В 2008 году компания петербуржцев, увлекающихся туризмом, создала общество добровольных лесных пожарных. Сейчас к ним каждое лето присоединяются около сотни волонтеров, которые живут в специально оборудованном противопожарном лагере на Ладоге и защищают шхеры от огня. Участники помогают и другим регионам — от Калининградской до Астраханской области.
Координатор движения Наталья Максимова рассказала «Бумаге», как появилась организация и кто ее поддерживает, каково бороться с огнем на острове с 200-летними елями и почему в природных пожарах почти всегда виноваты люди.
Наталья Максимова
Координатор работы общества добровольных лесных пожарных в Северо-Западном регионе
Как петербуржцы организовали общество добровольных лесных пожарных
— Общество добровольных лесных пожарных в 2008 году мы создали вместе с небольшой группой друзей, увлекающихся туризмом. Мы ходили в походы на Ладогу и видели последствия пожаров: в один год останавливались на красивом зеленом острове, а на следующий год он был желтым и почерневшим. Это производило сильное впечатление.
К тому же наши друзья уже помогали с тушением пожаров в Московской области, вокруг заказника «Журавлиная родина». Мы поняли, что есть люди, у которых мы можем поучиться работать на лесных пожарах. В 2008 году мы начали создавать свое общество, а в 2009-м официально его зарегистрировали.
С одной стороны, ничто в плане законодательства не мешает людям просто объединиться и делать хорошее дело, в том числе тушить пожары. Но если группа хочет получать какие-то формы поддержки, конечно, нужно создавать юридическое лицо. Первые годы мы существовали только на взносы добровольцев, потом занимались краудфандингом — собирали деньги на лодку и мотор, затем нам помогала компания Lush. Сейчас наше общество уже в третий раз получает средства от Фонда президентских грантов. В этом году нам выделили чуть меньше 3 миллионов, в 2019-м был миллион с небольшим.
Формально волонтеры могут зарегистрироваться как добровольная пожарная дружина, но мы этого не делали. Это дает преимущества при взаимодействии с госслужбами, но есть и минусы. Самый существенный — дружина приписана к пожарной части и выезжает на вызовы по ее распоряжению. Мы как добровольные пожарные занимаемся лесными пожарами, а это совсем другое ведомство — лесная охрана, подчиненная Рослесхозу. МЧС привлекают в чрезвычайных ситуациях, в обычное время они отвечают за другие территории.
Все волонтеры занимаются пожарами в свободное от работы время, моя ситуация, скорее, нестандартный вариант. По образованию я психолог, свою практику сохраняю, но большую часть времени посвящаю именно обществу добровольных лесных пожарных. Три года до этого я работала в противопожарном отделе Greenpeace как координатор добровольцев по Северо-Западному региону.
Как устроен противопожарный лагерь на Ладоге
— Наш самый любимый и серьезный проект — противопожарный лагерь в Ладожских шхерах. Когда мы начинали там работать, они не были охраняемой территорией, но всё изменилось в 2017 году, и теперь мы смело говорим, что охраняем не просто острова с лесом, а национальный парк.
Впервые мы организовали лагерь в 2008 году в пробном формате, волонтеры работали чуть больше месяца. Сейчас мы находимся там с начала и до конца лета, в зависимости от пожарной опасности сроки могут меняться. Если весна сухая и жаркая, стараемся начать в мае.
Мы выбрали для лагеря один из островов Ладожских шхер в Куркиёкском заливе — он не очень большой, как раз подходит для нашей группы. Базовое место, куда волонтеры добираются на наземном транспорте, — водно-моторный клуб «Радуга» в Приозерске. Туда мы приезжаем за ними на моторных лодках. В каждую вместе с пожарным оборудованием помещается до восьми человек. Всего за лето к нам приезжает 100–120 волонтеров.
Лагерь оборудован для долгосрочной жизни: есть банная палатка с печкой, полевой туалет, полевая кухня, генератор, который обеспечивает электричество, — нужно заряжать рации, навигаторы. Для лагеря быт довольно комфортный, есть даже вайфай, чтобы люди могли почитать новости или передать какую-то информацию.
