За последний год Z-поэт Геннадий Ракитин выпустил 18 стихотворений, прошел в полуфинал конкурса «патриотической» поэзии имени Твардовского и подружился во «Вконтакте» с почти сотней депутатов Госдумы и сенаторов. В конце июня Ракитин решил закончить карьеру и опубликовал свое последнее стихотворение — оно внезапно оказалось антивоенным.
На самом деле «Геннадий Ракитин» — это проект петербургских поэтов в эмиграции, которые адаптировали стихи нацистских авторов под современную Z-поэзию, за что получали тысячи лайков и сотни восторженных комментариев от провоенной публики.
«Бумага» поговорила с Александром и Кириллом (имена изменены по их просьбе) — авторами литературной мистификации.
Как появилась идея литературной мистификации
Кирилл: Мы с Александром, находясь в разных странах, созванивались, обсуждали весь происходящий кошмар и хотели что-то сделать. Мы считаем себя творческими людьми и решили придумать творческий проект. У нас было много идей, но конкретно эту [с Геннадием Ракитиным] нам подсказали Маргарита Симоньян с «ПоэZией русского лета» [от редакции RT] и Союз писателей России со сборником «ПоZыVнОй – Победа!».
Когда мы посмотрели сборники, мы поняли, что это ужас по форме и по содержанию. Во-первых, это некачественные стихи. Во-вторых, мы не были до этого знакомы с нацистской поэзией, но возникло ощущение, что во времена Гитлера должны были писать ровно об этом же.
И мы решили, грубо говоря, ткнуть лицом людей, которые сочиняют современную Z-поэзию. Показать людям, которые восхищаются таким, что это ничто иное как фашистская поэзия. Для этого, конечно, мы сразу планировали разоблачение [Геннадия Ракитина].
Всё время существование проекта у нас было много моральных сомнений и переживаний. Одно из них было в том, что мы каким-то образом потеряем доступ к аккаунту, его заблокируют или что-то еще. Нас пугала такая перспектива — ведь тогда оказалось бы, что мы просто увеличили количество Z-стихов.
Александр: Мы компанией друзей сначала сели и устроили брейншторм. Надо было что-то делать. Иначе ты чувствуешь бессильную злобу, думскорллишь, чувствуешь, что всё пропало и летит в тартарары, пока «военкоры» радостно улюлюкают.
Когда мы остановились на идее с Геннадией Ракитиным, я нашел первую ссылку на форум русских полунацистов-полуреконструкторов, увлекающихся Второй Мировой войной и публикующих выдержки из немецких стихов. Затем Кирилл сел и провел ресерч: открыл Google Books, нашел старые журналы. Немецкий мы не знаем, так что мы переводили с помощью Google Translate, иногда подключали ChatGPT. Потом сами делали на этой основе художественный перевод подстрочника.
Как придумывали имя и образ Геннадия Ракитина
Кирилл: Сначала у нас были планы сделать что-то вроде аббревиатуры на Адольфа Гитлера, но в итоге решили не рисковать. На имя Геннадий у меня в голове была ассоциация с Крокодилом Геной.
Александр: Всё началось с одного из известных нацистских поэтов — Генриха Анакера. Генриха мы преобразовали в Геннадия, Анакера тоже хотели дословно перевести на русский. Но потом решили, что это слишком очевидно, кто-то может догадаться. Поэтому, мы оставили имя Геннадий и взяли фамилию Ракитин. Ракиты (народное название ивы — прим. «Бумаги») — это что-то довольно простое.
Кирилл: У Геннадия образ складывался постепенно по мере того, как для каких-то публикаций у нас запрашивали дополнительную информацию. У него даже паспорт есть — один раз нужно было.
Изначально образ был следующий: Геннадий закончил филологический факультет МГУ, он бывший учитель. Я представлял, что он живет в подмосковной деревушке на какой-то полупенсии, хотя ему всего 49 лет. У него есть внук, который помог настроить интернет. Сначала Геннадий публиковал просто стихи, а потом внук начал добавлять ему картинки.
