Русская православная церковь призвала государство помиловать участниц панк-группы Pussy Riot, которые вчера были приговорены к двум годам лишения свободы.
«Бумага» узнала мнения экспертов, а также служителя церкви о том, что итог процесса Pussy Riot означает для власти, РПЦ и общества.
Акция на Марсовом поле в поддержку Pussy Riot 17 августа. Фото: Виктория Взятышева
Дмитрий Травин, политолог, руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге

Иерей Алексей Галкин
Я тоже был за то, чтобы их посадили на подольше. Почему у этих девушек, которые ведут аморальный образ жизни, не отнимают детей? Я видел ролик, где они курицу себе под платье запихивали, — это ужас! Это социально опасные элементы. Есть нормы, согласно которым таких людей надо изолировать от общества.
«Не надо провоцировать людей на контрмеры. Их кто-то звал туда? Они сами пришли с такой пиар-акцией. Но за всё надо платить. Хотя бы наказанием двухлетним»


Дмитрий Гавра, политолог, профессор СПбГУ
Когда государство казнит, а церковь просит миловать — это совершенно правильная политика, которая посылает сигналы о том, что церковь живёт отдельно от государства. И эта просьба о помиловании как раз в рамках общей логики действий церкви, направленных на поддержание своего авторитета среди той аудитории, где он может пошатнуться. Само поведение трех фигуранток говорит о том, что ни о каком раскаянии речь не идет — речь скорее идёт о верности взятой в своё время линии, то есть о реальном противостоянии. В таком случае никакое помилование нераскаявшихся невозможно, и об этом говорит догмат любой веры.
«Церковь такой же политический институт, как все остальные, и всегда им была. И если власть и государство не потеряли практически ничего в этом процессе, то церковь потеряла и теперь маневрирует, чтобы возместить свои репутационные потери»


Михаил Федотов, председатель Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека
Всякий призыв к милосердию наш Совет может только приветствовать. Однако с милосердием всегда лучше поторопиться, чтобы не опоздать. Поэтому, думаю, если бы этот призыв прозвучал раньше, может быть, было бы лучше. И никто бы не воспринял тогда призыв к милосердию как попытку давления на суд, тем более что имели место многочисленные призывы противоположного толка. Но он прозвучал сейчас — спасибо и на том. Наш Совет еще весной пришел к выводу, что дело Pussy Riot — это судебная ошибка. С одной стороны, в действиях этих трех молодых женщин нет состава того преступления, которое им было инкриминировано, а именно — хулиганства по мотивам религиозной ненависти. С другой стороны, поступок участниц панк-группы можно квалифицировать как богохульство в храме, но такой состав преступления в нашем уголовном кодексе уже второй век отсутствует. Если бы возобладало точное следование требованиям закона, то история панк-молебна уже давно была бы забыта.
«Власти решили, видимо, запугать возможных последователей этой панк-группы. Это привело к судебной — и не только — ошибке, а власти, сами того не желая, оказались в роли чрезвычайно эффективных промоутеров Pussy Riot»

