«Если какое-то зрение еще остается, как же им не воспользоваться?». Петербургский фотограф Александр Петросян — об отмене операции в Германии

Петербургский фотограф Александр Петросян теряет зрение — в своем телеграм-канале он рассказал, что из-за военных действий и международного конфликта не смог поехать на операцию в Германию.

«Бумага» поговорила с фотографом, который уже 20 лет снимает город, о том, как ему удается продолжать работать, и о настроениях в Петербурге.

Александр Петросян

фотограф

— В посте 11 мая вы написали, что операция в Германии стала невозможной. Не могли бы вы подробнее рассказать, что это за операция, была ли она уже запланирована?

— Примерно полгода назад мои работодатели (российский издательский дом — прим. «Бумаги») предложили мне эту возможность. Но поскольку была пандемия, это дело несколько откладывалось, а потом случились всем известные события и, к сожалению, возможность исчезла.

Конкретная дата операции в Германии назначена не была. Всё зависело от того, когда я решу этим заняться, но по тем или иным причинам я этот процесс откладывал. Собирался как раз начать в конце февраля, ближе к весне. Никто же заранее не знал, что может случиться.

Почему я хотел именно в Германии? Здесь в Петербурге я уже более 20 лет клиент нашей клиники микрохирургии глаза имени Федорова. Мне там делали около десятка операций, но, к сожалению, не все были удачными. Во время последней консультации мне сказали, что никто не берется делать [операцию], потому что есть очень большой процент неопределенности относительно исхода.

— В Петербурге нет, а в России вообще вы рассматривали какие-то клиники?

— Я ездил в Москву, на консультации. Но везде врачи говорят примерно одно и то же.

— А какие варианты дальнейших действий вы рассматриваете теперь?

— До тех пор, пока что-то видно, нужно использовать поддерживающую терапию. Лучше иметь хоть какое-то зрение, чем вообще никакого. В такой ситуации я нахожусь уже довольно давно. Вынужден прибегать ко всяким техническим ухищрениям, начиная от того, что всё время ношу кепку с козырьком, которая заслоняет глаза от засветки, специальные очки с затемнением, поскольку зрачок не реагирует на свет. Использую массу всяких прибамбасов, которые позволяют хоть как-то видеть.

— При этом вы продолжаете работать.

— Конечно. Ведь особенно ценишь то, что в любой момент может исчезнуть. И если какое-то зрение еще остается, как же им не воспользоваться?

— Снимая сейчас, вы замечаете изменения в настроениях в городе? Удается ли их фиксировать?

— После 24-го февраля я ожидал, что настроения будут более зримыми и очевидными. Но пока с фотографической точки зрения, когда ходишь по обычным улицам в обычное время, то каких-то кардинальных изменений нет, я их не замечаю.

— Ощущаете ли вы поддержку горожан сейчас?

— Да, причем это было настоящим откровением. Поскольку, честно говоря, я был настроен довольно скептически, думая, что фотографии в наше время мало кому нужны. Кроме тех случаев, когда они носят утилитарный характер, как какая-то фиксация момента. Но, как выяснилось, многим людям интересны мои фотографии, и мне было очень приятно узнать об этом. В личных сообщениях многие мне написали, насколько им небезразлично мое творчество.