Вчера группа Zorge, основанная Евгением Федоровым из Tequilajazzz, выпустила новый сингл «Тайна и секрет». Перед петербургской презентации «Бумага» объясняет, в чем главная ценность творчества Федорова, а сам музыкант вместе с гитаристом Дмитрием Зильпертом рассказывает о новой записи.
Фото: Екатерина Мостовая
Кто: Красивое продолжение истории главной российской рок-группы. Два с лишним года назад Федоров собрал вокруг себя коллектив из таких же взрослых и важных музыкантов и заиграл медлительный и суровый рок без лишних прикрас. За два года существования Zorge успешно выступили и на «Нашествии», и на «Пикнике „Афиши“». Весной 2012-го группа запустила проект «Монголоид», где на фоне рисованных притч звучит с десяток песен, которых хватило бы еще на один альбом. Позже Евгений Федоров уехал жить в Грузию, но сейчас уже вернулся и попутно с Zorge перезаписывает главный альбом Tequilajazzz «Целлулоид» с оригинальным составом.
Что играют: (Поли)ритмичный, емкий, неагрессивный, но мужественный рок без единой лишней ноты и с крайне аккуратным продакшном. Федоров без надрыва перемежает мысли о вечном («не жалею ни об одной из жемчужин») с бытовыми зарисовками («ждет давно такси», «мой велосипед ночью укатил вор»), лихо объединяет возвышенное и низменное («когда танцует радуга, то паспорт не нужен») и размывает координаты — Петербург из его песен совсем исчез, а новой точки притяжения не появилось. То же и с музыкой — на нее нельзя повесить какой-то ярлык, она будто намеренно игнорирует текущий момент и наслаждается сама собой.
Зачем слушать: Zorge сейчас очень напоминают The National: не в музыке, но в мировоззрении. Это песни видавшего виды взрослого человека, которые не призывают, но показывают, как можно смириться с самим собой и найти в нынешнем положении вещей комфорт, не ударяясь в пафос и не взывая к справедливости. Только если хтоничные американцы видят покой на дне стакана с виски, то Федоров его находит в воспитании разума, в созерцании вечного, в создании собственной музыкальной вселенной, в любви к милым деталям вроде того же велосипеда — и, согласитесь, это лучший ответ на вопрос, что делать после тридцати, когда все есть, но внутри все равно что-то гложет.