Какими были первые петербургские ночлежки, где жили секс-работницы и недееспособные люди, как при советской власти дома ночлега превратились в общежития и где ночевали бедняки в 90-е?
Сотрудник благотворительной организации «Ночлежка» Андрей Чапаев, изучающий историю ночлежек, богаделен и домов трудолюбия, рассказывает, как жили бездомные в XIX и XX веках.
Андрей Чапаев
Руководитель гуманитарных проектов «Ночлежки»
Какими были первые ночлежки Петербурга и кто туда попадал
Вскоре после отмены крепостного права в России распространилось такое явление, как отходничество. Крестьяне-отходники тысячами мигрировали в поисках сезонного заработка в города — в частности, в Петербург. Как это происходит и сейчас, не всем из них везло: кто-то терял заработок, кого-то обманывали — они оказывались на улице без денег.
Возвращаться обратно люди не могли по разным причинам, но в основном никто не хотел становиться посмешищем. Тогда для тех, кто возвращался в деревню из Петербурга ни с чем, а тем более с долгами, существовали специальные издевательские фразы по типу: «брат Питер бока вытер», «напитерился» и прочее. О женитьбе такому человеку можно было забыть: «питерская браковка» не выдерживала никакой конкуренции. Те, кто оставался, естественно, нуждался в ночлеге.
В Петербурге первые частные коммерческие ночлежки стали появляться в районах крупных заводов и рынков: в центре и на границе города. Самые известные из них — это Вяземская лавра в районе Сенной площади и ночлежный дом купца Кобызева на углу Лиговского и Обводного каналов.
Все петербургские ночлежки были построены по простому принципу: люди могли приходить и уходить, им никто не помогал и не способствовал поиску работы. Главное было — вовремя платить.
Большинство ночлежек тогда были рассадниками заразы из-за антисанитарии от большого количества народа и криминала (полиция часто не хотела туда даже заходить).
Всеволод Крестовский в своей книге «Петербургские трущобы», рассказывая об общественном доме князя Вяземского, писал о постоянной вони, ворах, мошенниках, вечном страхе паспортного контроля и бездомных, у которых целыми днями не было еды. По его словам, «добычей полиции» в основном становились новички.
Особенно тяжело было крестьянам из-за скученности жилья: за один день в городе они видели столько человек, сколько в деревне за всю жизнь.
Из всех ночлежек «Вяземка» особенно славилась своими ужасными условиями, а Кобызевский дом — клиентоориентированностью. Так, говоря о Вяземской лавре, говорили про тесноту, грязь, пьянство, разврат и пять копеек за возможность переночевать. Там вообще сдавались даже не комнаты, а углы. Внутри стояли двух- и трехъярусные нары, а когда мест не хватало, ночлежники занимали места под ними, в коридорах и на полу. В доме Кобызева же, наоборот, была вентиляция, дезинфекция, а вплоть до его смерти ночевать там можно было бесплатно.
Жизнь в таких условиях посетителям, конечно, не нравилась, но у них не было выбора, а крестьянину и сравнивать особенно было не с чем.
Где жили секс-работницы XIX века и кто ночевал на городской свалке
В середине XIX века на заработки в столицу ехали и женщины, но из-за отсутствия образования занять приличное место не могли. Две трети петербургских проституток были крестьянками. Зачастую абсолютно безграмотные, они легко становились жертвами манипуляций и обмана и не могли найти жилье. Шли в ночлежки, а там уже и оказывались в «бизнесе» — преимущественно по уговору хозяек, суливших легкую жизнь и быстрые деньги.
До 1917 года проституция была легализована, поэтому предложение зависело от спроса. Если не говорить об эскорте из балерин для самых «верхов», то секс-работниц того времени можно разделить на две категории:
1.
Легальные, которых так или иначе защищал закон. Например, хозяйка салона не могла брать с нее больше двух третей заработка, обеспечивала бельем и пропитанием. Они состояли на учете во врачебно-полицейском комитете, где им выдавался специальный желтый (из-за дешевой бумаги) билет вместо паспорта. Основными клиентами таких проституток были мелкие чиновники, купцы, военные, а иногда студенты и даже гимназисты.