Обязанности в лагере гибко распределяются, человек может сам выбрать, что ему по вкусу. Если не хотите тушить пожары, можете помочь с хозяйством: готовить еду, ремонтировать пожарное оборудование и лодки. Еще одна важная задача — поддержание связи, так что у нас есть должность радиста. Когда лодки с волонтерами находятся на воде, этот человек связывается с ними каждые 15 минут, узнает, как дела, и записывает местоположение. Это требование безопасности, потому что погода на Ладоге быстро меняется, иногда от штиля к шторму.
Другие волонтеры не просто находятся на базовом острове, но отправляются в патрули. Протяженность территории, которую мы защищаем, 70–80 километров, и, если нам сообщат о пожаре на севере, когда мы будем на острове, придется добираться два часа. Так что мы отправляем одну группу на север, а еще одну держим на юге, на базовом острове.
В самый пожароопасный период (июль — середина августа) мы дополнительно выставляем наблюдательные лагеря. Несколько человек живут на отдельном острове, более или менее отдыхают, но один из них каждые 15 минут осматривает горизонт из бинокля в поиске дыма. Это аналог наблюдательной вышки.
Обычно о пожарах нам сообщают сразу из нескольких источников. Огонь может заметить наш патруль, человек в наблюдательном лагере, туристы. За время работы на Ладоге о нас многие узнали, мы развешиваем объявления на туристических стоянках, раздаем визитки группам туристов.
Мы также сотрудничаем с лесничествами, которые на государственном уровне отвечают за эти территории. В них входит гораздо больше, чем острова Ладожского озера, и стоит понимать, что пожары на материке в приоритете реагирования, потому что находятся недалеко от населенных пунктов. Лесничествам удобнее добираться до таких пожаров, а нам, наоборот, удобнее добираться до островов, и, если информация о пожарах на островах попадает в лесничество, они передают ее нам. Например, мы получаем данные о пожарах от авиалесоохраны.
В чем особенность пожаров на Ладожском озере и каково их тушить
— На островах Ладоги — небольшой слой почвы, которая сформирована хвойными породами деревьев: сосной и елью. Почвенный состав похож по своему поведению на торф — иголки долго разлагаются и хорошо поддерживают тление. Получается, что пожарным нужно не просто сбить открытый огонь, а хорошо его пролить по всему периметру. Если пожар большой, то необходимо делать локализацию по кромке, чтобы он не развивался дальше, иначе через день-два всё возобновится. К сожалению, у нас есть подтвержденный опыт таких историй.
[Наверное, самым сложным пожаром для меня] был пожар в 2014 году. В течение трех с половиной недель было очень много возгораний, добровольцев и авиалесоохраны уже не хватало. В один из дней мы обнаружили пожар на острове со старинными елками, но почти ничего не смогли сделать. Остров высокий, пожар был на самом верху, у нас тогда было еще два активных пожара и почти всё оборудование было задействовано. Смотришь на это и понимаешь, что бессилен. Через несколько дней мы дотушили другие пожары и приехали на этот остров. Несмотря на крутой склон и то, что пришлось прокладывать длинную рукавную линию, мы добрались до пожара и справились с ним, сохранив большую часть острова. Отбили от огня эти двухсотлетние елки.
В 2018 году весь сезон был сложным. Была аномально жаркая и сухая весна, первый пожар мы тушили в конце мая, что необычно для Ладожских шхер. Продлился сезон примерно до первой декады августа, что тоже необычно: карельская погода нестабильна, дожди случаются часто, но не в тот год. Сезон был сложным не только по количеству, но и по площади пожаров. Мы очень устали, но тогда к нам присоединилось много волонтеров, за что им большое спасибо. В этом сезоне мы тоже несколько раз тушили пожары.
Как добровольные лесные пожарные из Петербурга ездят в другие регионы и с какими мифами об огне борются
— Когда мы начинали, то хотели сделать так, чтобы меньше горели Ладожские шхеры. Но когда стали углубляться в проблему, осознали, что она гораздо шире. Стало понятно, что, если мы хотим ее решить, заниматься нужно не только тушением, но и профилактической и популяризаторской деятельностью.
Почти все пожары на Северо-Западе происходят от человека, могут быть единичные случаи сухой грозы, но за более чем десять лет работы на Ладоге мы их не наблюдали. Приезжаем на пожар и видим, что люди не потушили костер или недостаточно тщательно его потушили. Большое внимание мы уделяем занятиям с детьми, педагогами, стараемся беседовать со взрослыми. Если мы будем только тушить, то не будем успевать за поджигателями.
