на самом деле субкультура хиппи совершенно перевернула многие общемировые устоявшиеся понятия. Это хиппи свалили в Америке Никсона. Это хиппи свалили в Советском Союзе Брежнева. Никакие не ЦРУ и не Пентагон, и даже не академик Сахаров. Нет. Это были миллионы молодых людей, язычников, которые повернули весь мир так, как им нравилось. И мир их послушался и пошел за ними.
70-е годы были застойными, но для власти, а не для молодежи. Молодежь, наоборот, вся бродила в это время. И я считаю, что эти молодежные неполитизированные движения изнутри эмоционально развалили к черту всю советскую идеологию. То есть была страна, всё молодое поколение которой в гробу видало то, что им внушали взрослые. Страна не могла выжить.
Могут ли субкультуры возрождаться и чем советские стиляги напоминают денди
— Субкультуры похожи на живые организмы. Они возникают, переживают период бурной юности, потом они выходят на плато, на такой ровный участок, потом потихонечку сходят на нет.
При этом есть какие-то мегасубкультуры, которые действительно имеют свойство возрождаться. Но в ином виде, в иной форме, часто с совершенно непохожим содержанием. Идеальный пример — дендизм. Историю русского дендизма можно легко отследить на протяжении всех этих двух веков. Были классические денди типа Евгения Онегина, декабриста Лунина или философа Чаадаева. Они были в начале XIX века, в золотой век русской литературы. Потом их не стало, другие люди заняли эти места. Уже были радикальные молодые товарищи, которые, наоборот, терпеть не могли красиво одеваться: нигилисты, революционеры-демократы, народники, народовольцы и так далее.
В Серебряном веке опять появились денди: Гиппиус, Маяковский, Михаил Кузмин. Все эти желтые кофты, шейные платки. Потом опять их не стало. Совок, все дела. Потом опять денди под именем стиляг. Потом опять это ушло немного в песок. Зато сейчас мы можем сказать, что хипстеры — это в некоторой степени реинкарнация денди, хотя, на мой взгляд, самая скучная. Они в основном у вас в Питере.
Я знал, по крайней мере, двух гениальных денди тут, в Питере: [это] мой близкий друг Владик Мамышев-Монро и барабанщик группы «Кино» Георгий Гурьянов. Они были суперденди. «Американцу» Федору Толстому до них далеко. Это пример субкультуры, которая то теряется, то возрождается.
Какие субкультуры есть в современном обществе и почему многие из них имитационные
— Сейчас субкультур очень много. Раньше субкультуры были большие и всеохватные. Хиппи, например. Их были миллионы, и все только и говорили про хиппи. Потом всякие панки, митьки — все знали, что в Питере водятся такие толстые бородатые митьки. А сейчас субкультур сотни. Моя дочь написала в последней главе очерк про всякие субкультуры молодежные. Я и половины тех слов не понял: какие-то гики, фрики и так далее.
На мой вкус, большинство из этих субкультур, точнее даже почти все, особого интереса не представляют. Мне интересны те субкультуры, те молодежные движения, которые как-то меняют жизнь. А эти субкультуры, с одной стороны, чисто гедонистические, а с другой стороны — имитационные. То есть это не то, что мы сами придумали по причине своеобразия нашей действительности, а просто посмотрели в интернете, например, японские мультяшки или корейские бойзбенды. Мне эти субкультуры неинтересны. Пусть их в Южной Корее и изучают. Было бы неправильно, если бы я это вообще проигнорировал, — и я это поручил младшему поколению. В моей книге эти субкультуры и чем они увлекаются [перечислены] через запятую.
Субкультуры возникают всё время. И я уже жду такого процесса, как оформление, доведение до ума определенного пазла современной политизированной субкультуры. Есть, например, группа IC3PEAK, моя любимая питерская группа Shortparis и так далее. Они работают на то, чтобы как-то оформить эту новую протестную субкультуру. Я думаю, что у них всё получится. Эти ребята талантливы, энергичны, а главное — власти дают такие импульсы, так вдохновляют на то, чтобы им сопротивляться. Таких гнусных, неаппетитных властей в стране не было уже давно. И это должно вдохновлять молодых людей.
