За два года полномасштабной войны основанный петербуржцами проект «Идите лесом» помог дезертировать 1075 россиянам. 633 из них покинули Россию. «Бумага» вместе с «Идите лесом» рассказывает истории двоих мобилизованных — о том, как они попали на войну в Украине, что там пережили и благодаря чему сумели выбраться.
«Выходило два отряда по 100 человек, вернулось по 15-20»
Мобилизация
— Я неудачно зашел в военкомат Василеостровского района [Петербурга] встать на учет 8 октября 2022 года, и меня призвали как мобилизованного. Буквально через два часа уже везли в часть где-то под Питером. На учебе я пробыл 10 дней, поэтому ничему и не научился: выпустил два [автоматных] рожка по мишени и пару раз кинул деревянный муляж гранаты в танк.
Фронт
Потом я попал в Сватово, на третью линию обороны. Мы занимались стройкой, был один выезд на передовую. В тылу кормили заебись, как на убой. Условия размещения — две звезды из пяти, то есть хреновые блиндажи, сырость, грязь, не как на пикнике. Амуниция у нас была стандартная, которая выдавалась еще в части: форма, броник монолит и автомат АК-74. Нас побомбили чуток с миномета, иногда дроны пролетали. Во взводе было двое раненых.
В Сватово я пробыл чуть больше трех месяцев. Меня пытались оттуда вытащить, но не вышло. Мама написала заявление в военную прокуратуру, потому что у меня тонико-клоническая эпилепсия, приступов которой у меня давно не было из-за ремиссии. Об этом узнало начальство, и в январе командир обрадовал меня новостью: я поеду на переобучение в России, помоюсь нормально и в интернете посижу. По факту меня и еще двух парней повезли в подразделение «Шторм».
О каких отрядах «Шторм Z» идет речь? ↓
Штрафные батальоны, которые формируются из бывших заключенных и военных, пойманных на употреблении алкоголя или наркотиков, а также служащих, отказавшихся выполнять приказ.
По данным расследования Reuters, такие батальоны несут самые большие потери среди российской армии, потому что их отправляют на передовую как «пушечное мясо». Командование приказывает оставлять раненных из «Шторма», им не оказывают медицинскую помощь, а участники подобных формирований рассказывали CNN, что военные погибали после дружеского огня.
По приезде нас построили, и майор, усатый мужичок, сказал: «Нужны реальные пацаны, для жесткого рубилова. Увы, такова правда жизни», — эта фраза отпечаталась у меня в голове.
Выходило [на штурмы] два отряда по 100 человек, назад вернулись по 15-20. Батальон, к которому нас приписали, состоял из контингента из деревень — ребят, скажем так, простых. Мы были прикреплены к «Шторму» и продолжали числиться в своих полках. Не было приказа о переводе в это подразделение.
Перед выходом на штурмы не было документов, обозначающих, что мы прикреплены к «Шторму». То есть идите высоту штурмуйте, а там разберемся и переведем вас. Получается при гибели или ранении тяжело было бы определиться, какого черта солдат там вообще делал.
Побег
Позже путем проявления смекалки я получил отпуск по ранению — в документах указал часть, в которой числился до «Шторма». После отдыха я попал в ЧВК «Редут», откуда уже и стартанул за границу. Боялся, что меня как «пятисотого» поймают: если попадусь, то снова попаду в «Шторм Z» или на зону лет на 15.
Уже за границей месяца три-четыре жил в гараже.
«Осколок не доставали, помазали и отпустили»
Мобилизация
— Я проходил срочную службу в 2019-2020 годах. Меня мобилизовали [в Свердловской области] 25 сентября 2022 года — всего четыре дня прошло [после начала кампании]. Сотрудники полиции принесли повестку на работу, я устроился на официальную работу 14 сентября.
На смене тогда работали управляющий и еще четыре сотрудника, одна из них девушка. Повестки выдали под роспись мне и еще одному сотруднику, там никак не было [возможности отказаться от повестки].
Потом я пришел в военкомат с этой повесткой. Они забрали паспорт и военный билет, На следующий день меня уже привезли в воинскую часть. Мы там пробыли с конца сентября по конец декабря.
В учебке в основном просто ходили по полигонам. По документам нас всему обучали, по факту — раз в неделю ходили стреляли по мишеням.
