«Бумага» многие годы публиковала истории иностранцев в Петербурге. После вторжения России в Украину экспатами стали и многие петербуржцы. В этой рубрике мы говорим с ними о новом культурном опыте, уроках эмиграции и тоске по Петербургу.
В 2000-х Антон Дряничкин работал музыкальным журналистом и реставратором в Петербурге. Когда в Россию приезжали рок-группы, он катался за ними по стране автостопом, тем же способом бежал от призыва в армию и стал путешественником. В Таиланде он остался случайно: заболел тропической лихорадкой и, пока восстанавливался, решил изучить страну.
Сейчас Антон — один из главных русскоязычных гидов по Бангкоку. Он рассказал «Бумаге», чем его привлек Таиланд, как научил его терпению и почему в стране нет конфликтов на национальной почве.
Тоже уехали из Петербурга, но каждый день проверяете местный прогноз погоды?
Мы объединяем петербуржцев по всему миру в проекте «Кисы на Обводном» — присоединяйтесь и получайте приветы из любимого города.
- Род деятельности: экскурсовод
- Возраст: 39 лет
- Не в России: около 15 лет
— В Петербурге я учился в ЛЭТИ, потому что мне физика нравилась, но при этом работал журналистом: в газете «Смена», в «Комсомолке», в журналах «Classic Rock» и «InRock».
Мне всегда нравился старый рок, я сам немного занимался музыкой и учился в музыкальной школе. Когда в начале 2000-х в Россию начали приезжать рок-группы, я фотографировал концерты, ездил в туры с Deep Purple и Nazareth, видел участников Led Zeppelin, Оззи Осборна, Пола Маккартни. Но из-за того, что журналистика не всегда кормила, я параллельно работал реставратором. Так получилось, что я стал подмастерьем и освоил эту специальность. В Мариинском дворце мы делали окна, в Михайловском замке и на фасаде кинотеатра «Колизей» на Невском, 110 — лепнину.
Тогда же я узнал об Антоне Кротове и его книге «Практика вольных путешествий» — это такая маленькая брошюра, я ее называю «Библией автостопа». Там было написано, как можно путешествовать интересно и дешево. Из-за того, что денег у меня было мало, я начал ездить автостопом по России: сперва мотался за рок-группами по городам, а затем понял, что путешествия — это еще и средство познания мира.
Затем я ушел из универа, мне грозила армия. В 22 года на время призыва я уехал из Питера, добрался автостопом до афганской границы, жил у местных жителей в течение месяца: скитался по кишлакам и по городкам. Так я понял, что изучать народ — это очень интересно.
В конце 2008 года я поехал в Китай — меня он привлекал с детства. Катался по стране так же автостопом, доехал до Лаоса. Там серпы и молоты на флаге, пионерские галстуки, коммунисты, по-русски многие говорят — прикольно. Я всегда останавливался у местных — мог постучаться в двери в деревнях и спокойно переночевать — или в буддистских монастырях. Затем из Лаоса я добрался до Таиланда.
Кто и что сыграло для вас важную роль?
— В Таиланде я поставил палатку на пляже, хотел отдохнуть несколько дней и направиться в сторону Индонезии. Но вечером у меня случилась лихорадка — пять дней я лежал на пляже с температурой за 40, галлюцинациями, судорогами. Я уже принял, что, скорее всего, умру.
Через несколько дней я очнулся и понял, что живой. Я выполз из своей палатки и кое-как позвонил другу-автостопщику, который тогда работал в Таиланде. Друг меня забрал и отвез в больницу, после осмотра врач мне сказал: «Тебе повезло, чувак. Организм крепкий. Жить будешь». Выяснилось, что я заболел тропической лихорадкой денге — ее комары переносят. Два месяца я восстанавливался, за это время я устроился на работу в маленькой турфирме в Паттайе. Затем перебрался в Бангкок и нашел турфирму побольше.
Скопленные за год работы деньги я решил потратить на учебу. У меня тогда так складывалось: время и средства есть, родители живы и здоровы, почему бы не пойти учиться? Тогда я подумал: китайский язык уже многие знают, японистов полно, а тайский язык — это редкость. Если я знаю тайский язык, то у меня будет мало конкурентов.
Параллельно с учебой я исследовал Бангкок. В те годы хороших смартфонов еще не было, поэтому я карту на стене поделил на квадратики по 150 квадратных метров. Все их я прошел: общался с местными жителями и посмотрел на каждый переулок и каждый дом. Самое интересное записывал.
За два года я изучил примерно 80 % территорий. Бангкок по площади — прямо один в один как Санкт-Петербург, только 10 миллионов населения. Я узнал, как работает Бангкок: как районы городы взаимодействуют друг с другом, кто и где живет. Это как полноценный организм.
После этого я немного послужил в тайском монастыре, чтобы привести мысли в порядок. В 2011 году я решил, что знаю гораздо больше, чем надо в турфирме, и поэтому могу начать работать сам. Я написал несколько постов во «ВКонтакте», поставил хештэги #реальныйБангкок и #реальныйТаиланд — и ко мне начали обращаться первые туристы. Потом сработало сарафанное радио.
