После тестовых соревнований по горным лыжам, на которых Сергей взял бронзу, история спортсмена и фотографа без ног разошлась по интернету, действуя подобно популярным сюжетам мотивационных пабликов.
Сергей рассказал «Бумаге» о том, почему многие люди не находят смысла жизни, инвалиды не хотят заниматься делом, а быть примером для подражания не так уж приятно.
Во время тренировочного восхождения на Эльбрус в 2009 году Сергей сломал и обморозил себе обе ноги. Однако уже через два года он не просто мог ходить и работать, а умело катался на горных лыжах.
— Я не скажу, что в моей жизни был какой-то страшный толчок, — говорит Сергей. — Это звучит как безумие, но все, что со мной происходило, можно воспринимать как большой подарок. Не знаю, откуда взялось это ощущение: я лежал в больнице, весь в капельницах, вокруг умирали люди, и мне ноги только что отрезали, — все, капец, должна быть депрессия, по крайней мере, жизнь должна рухнуть. А у меня все хорошо внутри. Хирурги, помню, ко мне приходят, мучают мои ноги, больно ужасно, но я рад им — они ко мне пришли. Знакомые заходили с каменными лицами, попрощаться, а уходили довольные, счастливые. Я это ощущение в себе никак не культивировал, не пытался развивать. Сейчас для меня очень важно сохранять такое состояние, но в тот момент оно было просто так, на халяву.
После возвращения в Петербург Сергею оставалось только удивляться: для него собрали сумму, которую хватило на два года жизни и новые ноги.
— Я сразу стал работать, но больше в кайф себе — вообще, не понимаю, почему за удовольствие, за фотографии платят деньги.
«Инвалиды в большинстве — это люди, которым все обязаны. В худшем варианте это выглядит так, что человек, который ничего собой не представляет, сидит и жалуется на государство, требует от него средств»До 25 лет Сергей работал в Доме творчества юных — вел туристический кружок, который сам посещал с восьмого класса школы. На базе кружка была создана федеральная экспериментальная образовательная площадка, суть которой в «личностно-ориентированном подходе к развитию подростка». Иными словами, в походах, между песнями у костра и тяжелыми восхождениями, подросткам рассказывали кучу интересных вещей, помогая формировать мировоззрение. — В этом возрасте у ребенка буря энергии, вопрос только, куда ее направить. Либо на «хочу хорошо», либо на «хочу интересно», — говорит Сергей. — Стоит это перевернуть, чудеса творятся. Сам удивляешься, как дети могут такое сотворить. Правда, вскоре я стал подозревать, что ребята, которые проходили нашу школу, изначально были продвинутыми. Я стал считать, что изменить кого-то в принципе невозможно. Сейчас думаю, что это обоюдный процесс. Сложно сказать, почему я ушел. Просто это занимает 100 % времени, никакого личного пространства вообще не остается. В какой-то момент захотелось… — Пожить для себя? — Сложно так сказать. Просто было тесно, захотелось свободы. Работать с детьми — это страшная нагрузка. Хотя в долговременных планах у меня создание школы. Я сейчас учусь в академии им. Лесгафта на тренера по АФК — адаптивной физической культуре. Параллельно мы хотим заниматься с детьми-инвалидами и ставить их на лыжи. Но первая задача в том, чтобы самому кем-то стать в этом спорте. Это очень трудно, потому что то, что сейчас со мной происходило, — это просто чудеса.
Уже через год после начала занятий горными лыжами Сергей стал выступать на серьезных соревнованиях, и пока спорт остается основной сферой его деятельности. Хотя в Сочи Сергею удалось стать третьим — его обогнали только два спортсмена, у которых нет пальцев рук, — до параолимпийской сборной, по словам горнолыжника, ему далеко.
— Наша сборная выступает на серьезном уровне, и у них есть все шансы стать призерами на Параолимпиаде. Впереди меня пять человек, которые занимались всю жизнь. Один из них чемпион мира, двое других с ним постоянно соревнуются в долях секунды. Если вдруг место освободится, то я готов, конечно. В параолимпийском спорте, в отличие от здорового, это возможно. К тому же у меня есть проверенный шанс обогнать тех, у кого нет руки: единственный российский параолимпийский чемпион в горных лыжах был как раз без ног, как и я.
«Я сам себя поставил в тяжелые условия: хочу заниматься спортом серьезно, но ни при каких обстоятельствах не собираюсь бросать семью»Для того чтобы остаться в профессиональном спорте, Сергею необходимо не только много тренироваться, но и постоянно искать деньги: горнолыжный спорт не из дешевых. — По сути, я еще никакой спортсмен, но за этот сезон на меня потратилось около миллиона, — говорит Сергей. — На серьезного спортсмена нужно полторы-две тонны снаряжения, нужны люди, которые его обслуживают, и все это десять месяцев в году. Я сам себя поставил в тяжелые условия: хочу заниматься спортом серьезно, но ни при каких обстоятельствах не собираюсь бросать семью. 90 % спортсменов бросают или не заводят семью, потому что тренируются на сборах практически круглый год. А мне еще нужно зарабатывать деньги. На спорт можно найти целевые средства, на семью только сам. За два месяца заработать столько, чтобы семья всегда была с тобой и ездила за рубеж — это нереально. Но думаю, у меня что-то все равно получится.
