Из-за неожиданного ноябрьского снегопада Петербург уже неделю стоит в сугробах. Местные жители жалуются, что город снова оказался не готов к непогоде, на дорогах с самого утра образуются пробки, число ДТП и травм от падения растет, как и негатив по отношению к спецслужбам.
Дворники и водители спецтехники рассказали «Бумаге», почему полуметровые сугробы до сих пор не убраны, часто ли они сталкиваются с негативом со стороны прохожих и как работают по 17 часов.
Мансур Русланович
Водитель снегоуборочной машины
— Я работаю на должности уже скоро полтора года. График всегда был 5 на 2, по 8,5 часов в день. Иногда, если брал ночные смены, по 8,5 часов в ночь. Но когда объявили «оранжку» («оранжевый» уровень опасности — прим. «Бумаги»), то нам расширили смены до 10–12 часов. Некоторые выходили уже в воскресенье.
То, что снегопад такой случился, — это бывает. Хоть раз в год, но всё же. Но никто не ожидал, что это будет так рано, еще осень же. Мы работаем так, как только можем, правда. Все мы люди, всё понимаем прекрасно. От нас буквально зависят жизни людей. Плохо сделал — ДТП. В приоритете, конечно, куда нас и отправляют, — это центральные улицы, шоссе.
Тем не менее рук, как всегда, не хватает. А волшебной палочки, чтобы снег пропал, нет. Подходят люди, спрашивают: «Это я из-за тебя на работу опоздал?». Да не из-за меня, а из-за тех, кого нет на другой машине. Не всё можем успеть сделать: метет чересчур быстро. Погода вообще разбунтовалась: это она так на сатанинские выборы реагирует. Знаю, что начальство уже даже чуть ли не с улицы зазывает на работу, если у тех есть все разрешительные документы. Это только чтобы вам, людям, помочь.
Машин в городе просто [слишком много], паркуются как попало. Эвакуаторщики с улиц внезапно пропали, совсем их не видно. Координации уборки в городе тоже нет никакой. Площади и прочее — всё заставлено автомобилями. Убирать невозможно. А потом эти же водители жалуются на то, что на их «дорогушу» намело. Граждане у нас в городе, по моим наблюдениям, малосознательные.
Я-то свою работу делаю качественно. Там, где работаю, — там всё хорошо. А вот как в городе в целом будет, зависит от каждого рабочего. Знакомые ребята тоже качественно выполняют свои обязанности. Но когда дороги придут в норму, точно сказать не могу: с каждым поименно не дружился.
Семен Павлович
Уборщик территории
— Я уже третий год работаю дворником, но столько снега в это время года еще не видел. У меня же работа вот как устроена: убрал всё — ушел. Так получалось, что иногда и 10–20 минут хватало на всё. А сейчас каждый день на работе как минимум по часа четыре провожу.
Не могу ничего сказать по поводу ситуации в городе: на мне числится студгородок и его окрестности. Знаю только, что здесь происходит. Студенты — те же дети, в снежки играют, в сугробах валяются. Но я всё понимаю, хоть они дорогу этим самым снегом и засыпают. В любом случае мне работа нравится: утром, когда я прихожу, еще никого нет. Стоишь и метешь себе, освобождаешь дорогу, свежий воздух вокруг.
Зарплата в зимнее время у нас всегда увеличивается: идет надбавка за уборку снега. Сейчас, на самом деле, ничего особого-то и не происходит. Снег как снег — просто его много. Поэтому больше денег я даже и не требую.
На своей территории я снег-то уберу, а вот в городе, кажется, этого еще долго не случится. Когда выезжаю, вижу: они [другие дворники] стоят себе спокойно, гуляют, курят. С таким подходом ничего не решится. Людей-то, может, и стало больше, а вот трудолюбия — ни на каплю.
Халил Исламович
Уборщик снега
— Я сам из Казахстана. Сначала переехал в Омск, потом — сюда. Всё время работал вот так: убирал что-то где-то, вечно всё менялось. Мы — промтехсервис — от МЧС, занимаемся уборкой снега, освобождаем улицы для свободного прохода граждан. Приходим в 6:30, заканчиваем в 23:30 — по 17 часов работаем. Наша зона — это площадь около метро «Садовая».
Тут, на самом деле, сложнее всего. Люди бегают всё время, снег разносят на обуви. Убрался — уберись заново, что называется. Еще такое же, насколько знаю, около Московского вокзала. Говорил сегодня с уборщицей из этого вашего магазина [ТРК «Пик» — прим. «Бумаги»]. У людей там совсем нет уважения к нашей работе: даже обувь отряхнуть не могут, всё по залам да по залам. А ей за ними мыть. Свинство настоящее.
Люди агрессивные попадаются: чурками называют, говорят, что не работаем совсем. А мы работаем! Просто подходят они, когда мы курим. Самое смешное бывает, когда жалуются нам на сугробы: да у меня работа эти сугробы сгребать — вывозят их другие. Техники снегоуборочной здесь, на самом деле, много: когда работал в Омске, там снегопады всё время, такого не было.
Холодно, конечно. Иногда, бывает, заходим в метро греться, чтобы не окоченеть окончательно. Спецовка-то хорошая, но ветер задувает, снег на тело попадает и прочее. Тут без этого никуда — задубеешь совсем, если будешь всё строго по правилам делать. Обед и туалет у нас — всё там.
Так вот, по сравнению с моей работой в Омске, всё идет очень быстро. Но и снег так же быстро наметает. Пропорционально идет. Когда он закончится, обещаю, большинство улиц за сутки сможем очистить. К тому же даже на одной нашей площади работают уже около шести-восьми человек, когда обычно там и одного-двух хватает. Так что не мы виноваты — мы как только можем работаем.