В один момент ко мне приходили создатели «Орла и Решки», которым я помогал с локациями для нескольких передач. Потом я вышел на Илью Варламова, с которым мы сделали офигенный фильм про Бангкок. Затем ко мне приходили на экскурсии Леонид Парфенов, Валерия Гай Германика и Ксения Собчак.
Сейчас моя целевая аудитория — это люди, которые интересуются обществом и тем, как живет простой человек. Обычно это около 5 % от всех туристов: пакетники, которые приехали по туру и решили чуть шире посмотреть на страну, и люди, которые умеют сами организовать поездки, но понимают, что у них не хватит времени на полноценное изучение жизни здесь.
Однажды ко мне пришел один турист, который делает детские научные музеи в России (примерно такие, как «Экспериментаниум» в Москве и «Лабиринтум» в Петербурге), и второй, у которого было много денег и который хотел что-либо организовать в Таиланде. Я их совместил — так у нас полтора года назад появился детский научный музей Wow Park, где работают тайцы. В стране сейчас есть большой спрос на образовательные проекты, и наш музей выстрелил. К нам приходили и мэр Бангкока, и члены королевской семьи. Сейчас нас министерство образования таскает по разным выставкам.
Чему вас научил Бангкок?
— Спокойствию. Бангкок сохранил свою колоритность и национальные кварталы, но они не враждуют между собой. Бангкок, в отличие от того же Нью-Йорка, где также сохранились национальные кварталы, абсолютно безопасный. Я так говорю, потому что иногда бываю в местной полиции переводчиком и смотрю, какие кейсы случаются с туристами.
Тайцы говорят: делай что угодно, но никому не мешай. Это самое главное правило для жизни в стране, которое надо запомнить. Хотя у меня до сих пор нет тайского паспорта, я знаю людей, которые его получали. До ковида, например, экзамен на знание языка не был главным критерием для получения гражданства, гораздо важнее было то, что ты сделал полезного для общества.
Здесь важно не создавать проблемы другим, и сами тайцы это жестко пресекают. Поэтому здесь нет проблем на национальной почве, все уживаются: китайцы, индийцы, арабы, корейцы, японцы, древний народ моны и другие.
Сами тайцы стараются любой конфликт сгладить. Человек, который при всех начинает орать на кого-то, потеряет лицо в глазах местных жителей.
Из-за такого спокойствия тайцы — раздолбаи, но по-доброму раздолбаи. Они с принятием относятся к твоим косякам. Они не хотят сделать тебе плохо: может быть, у тебя свои проблемы с прошлой жизни, сейчас в голове война идет. Но и ты должен их прощать. Поэтому Таиланд учит еще и терпению.
Четыре находки в Бангкоке
- Многонациональность. Она дает тебе возможность быть в своей самоидентичности и нормально встроиться в общество. Бангкок всех принимает.
- Безопасность. На слове «трущобы» все думают про фавелы в Аргентине или в Бразилии, но здесь не так. В трущобах живут люди из деревень с не самым хорошим школьным образованием, но очень добродушные — не алкаши, обычные работяги, которые просто не понимают, что можно жить по-другому. Буддизм им говорит: довольствуйся тем, что имеешь, а неудовлетворенность — самое страшное страдание (в общем, тренинги личного роста в Таиланде никогда не зайдут). У них закрыты минимальные потребности, и они счастливы.
- Нет ярко выраженного центра. Здесь ты можешь снять жилье за любую сумму — от 200 долларов до бесконечности — в любом районе города. Всё зависит от новизны дома и условий. В Бангкоке совмещаются небоскребы и старинные постройки.
- Местные кафе. Если ты ешь там же, где и местные, ты никогда не отравишься.
Что бы вы хотели перенести из Бангкока в Петербург?
— Хотелось бы, чтобы такого ярко выраженного центра не было и чтобы все достопримечательности были размазаны по городу.
Я вижу по всей России много конфликтов с мусульманами. Хотелось бы объяснить всем, что нужно жить в мире и уважать абсолютно все религии и культуры.
Надо, чтобы в Петербурге на дорогах было чуть спокойнее. За 15 лет в Бангкоке у меня были редчайшие случаи таких конфликтов. Бывало, что я ехал на мотоцикле, у меня сзади немного номер погнули, не успел человек затормозить. Он извинился, а я спокойно ответил: ничего, не проблема, — разогнул номер и поехал дальше. Если я на мотоцикле случайно задел зеркало машины, то за эту в морду меня никто бить не будет. А в России конфликты на дорогах — это отдельная эпичная сказка.
Но Питер — очень красивый, Бангкок визуально не так радует глаз. Тайцы не понимают, зачем красить дом, если он через полгода опять заплесневеет. Поэтому, пусть Питер остается красивым.
Фото: Полина Клинцевич для «Бумаги»
Что еще почитать:
- Пять лет в Боготе: петербурженка помогает экспатам освоиться в Колумбии — где ценят личные связи и долгие смол-токи и не допускают одиночество
- Второй год в Чикаго: создательница бренда NNedre — об учебе в американском вузе, материнстве, «петербургском» климате и локациях из фильмов Нолана