На вопрос, почему параолимпийский спорт в России развит больше, чем в мире, Сергей пожимает плечами:
— Видимо, так исторически сложилось. Может быть, есть еще такой психологический момент: инвалиды в большинстве — это люди, которым все обязаны. В худшем варианте это выглядит так, что человек, который ничего собой не представляет, сидит и жалуется на государство, требует от него средств.
— Так, может, государство это и воспитывает?
— Говорят, такая ситуация во всем мире. Я понимаю, откуда это берется. Когда лежишь беспомощный, гораздо проще дергать людей: дай то, дай другое. Если начинаешь так дергать мир, в итоге превращаешься в овощ. Правда, меня это сразу в себе начало раздражать, а еще жена помогла. Любые попытки повиснуть на шее она пресекала. Бывает и все наоборот. Я видел детей-инвалидов, некоторым из которых шнурки сложно себе завязать. За одним тут же бегут и завязывают за него, а другой полчаса будет пытаться и все-таки завяжет сам. Так вот один из них точно станет победителем вне зависимости от диагноза.
«Я не скажу, что в моей жизни был какой-то страшный толчок. Это звучит как безумие, но все, что со мной происходило, можно воспринимать как большой подарок»На странице Сергея «ВКонтакте» незнакомые люди пишут благодарности и пожелания успехов, выражают восхищение и уважение. Сам Сергей примером для подражания себя не считает: — Последнее время меня стали везде приглашать, писать, какой я молодец, герой и всем помогаю своим примером. Но у меня нет такого ощущения. В это не верится. Правда, когда я сам нахожу людей, на которых могу ориентироваться, мне хочется надеяться, что я тоже могу для кого-то таким человеком стать. Таких вдохновляющих примеров у него много: например, чемпион по горным лыжам среди ветеранов — его тезка Сергей, который помогал на сборах в Сочи. — Можно тренироваться на последней маленькой деревяшке, но с ним, и это будет эффективнее, чем на лучших курортах Австрии, — уверяет Сергей и рассказывает о своем тренировочном процессе в Сочи: подъем в шесть утра, две тренировки в день по два-три часа, после которых в течение часа невозможно встать. Огромная ответственность перед людьми, которые в тебя поверили, большая концентрация перед соревнованиями. — И вот утро после соревнований. Я прихожу в ресторан на завтрак — там куча еды, шведский стол. А мы до этого все время ели только овсяную кашу, потому что она легче усваивается и дает много энергии. Я набрал себе всего, сажусь за столик; Сергей смотрит на меня и искренне не понимает, зачем эту дрянь, которая отнимает силы, я себе набрал. Для него победа — это всего лишь следующий виток, и нужно идти дальше. Причем он никакой не робот. Он копит энергию, чтобы ему в этом мире было интересней. Это другой подход. Можно расслабиться, получать от жизни удовольствие, и в итоге силы упадут до нуля. У человека апатия, ему ничего не важно, ничего не интересно, мир серый и пустой. А для Сергея есть только способы сбора энергии, чтобы все вокруг отзывалось и все было интересно.
Среди тех, кто вызывает уважение спортсмена, люди, «которым ничего не нужно по жизни доказывать».
— Нам всем нужна какая-то похвала, подпитка чувства собственной значимости, — поясняет Сергей. — Но есть люди, редкие, исключительные, которые заняты настоящим любимым делом, и им по барабану, как на них посмотрят. С этой точки зрения ими невозможно манипулировать, они занимаются тем, что им важно и нужно.
Среди спортсменов-инвалидов, по словам Сергея, множество людей с большой энергией и большим желанием жить, способных мотивировать других людей. Все диагнозы исправимы, даже ДЦП, уверяет спортсмен.
— Я видел спортсмена-горнолыжника, — рассказывает Сергей. — На старте ему перчатку самому не надеть, он весь трясется, а потом едет со скоростью 100 километров в час с предельной точностью. Это бешеная нагрузка даже для здоровых людей — 200 кг на ногу. Это все равно что двух здоровых мужиков посадить себе на плечи и приседать на одной ноге 40 раз.
«Сейчас для меня ценнейшее понятие — это любовь. Звучит ужасно, я понимаю, просто катастрофически ужасно, но это так»Сергей рассказывает про свою маленькую дочку: когда она каждый день просыпается и улыбается, вопрос о смысле жизни не встает. — А что подкрепляло ваше желание жить до ее рождения? — Наверное, внутренняя уверенность, доверие к себе. Не хочу говорить библейскими фразами, но все-таки они точнее: каждый из нас создан по образу и подобию. Это всегда важно знать и чувствовать. Если это есть, все сложности воспринимаются просто как рабочие моменты. Сейчас для меня ценнейшее понятие — это любовь. Звучит ужасно, я понимаю, просто катастрофически ужасно, но это так. Причем определение любви не ограничивается отношениями между людьми. Если у человека нет любви к своей работе, он точно проиграл. Если смотреть на дерево, можно увидеть в нем миллионы листочков, веточек, кору — тысячи характеристик. Но в нем есть что-то еще, в нем есть красота. Это такой неестественный идеализированный свет, но если его удается видеть, значит, любовь к миру есть. Как только он теряется — все пропало. — Иногда бывает, что люди себя чувствуют тем хуже, чем, казалось бы, у них все лучше. — Мне кажется, это связано с тем, что люди по жизни начинают делать выбор в пользу выгоды, — размышляет Сергей. — Когда у них встает выбор заниматься тем, что вызывает вдохновение, и тем, что выгодно, они выбирают второе. И все теряют.
