Возможно ли сделать жизнь людей с ограниченными возможностями в городе безопасной? «Бумага» поговорила с профессором финского университета Алвара Аалто Марьо Мяэнпяа о том, как в Финляндии законы защищают инвалидов, кому могут быть малодоступны публичные места и почему в России редко встретишь слепых людей.
Фото из архива Марьо Мяэнпяа
Марьо Мяэнпяа (Marjo Mäenpää) занимается вопросами взаимодействия музея и аудитории и разработкой дизайна «для всех». В Петербурге Марьо в качестве куратора принимает участие в проекте «Слушая архитектуру, сочиняя пространства», организованном фондом «ПРО АРТЕ», Международной ассоциацией университетов и колледжей Cumulus Финляндии и Датским культурным институтом. Во время проекта студенты разработают для Шереметевского дворца, Карельской филармонии в Петрозаводске и Центральной библиотеки Алвара Аалто в Выборге идеи, как сделать их более доступными для слепых и слабовидящих людей. — Как сделать городскую среду комфортной для слепых людей? — Дело в отношении. Люди не всегда молоды и здоровы — у них разное прошлое, культура, возможности, а общественные места созданы для всех. Существуют многие аспекты доступности, речь не только о дизайне для физически недееспособных людей — речь и об интеллектуальной доступности для людей с разным культурным прошлым или с умственными проблемами. Нужна демократия, но это не только политика — это общество, не исключающее никого, не отстраняющее горожан от социальных институтов или процесса принятия решений. — Какие конкретные преобразования необходимы в первую очередь? — Я верю, что если ты хочешь изменить мир, лучший инструмент — образование. Необходимы специальные курсы для персонала музеев и других мест культуры, чтобы они знали, как помочь людям с ограниченными возможностями и дать им информацию разными путями. Например, если мы говорим о слепых, это могут быть какие-то тактильные объекты или аудио или хотя бы кто-то, кто бы мог объяснить, провести аудиотур. Конечно, остальные изменения могут быть более глобальными. Сейчас студенты, например, моделируют пандусы или направляющие ленты на полу, которые бы слепой человек мог ощущать с помощью трости. — Но ведь это необходимо везде — на улицах, в общественных местах. — Да, например, в Хельсинки на главной автобусной остановке есть нечто вроде линий на полу, по которым слепые могут ориентироваться.«Если у них есть деньги, чтобы посылать молодых ребят на войну, то почему у них нет денег, чтобы заботиться об инвалидах?»
— Какие, на ваш взгляд, лучшие примеры в этой области? — Финская национальная галерея. Все выставки там так или иначе предназначены для людей с ограниченными возможностями. Здание музея старое, в нём много лестниц, но оно сделано так, что на инвалидном кресле можно свободно перемещаться, часть туров предназначена для умственно-отсталых людей. У нью-йоркского MoMA есть блестящие проекты, специальное оборудование для инвалидов. — В Финляндии этому уделяют много внимания? — Мы не считаем этих людей больными или неправильными, люди разные — и это важная часть нашей политики. Для современных зданий есть жёсткий закон, они должны соответствовать определённым стандартам: должны быть лифты, достаточно широкие двери. Особенно важно, чтобы этим правилам следовали публичные здания: музеи, офисы государственных учреждений. — Какое наказание за несоблюдение — высокий штраф? — Честно говоря, я не знаю, потому что я никогда не слышала, чтобы кто-то нарушил этот закон и смог получить разрешение на строительство дома, не следуя стандартам. Конечно, бывают проблемы со старыми зданиями, которые изначально построены по-другому, но если они публичные, то всё равно они обязаны найти какой-то способ повысить доступность.«Демократия — это общество, не исключающее никого, не отстраняющее горожан от социальных институтов или процесса принятия решений»
— Как в этом плане вы оцениваете Петербург? — Я путешествовала по России с 1975 года и была во многих городах. Я не могу вспомнить, чтобы за всё это время видела слепых людей в городской среде — ни в Петербурге, ни в Москве, ни в Екатеринбурге, ни в Мурманске, ни в Петрозаводске. — Это странно, в России они тоже есть. — Да, конечно, но возьмём, например, метро: если вы старый, или с ребёнком, или инвалид, перемещаться там просто невозможно. Сегодня я видела в метро мужчину без рук, без ног, без инвалидного кресла — он был как акробат. Это был первый инвалид, которого я видела во время этой поездки. Конечно, нельзя сказать, что в Финляндии рай для инвалидов, но у нас, по крайней мере, есть какая-то политика. Если ты потерял ноги, тебе не нужно просить милостыню.«Немногие соответствует понятию «среднестатистических» — молодые, здоровые, западные, мужского пола — мир создан для такого типа людей»
— Чтобы изменить городскую среду, приспособить её для людей с ограниченными возможностями, придётся вложить большие средства — и это причина, по которой власти, очевидно, не занимаются этой проблемой. Если у них есть деньги, чтобы посылать молодых ребят на войну — а это действительно требует больших средств, — то почему у них нет денег, чтобы заботиться об инвалидах? Но есть ведь и другая сторона: люди стареют, те, кто принимает решения, — тоже. Что им делать? Моя мама ходит с трудом, ей намного проще, если есть лифт, — я не представляю, как бы привезла её в Россию. В Финляндии 10-15 лет назад парализованный человек был избран членом парламента. Это был шок для финских властей, потому что им пришлось обновить всё здание парламента, чтобы он мог свободно там работать. — Это действительно возможно сделать город «для всех»? — Немногие соответствует понятию «среднестатистических» — молодые, здоровые, западные, мужского пола — мир создан для такого типа людей. Я помню, как первый раз была в Токио и Киото, я не знала ни языка, ни знаков. Но у них действительно позаботились о том, как люди будут ориентироваться, о культурной доступности, везде была какая-то информация. Конечно, всё это путь компромиссов. Это был бы идеальный мир, если бы он учитывал всех. Однако это возможно.«Люди стареют, и те, кто принимают решения, — тоже. Моя мама ходит с трудом — я не представляю, как бы привезла её в Россию»