«Никто теперь вообще лазить не хочет»: петербургские руферы — о приговоре Владимиру Подрезову

Сегодня в Москве вынесли приговор по делу о перекрашенной звезде высотки на Котельнической набережной. Четырех фигурантов дела, спрыгнувших с крыши здания бейсджамперов, оправдали, реальный срок получил только петербургский руфер Владимир Подрезов, которого приговорили к 2 годам 3 месяцам лишения свободы.

Руферы, лично знакомые с Подрезовым, рассказали «Бумаге», почему все ожидали такого приговора, что изменилось в движении после дела о звезде и из-за чего они поддерживают штрафы за нахождение на крышах.

Этого приговора ждали. Не могу отвечать за всех руферов, потому что нет как таковой единой субкультуры, но в нашей компании его ждали и даже думали, что бэйсджамперам дадут условку.

Он [Владимир Подрезов] всегда был аполитичен, считал все это дурью, и ему это было не нужно. Ему и крыши, по сути, были не интересны, ему был важен сам процесс полазки; и больше он, конечно, интересовался подземными сооружениями, чем высотками. Его пригласили полазить — он пошел, кто же знал, что это закончится реальным сроком.

У меня не появилось страха после этого приговора. Хотя, конечно, руферы стали осторожнее. Никто теперь не хочет вписываться в мутки с непонятными людьми. Мустанга всегда считали выпендрежником, но достаточно отчаянным парнем, который ради поступка мог совершить многое. Его последователей тоже много: висят на руках, срываются, падают. Считают, что это некая самореализация.

Не думаю, что из-за этого дела лазить станут меньше, потому что это, к сожалению, только популяризируется. Я начал заниматься этим больше десяти лет назад, наша компания сформировалась около пяти лет назад. Мы не устраивали ничего подобного, что сейчас устраивают современники, все было исключительно тихо: даже замки ломали только при крайней необходимости. Мы устраивали достаточно крупные выставки, нынешнее поколение об этом уже не думает, главное — залезть повыше, сделать селфи, показать всем, какой я крутой. Еще три-четыре года назад и жильцы, и охрана с нами общались, им было интересно, зачем мы это делаем, а сейчас иногда даже стыдно, что меня причисляют к руферам.

Пока действует наказание, только если вас поймали на территории с особым режимом, а так, если очень постараться, можно наскрести на мелкую «хулиганку», но это происходило только пару раз. Что касается нового закона, многие участники движения, которые давно и осмысленно этим занимаются, за. Потому что станет меньше безбашенных малолеток на крышах, меньше понторезов-позеров, а нас не сломать.

Владимир — мой хороший друг, и мне его жалко, потому что он добрый, я очень его люблю. Наверное, среди руферов не появилось ни больше страха, ни опасений: все как лазили, так и будут лазить, как фотографировали, так и будут фотографировать, как пили на крышах, так и будут пить на крышах.

Да никто теперь вообще лазить не хочет. В том, что его посадят, никто не сомневался. Если за прошлые выходки их общие друзья — байкер в метро и фотограф, который это снимал, — уже были наказаны, то уж мимо этого действия со звездой в такое политически сложное время явно не могли пройти. А то, что дали срок два года, никого не удивляет. Все только кидают фотографию его лица при оглашении приговора и смеются.

Когда дело развалилось и аппарат понимает, что ничего не доказать, нужно посадить хоть кого-нибудь хоть за что-нибудь. Чтобы вроде как и оправдали, а вроде и не совсем неправы. Да все ***** [плевали на] это дело. Про Подрезова сразу было понятно, что посадят, судимости же (ранее у Подрезова была судимость за кражу — прим. «Бумаги»). Но всё равно ****** [жесть].