Потом для каких-то заявок мы добавили ему историю, что его родители из Краматорска. Еще одну вещь мы никому не писали прямо, но это следует из стихов: у Геннадия есть брат, который пошел на «СВО». Из-за этого у нескольких стихов о войне подписано: «Из серии „Письма брата“». Это показывает, что он не просто сидит в Москве и непонятно о чем пишет, а переживает вместе с братом.
Александр: Нам стало проще Геннадия Ракитина себе представлять, когда Кирилл забил в Midjourney запрос «интеллигент в подмосковной деревне, примерно 45 лет».
Как продвигали Геннадия Ракитина в соцсетях
Кирилл: Страницы Геннадия Ракитина во «ВКонтакте» и на «Стихи.ру» были созданы в одно и то же время — в июле 2023 года.
На страницу «Стихи.ру» мы никак не привлекали подписчиков. Сейчас «Стихи.ру» — единственные, кто нас заблокировал. Возможно, им особенно неловко, потому что они сами продвигали Ракитина и последовательно номинировали его на большое количество премий: «Русь моя 2024», «Наследие 2024» и «Поэт года 2024».
С продвижением во «ВКонтакте» была довольно простая схема. Сначала мы просто добавляли людей и пытались ходить по группам в духе «СВО поэзия», но после сотни подписчиков алгоритм сам начал предлагать людей, с которыми у нас были общие друзья.
После 1200 друзей мы решили, что теперь мы будем добавлять исключительно публичных личностей. Из сборника «ПоZыVнОй – Победа!» у нас примерно половина авторов есть у друзьях. У сенатора Андрея Клишаса Ракитин был среди 300 друзей.
Александр: Все писали, что в друзьях у Геннадия Ракитина — депутаты Госдумы и сенаторы. У нас нет иллюзий, что они сами читают стихи во «ВКонтакте». Всё же у них ведением соцсетей сммщики занимаются.
Но Z-поэты, которых мы добавляли, вероятно, всё же заходили на страничку Геннадия Ракитина, читали стихи и в итоге решали, что это достойно взаимной подписки. Часть из них уже отписалась — они гораздо быстрее депутатов отреагировали.
Как Геннадий Ракитин получал признание на конкурсах и в Z-пабликах
Кирилл: В 2023 году самой популярным пабликом Z-поэзии была группа «Военная поэзия СВО» — они были первыми, кто сам начал публиковать Геннадия Ракитина без нашего участия. Там было больше всего комментариев и благодарностей. Но к сожалению или к счастью, несколько месяцев назад произошло какое-то чудо: добрый человек, видимо, купил эту группу и уничтожил всё Z-наследие.
По нашим наблюдениям, три четверти ядерной аудитории Z-пабликов и Ракитина — это женщины от 40 лет и старше. Но были и помоложе. Не было такого, что все исключительно пенсионного возраста, а молодых совсем нет.
Александр: Вообще реакция на опубликованные в пабликах стихи Ракитина было много: на постах было по полторы тысячи лайков и сотня воссторженных комментариев. Мы наблюдали за этим со смешанными чувствами. Люди не знали, что это нацистские стихи. Но более того — это была еще и плохая поэзия. Временами казалось: чем хуже, тем больше лайков.
Кирилл: Мы подавались на конкурсы, но не было таких больших сборников, как «ПоэZия русского лета», куда бы можно было пробиться. Мы видели, что Минобороны печатает сборники, но они нам ответили, что берут стихи только действующих и бывших военных. А публикации в сборниках сайта «Стихи.ру» — платные.
На самом деле не было огромного количества конкурсов. Мы подавались, например, на конкурс журнала «Москва». Мы там не победили, но стихотворение Геннадия Ракитина отобрали. Это была странная история — мы уже после результатов конкурса догадались, что он назывался «Поэтический верлибр», а мы послали абсолютно нормальное, рифмованное стихотворение. Но нас всё равно приняли, причем через три недели после окончания приема заявок.