Самый популярный миф о лесных пожарах — что как только приходит жаркая погода, леса загораются сами собой. Здесь пропущен кусок информации: приходит человек и что-то делает, чтобы они загорелись. Это приводит к формированию образа природных пожаров как стихии, с которой вообще никогда не справиться. Но ничего от солнца не возгорается, у каждого пожара есть автор (в МЧС говорят, что природные пожары происходят из-за непотушенных сигарет и костров, а также оставленных бутылок, масляных тряпок — прим. «Бумаги»). На Ладоге по большей части люди либо по незнанию, либо по разгильдяйству оставляют костры.
Другой пример — пожары в Сибири в 2019 году. Тоже было мнение, что лето, жарко, поэтому всё в дыму. На самом деле пожары начались от конкретных источников. Некоторые — от сухих гроз, в Сибири такое явление встречается чаще, чем на Северо-Западе, другие — от брошенных костров, весеннего выжигания травы.
Мы выезжаем в другие регионы — Калининградскую, Новгородскую, Псковскую области, чтобы побудить людей там серьезнее относиться к пожарам, а еще потренировать добровольцев на тушениях.
В Калининградскую область, например, весна приходит чуть раньше, а люди там совершенно отвязно относятся к выжиганию сухой травы. Если посмотреть весной на спутниковые снимки, которые фиксируют термические аномалии, вся Калининградская область будет в термоточках, а в соседней Польше — единичные случаи. Природные условия одинаковые, просто одни жгут траву, другие нет.
У нас с 2015 года введен запрет на выжигание сухой травы, можно сжигать рисовую солому, но это актуально только для юга. Фактически все весенние палы, которые делают люди, незаконны, за это могут оштрафовать. В последние 2–3 года в Ленинградской, Псковской областях мы почти не встречаем поджигателей, а если встречаем, то они быстро куда-нибудь деваются и не признаются, что это они. В Калининградской области — на удивление — люди вообще не знают, что это запрещено.
Все поджигатели руководствуются набором предрассудков о пользе выжигания сухой травы. Якобы если сжечь сухую траву, новая вырастет быстрее. Нет, не вырастет. Свежую траву просто будет немного более заметно на черной выгоревшей территории.
Другой миф заключается в том, что траву нужно жечь, чтобы не расплодились мыши, клещи и гадюки. Да, они гибнут, но вместе с ними гибнут и другие животные, и в целом пожары отрицательно влияют на биоразнообразие. Такой способ бороться с вредителями напоминает мне историю про то, что, если у меня дома в диване завелись клопы, я сожгу диван. Да, они выведутся вместе с диваном — правда, квартиру потом тушить придется.
Что нужно, чтобы стать добровольным пожарным, и насколько это опасно
— Если человек хочет работать с нами на пожаре, ему должно быть 18 лет и [у него] не должно быть медицинских противопоказаний — то есть проблем с органами дыхания, сердечно-сосудистой системой, аллергии на дым (волонтеры заполняют анкету, в которой есть вопрос о противопоказаниях — прим. «Бумаги»).
Серьезных требований по физподготовке мы не предъявляем — на мой личный взгляд, они не так важны. Тушение пожаров — это плановая работа, если нужны героические физические усилия — значит, что-то пошло не так. В основном это тяжело, но выносимо, устаешь, но это не запредельные нагрузки.
В Ладожский противопожарный лагерь мы, скорее, ищем людей с туристическим опытом, которые понимают, что такое жизнь в палаточном лагере. Но мы не отказываем тем, у кого такого опыта нет: можно приехать познакомиться, день-два дается на адаптацию. И конечно, у волонтера должно быть свободное время и желание этим заниматься.
Мы также просим волонтеров приезжать не меньше чем на неделю. В день заезда и день отъезда человек почти ничего не успевает в лагере, остается четыре-пять дней между ними, когда доброволец может помогать эффективно. Но смены гибко комплектуются, это не значит, что постоянно меняется весь состав. Кто-то остается дольше, опытные волонтеры, особенно со своим транспортом, могут приезжать на два-три дня.
Мы обязательно проводим инструктаж для добровольцев, и на пожарах у нас не было несчастных случаев, чему я очень рада — все ответственно относятся к своему состоянию, осторожны. Случаи, которые все-таки были, связаны с бытом — порезы, ожоги на полевой кухне — или с рельефом Ладоги: на мхах и лишайниках после дождя можно поскользнуться.