Фронт
Числа 14-15 декабря выехали на территорию «СВО». Нас собрали в воинский эшелон, и мы на поезде выдвинулись к фронту. Заезжали 20 или 22 декабря через Миллерово в ЛНР. Оттуда нас всех собрали на автобусы как пазики и повезли в самую глушь в ДНР.
В поселке живут местные жители. Есть молодежь, есть и старики — густонаселенный поселок. Там ничего не было поломано.
Никто конкретно нас не размещал. Мы поселились в доме, сняли его за деньги у местных. Потом они перестали деньги брать, мы продуктами им помогали. Кто как подсуетился, так и жил. Одни уходили в лес с палаткой, некоторые пошли в заброшенную школу. Нас не кормили, мы готовили обычную домашнюю еду.
Это Авдеевское направление. Полтора месяца мы просто сидели, а в конце февраля [2023 года] меня впервые на задание отправили. На задания посылали очень часто и надолго. Самое большое — на три недели без ротации.
Амуниция была отвратительной, как и форма. В основном парни всё покупали сами за свой счет. Задания на фронте разные бывали, вплоть до идиотских. В основном сидели на позициях и штурмовали. Самое тяжелое задание на фронте — это либо эвакуация раненых, либо штурм.
Смерть очень много раз видел. Умереть все боятся, но со временем привыкаешь к этому и страшно больше было остаться инвалидом.
Обстрелы
Прилеты Хаймерсов по деревне [поселку] начались в ноябре, через год, как мы приехали. Был День артиллериста у российских войск, туда приехали с гуманитарной помощью и певица или актриса с Москвы.
Что за певица не помню, я на ее выступление не пошел. Не знаю, зачем она туда вообще приехала. В местный клуб [на ее концерт] пошли все, и военные, и местные. К сожалению, погибли там.
В тот день шесть прилетов было. Один попал в школу и один по цели, где военные сидели. Это даже по новостям показывали. Сказали, что погиб только один человек, а на самом деле там 13 военных и несколько мирных.
До прилетов в поселке были хорошие и добрые местные, кто реально помогал [военным]. Есть те, кто негативно относился и спрашивал: «Зачем пришли?». Особенно их стало больше после прилетов, у большинства жителей отношение к нам прям попортилось.
Побег
В мае я получил осколочное ранение выше колена. Никак не лечили, можно сказать, что зеленкой помазали и отпустили. Я хотел получить отпуск.
Сначала приехал в травмпункт донецкий, получил там справочку. С ней меня отправили в часть, там я подсуетился и выбил отпуск. Мне оформили 30 суток по болезни, чтобы отдохнул и восстановился. Я приехал [на территорию России] и лег в госпиталь. Осколок не доставали, просто перевязки.
В это время проходил ВВК, но мне всегда давали А-категорию. Судился с Минобороны — бесполезно. Еще на фронте обращался [к антивоенным правозащитникам] много раз. По возможности писал [им] и как-то попался на «Идите лесом», [координаторы которого меня эвакуировали].
На пути эвакуации на самом деле вообще опасностей не было. Больше сам себя накручивал. Всё гладко прошло. Уже за границей врачам я ногу не показывал. Там [после фронта] нужно полное комплексное качественное обследование. Сейчас жизнь складывается потихоньку, но всё дорого в плане жилья [, в стране, в которой я нахожусь]. Уже хочу выехать в более безопасное место в Европу.
Мои [сослуживцы] там до сих пор находятся. То, что там сейчас творится, это жесть полная. Ужасные потери были, и у них, и у нас. Пребывание на фронте подействовало негативно, конечно. Устал морально от всего этого, думаю долго еще буду восстанавливаться после.
Этот материал подготовлен в рамках проекта «День дезертира». «Идите лесом» можно поддерживать с иностранных карт ежемесячно.
Как пережить сложные времена? Вместе 💪
Поддержите нашу работу — а мы поможем искать решения там, где кажется, что их нет
поддержать «Бумагу»Что еще почитать:
- Как петербуржцы дезертировали и выбирались из России с помощью службы «Идите лесом». Исследование «Бумаги».
- «Сказал: если не подпишем, они сломают нам пальцы». Как арестованных на акциях памяти Навального петербуржцев принудили подписать повестки: два монолога.
- Как не попасть на фронт? Интервью с координатором проекта «Идите лесом» — о весеннем призыве и способах его избежать.
Обложка: «Бумага»