У нас мог быть эпикфейл со стихотворением «В святую ночь». Оно было хорошо переведено и участвовало в конкурсах. Но если взять первую строчку и залить в поисковик, то выпадет страница, где настоящие сторонники фашизма перевели это стихотворение. Если бы организаторы конкурсов проверяли нас на плагиат, то можно было догадаться, что на самом деле мы отправляем немецкую поэзию.
Всего мы подавались на три конкурса: на поэтический конкурс имени Твардовского, от «толстого» журнала «Москва» и еще один. На последнем пока не завершилось подведения итогов. Его можно не раскрывать, вдруг Ракитин еще выиграет!
Александр: В идеале мы хотели дойти до печатной публикации, из-за которой сейчас пришлось бы изымать или уничтожать тираж. Или вообще дойти до того, что наше сумасшедшее стихотворение отправили бы всем пользователям Госуслуг.
Но в этой части нужна была деанонимизация. А мы уж точно не хотели заниматься личными встречами и общением по телефону. Некоторые публикации были за деньги, но мы сразу решили, что не будем платить за такое. Мы хотели, чтобы это была живая популярность.
Почему Геннадий Ракитин разоблачил себя и какая была реакция
Кирилл: Отчасти это была моя идея — как можно быстрее закрыть проект, потому что он был морально затратным. Сперва ты занимаешься переводом нацистских стихов, а затем видишь все эти [восторженные] комментарии.
Цель нашего проекта была в том, чтобы воздействовать на сторонников войны и обычных людей: посмотрите, что вы на самом деле поддерживаете. И мы этой цели достигли.
С одной стороны, у нас были конкретно нацистские стихи: «всё для войны», «сегодня факелы зажгли». То есть люди поддерживали те же лозунги, с которыми фашистская Германия шла уничтожать Россию.
С другой стороны, у нас были обычные, человеческие стихи. И здесь вытекает другое. Люди говорят, что есть некая особая русская душа, тонкая и непостижимая. Но никакой уникальности нет — другие народы чувствуют то же самое.
Александр: Мы не ожидали, что в итоге подбодрим людей, которые устали от войны: справляются с эмиграцией или жизнью внутри России.
После разоблачения мне понравились несколько вещей. Первое – молчание Z-поэтов, которые сами добавляли в друзья Ракитина. Второе — история с депутатами Госдумы. Мы понимаем, что им Ракитина добавляли в друзья сммщики. Сами депутаты вообще ментально живут в Средневековье в части интернета, но им посреди дня звонили журналисты и спрашивали, почему они в друзья нацистского поэта добавили. Для них это в итоге оказалось стрессом. И мы очень рады, что ткнули палкой и доставили неудобства мудакам.
Были еще смешные комментарии, что Геннадий Ракитин ничего не достиг, зато либерахи год читали и переводили нацистские стихи.
История широко разошлась как некий пранк. Но надеюсь, что теперь эта смешная история будет влиять на сознание людей, что у них будет мысль об однообразности подобной поэзии: что фашистской, что воспевающей войну сейчас.
Но изначально это было арт-проектом, а не пранком. И в нем есть, как в любом искусстве, много вопросов: «Делает ли стихи нацистскими, тот факт, что их написал нацист, если в них нет воспевания конкретно нацизма, если они про березки и про погибшего друга?», «Не множим ли мы зло, делая такой проект и публикуя Z-стихи?» Вопросов вокруг любого современного произведения больше, чем ответов.
Интересно было читать комментарии литературоведов. Вот мы говорим: «Как же можно было узнать, что это нацистские стихи?» А на самом деле эти тропы — «плоть», «кровь», «смерть за Родину» — свойственны поэзии тоталитарных режимом, в том числе нацистской Германии. Тропы про «почву» и «Родину-мать» свойственны «черносотенцам», фашистам и так далее. В стихотворении про Фюрера, который как садовник собирает урожай, мы вставили Путина. Искусствоведы писали, что идея правителя-садовника тоже свойственна тоталитарным режимам.