2.
Нелегальные или «безбилетные», которых не защищал никто. Они не проходили никаких медосмотров, поэтому были основным источником венерических заболеваний. Это были обитатели городского дна, квартировавшие в каких-нибудь дырах вроде Вяземской лавры. Их клиентами чаще всего становились чернорабочие, извозчики и бродяги.
Из-за возраста и болезней «легальные» проститутки рано или поздно переходили в разряд уличных, которые были в полной зависимости от сутенера, или, как их тогда называли, «кота». Чтобы принуждать к работе, такие сутенеры обычно их регулярно избивали.
Сутенер уличных проституток в то время подыскивал клиентов среди завсегдатаев ночлежек и второразрядных трактиров, которые не могли платить много. Нужда толкала таких женщин работать за кусок хлеба и выпивку. Заканчивали свою жизнь они, как правило, в полной нищете и одиночестве.
Когда заработать на угол в ночлежке было уже невозможно, женщины оказывались в прямом смысле на свалке — на углу Обводного и Московского проспекта (тогда Забалканского). Разлагаясь, отходы не замерзали даже зимой, а над полем клубился зловонный туман. Так называемое «горячее поле» давало приют самым отверженным беднякам, где они доживали свои дни в шалашах из мусорных куч, тряпья и отбросов.
Как менялась обстановка ночлежек и какие писатели и художники там бывали
В XIX веке в Петербурге жил доктор Дворяшин, который однажды участвовал в переписи жильцов знаменитой Вяземской лавры и, узнав обо всем творящемся там безобразии, предложил создать Общество ночлежных домов, которое бы регламентировалось уставом и внутренними правилами. И он его создал — через 15 лет.
Общество ночлежных домов было зарегистрировано в 1883 году. С этого момента можно говорить о появлении в Петербурге регламентированных городских ночлежных домов. Всё опять-таки было продиктовано близостью к промышленной части города и вместимостью: самые большие дома были на Обводном, Боровой, Воронежской, Малой Болотной улицах (ныне Красного Текстильщика) — от 250 до 900 человек в день.
Все государственные ночлежки с этого момента открывались ровно в 18:00 по местному времени. Люди приходили за несколько часов, чтобы вставать в очередь. За ту же плату в пять копеек посетителям предоставляли скромный ужин и завтрак, а комнаты, в которых спали посетители, проветривались, обрабатывались и мылись. За любое пьянство, песни, крики и подобное немедленно выдворяли.
Вскоре в городе стало уже 16 ночлежных домов как частных, так и государственных. Суммарно они могли разместить около 4 тысяч человек. Их количество увеличивалось пропорционально государственной помощи и потребности.
Практически все ночлежки в Петербурге были забиты каждую ночь. Среди посетителей были не только рабочие, но и по разным причинам оказавшиеся на улице люди. Например, в Гавани на Васильевском острове появилось даже специальное «Убежище для жертв наводнений».
Но жизнь там все-таки не полностью изменилась. В это же время в России появилась целая плеяда писателей, описывающих своим творчеством жизнь в таких домах: они рассказывали про всё те же грязь и криминал. Самыми известными из них были уже упомянутый Крестовский, Горький и Свирский.
Интересно, что некоторые из них и сами попадали в ночлежки. Так, художник Саврасов на склоне лет спился и стал постоянным посетителем таких домов. Известно, что его — уже признанного художника-мастера — заказчики специально отлавливали по ночлежкам, запирали в каморке с кистями и красками, чтобы он продолжал писать картины.
Как следует из отчетов полицейских чинов, врачебно-полицейского комитета и эпидемиологической службы того времени, авторы, описывающие всю грязь ночлежных домов, были максимально близки к правде. Несмотря на явные улучшения в плане проживания, криминал играл большую роль в этой жизни, а санитарное состояние всё равно оставляло желать лучшего.