Какая атмосфера внутри Z-культуры
Кирилл: На самом деле мы небольшая компания друзей, которая в свободное время занималась Ракитиным. У нас не было ресурсов, чтобы активно поддерживать с кем-либо переписку, активного взаимодействия со сторонниками войны у Ракитина не было.
Единственные, кому мы писали, — это поэты. Спрашивали, что они думают о стихах. Пока мы делали этот проект, выяснилось, что Z-авторы — неудовлетворенные люди, которые раздражены тем, что они никому не нужны. Из-за этого они не спешат кому-либо помогать. Нам никто не написал, что у Ракитина плохие стихи, но и нормальной обратной связи не было. Например, Анна Долгарева ответила отпиской: «Я не рецензирую стихи».
Z-культура пытается создать образ того, что все Z-авторы занимаются общим делом. Но на деле возникает ощущение, что все озлобленные, зажатые и сами за себя.
Отдельная тема — интерес Z-поэтов друг другом и Z-поэзией. После разоблачения Ракитина было много комментариев о том, насколько он был интересен. В этом плане очень показательна история с созданием движения литераторов «Союз 24 февраля». И все главные Z-поэты состоят в одноименной группе во «ВКонтакте» — там 226 подписчиков, включая Геннадия Ракитина. Это тоже показатель их популярности.
Есть ли у Z-поэтов талантливые стихотворения
Кирилл: Талантливые стихи у Z-авторов на самом деле бывают, иногда даже у неизвестных поэтов, которые составляют кипящую массу непонятных новых авторов. Среди известных Z-поэтов лично я видел талантливые стихи у Анны Долгаревой и Анны Ревякиной. Но у этих стихов была особенность — они бы не подошли под понятие пропагандистской поэзии.
У Ревякиной — это стихи, написанные до 2022 года, грубо говоря, в положении защищающейся, а не нападающей. Она ведь жила на Донбассе. Если говорить про Долгареву, то это стихи про боль, скорбь по погибшим людям. Стихи, где идет речь про возвращение исконных земель и про русофобию, — это всё ужасно.
Так получилось, что большое количество некогда хороших авторов пишет сейчас Z-поэзию. И если они пытаются писать будто от сердца, то у них всё еще могут получаться нормальные вещи. Ведь действительно — если снаряд прилетает в твой дом, ты будешь испытывать боль, как и любой другой человек в такой ситуации. Эта боль не отличается ни у русских, ни украинцев, ни у любой другой страны.
Александр: Поэзия вообще — это некий искренний, честный разговор с самим собой, с читателем или с Богом на темы, которые тебя волнуют. Ты для себя пытаешься в слова запечатать то, что ты чувствуешь. И такие настоящие стихи, наверное, могут быть написаны в том числе сторонниками войны. Единственное что — я не могу представить, чтобы в искренних стихах сквозил ура-патриотизм, возгласы о том, что мы «вернули наш Мариуполь». Это же безумие, Мариуполь уничтожен, стерт с лица Земли. Про это нельзя написать: «братцы-ЧВК, работайте». Это пошло. Это не поэзия, а графомания.
В процессе работы над Геннадием Ракитиным даже Кирилл жаловался, что это погружение на дно начало влиять на его способность писать какие-то нормальные вещи. Погружение в пучину беспросветной безнадеги и зла начинает просто поглощать тебя. Есть распространенная фраза: когда смотришь в бездну, она смотрит на тебя.
Что еще почитать:
- «Музыка пропаганды говорит: „Ты часть команды. Ты хороший“». Что общего у немецких опер 1930-х и песен Shaman? Объясняет музыковед
- «Надписи несут надежду, что не все люди в городе конченые». Как стрит-арт стал главным инструментом антивоенных протестов