Куда в XIX веке шли старые и недееспособные люди
Уже в конце XIX века в Петербурге открылись дома трудолюбия. Там можно было жить, только если ты работаешь для этого дома. Люди буквально трудились за крышу над головой и небольшое пропитание.
В основном туда шли молодые люди, кто еще мог работать. Работали в разных сферах: например, в доме под попечительством полковника Галле жители производили бронежилеты для полицейских.
Гораздо больше в Петербурге было богаделен, домов призрения, приютов для престарелых и увечных — для всех тех, кто работать уже не мог. Во многом они появлялись при содействии церкви и благотворителей из купечества, которые ставили себе целью помогать сирым и убогим и хорошо с этим справлялись.
К началу XX века таких приютов в каждой части Петербурга было не меньше десяти. Причем некоторые из них вмещали несколько сотен призреваемых. Например, Николаевский дом призрения — более 700.
Эти приюты помогали людям не провалиться на самое дно жизни, не умереть на улице, не попасть в криминальные круги, а все-таки спокойно дожить свой век.
Что произошло с ночлежками после революции и как жили бездомные в СССР
Революция многое изменила в жизни ночлежек: крестьяне и рабочие, которые раньше жили в приютах, теперь стали правящим классом. Впрочем, на период революционных волнений большинство отходников временно вернулось на родину.
Производства усложнились, такого количества чернорабочих уже не требовалось. Часть осталась доживать в своих деревнях, часть репрессировали. Для молодых заработали социальные лифты: возможность выучиться, получить профессию. На фоне своих отцов-рабочих молодые были более мотивированы, многие искренне выполняли план, становились стахановцами.
Советская власть, опираясь на своих главных сторонников, не могла не улучшить условия их жизни. Ночлежки превратились в дома ночлега, а позднее — в чуть более комфортабельные общежития. Уверенно можно сказать, что в своем прежнем виде ночлежки перестали существовать в начале 1930-х годов.
В декабре 1932 года руководство СССР провело по всей стране массовую паспортную реформу, введя единый паспорт для всех граждан. Теперь крестьяне не могли перемещаться по стране: институт прописки прикрепил их исключительно к своему колхозу.
В город теперь могли переехать только по распределению и определенной квоте. Отходники и сезонники за редким исключением перестали существовать как класс.
При этом, конечно, бездомные в городах были: карательные меры не способствовали ни излечению от алкоголизма, ни поиску жилья. Тех, кого ловили в городе без прописки, либо высылали обратно, либо отправляли в тюрьмы, лечебно-трудовые профилактории (ЛТП) или трудовые лагеря.
С 60-х в лагеря уже не ссылали, но «за систематичное занятие бродяжничеством» сажали в тюрьму до двух лет. Эту статью отменили только в 1991 году.
Как в России вернулись ночлежки и почему сейчас приютов меньше, чем век назад
После распада СССР первые ночлежки стали появляться в России в 1990-х годах. В Петербурге первым приютом для бездомных стала благотворительная организация «Ночлежка».
В то время в приюты попадали люди еще советской закалки, которые теряли имущество, связываясь с новым для них бизнесом; немало было людей, вернувшихся из тюрем, которые потеряли жилье за время срока.
Как и «Ночлежка», изначально большинство из таких приютов по своему состоянию были похожи на сквоты. Многие из них не всегда были даже официально зарегистрированы, так как больших возможностей у таких фондов не было.
Сейчас в Петербурге 13 государственных домов ночного пребывания, что не решает проблему: их общая вместимость до 290 человек. Благотворительных приютов еще меньше, и все они могут содержать только около сотни людей одновременно.
Общее количество приютов сейчас, получается, меньше, чем еще 100 лет назад, а их общая вместимость меньше, чем 150 лет назад.
В частности из-за этого в России сложная ситуация с социализацией бездомных. Есть такой показатель — «стаж бездомности». Это время, в течение которого бездомный живет на улице до момента, как он попадает в поле зрения социальных служб. В России он равен семи годам.
