«Режим пытается вывалять в грязи тех, кто ему не нравится». Что о приговоре Юрию Дмитриеву пишут журналисты, политики и правозащитники

— Юрий Дмитриев оправдан по двум из трех обвинений и осужден ниже низшего предела — на 3,5 года вместо 15, которые просил прокурор, по третьему. Это значит, что суд прекрасно понимает, что все обвинения липовые. Но не может себе позволить, исходя из принципов работы карательной системы, полностью оправдать невинного человека. То же было с делом Светланы Прокопьевой, которую приговорили к штрафу в 500 тысяч рублей при полной невиновности. Главное — что 12 ноября Юрий Дмитриев будет на свободе.

— Дали почти по отсиженному. Но отпустить в зале суда — это же невозможно для «правосудия», особенно когда в деле были так заинтересованы карельские силовики. Ужасный это всё позор. Сил Юрию Дмитриеву и его семье. И ужасно жалко ребенка, который стал жертвой местных фсбшников.

— Историк Юрий Дмитриев приговорен к 3,5 годам колонии по обвинению в насильственных действиях сексуального характера. По обвинению в изготовлении детской порнографии (как и в прошлый раз) — оправдан. По обвинению в хранении оружия (в прошлый раз — осужден) — оправдан.

То есть, если взять повторяющиеся на двух процессах обвинения — оправдан по всем статьям. Осужден по новой. Прокуратура требовала 15 лет лишения свободы, дали 3,5. Сложно не заметить всей искусственности и несуразности.

— Несмотря на очевидную мягкость приговора по сравнению с 15 годами лишения свободы, запрошенными прокуратурой, приговор не правосуден.

Абсолютная беспочвенность обвинений была очевидна с самого начала. И такой приговор по столь тяжкому обвинению означает одно: у обвинения нет никаких доказательств реальной вины Дмитриева в насильственных действиях сексуального характера по отношению к несовершеннолетней приемной дочери.

Тем не менее эти обвинения уже отняли больше трех лет свободы у Юрия Дмитриева и искалечили судьбу его приемной дочери.

— Уголовное преследование Юрия Дмитриева происходит на фоне разворота российских властей в сторону приглушения тематики сталинских репрессий, поддержки националистически настроенных групп, атакующих тех, кто посвятил жизнь восстановлению исторической правды о ГУЛАГе, и очернения независимых организаций, занимающихся расследованием преступлений сталинизма и увековечиванием памяти жертв репрессий. На такие группы теперь навешивают ярлыки «иностранных агентов» и «переписывателей истории». Этот разворот стал особенно заметным в 2014 году, после оккупации Крыма и начала вооруженного конфликта в Донбассе, в котором Россия поддерживает антиправительственные силы.

Среди российских групп, заклейменных властями в качестве «иностранных агентов», оказалось и общество «Мемориал», изначально созданное именно для расследования преступлений сталинизма и увековечивания памяти жертв политических репрессий. Юрий Дмитриев возглавлял карельское отделение «Мемориала».

<…>

За последнее время российские власти неоднократно использовали сфабрикованные обвинения, связанные с наркотиками, и другие надуманные уголовные дела для дискредитации и принуждения к молчанию журналистов и правозащитников.

«Характер и момент дела Дмитриева указывают на то, что власти пытаются таким образом запятнать репутацию правозащитника и „Мемориала“ в целом», — говорит [директор Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии] Хью Уильямсон. Власти стремятся дискредитировать проекты по увековечиванию памяти жертв сталинизма, которые противоречат сегодняшней официальной версии истории этого периода.

— Обвинить в педофилии и выпустить через несколько месяцев после приговора — это типа такой компромисс. И вашим, и нашим. Та же схема, что и в деле Серебренникова. Что еще раз демонстрирует, что приговоры по резонансным делам пишутся в Москве.

Дело Дмитриева — очередное свидетельство полной деградации судебной системы, когда от судьи не зависит ровным счетом ничего. Приговоры выносятся не по букве закона, а исходя из сиюминутных интересов группировки, захватившей власть. У нас нет независимого суда, а значит и правосудия. Одно лишь бесконечное надругательство над законом и обесценивание самого института судебной власти.

После неизбежного коллапса этой прогнившей системы в обществе придется еще очень долго восстанавливать доверие и уважение к суду и закону. Но когда-нибудь это обязательно случится. Дмитриев будет реабилитирован, а мразь, которая организовала его дело, отправится под суд — честный и ни от кого не зависимый.

— Нельзя уставать повторять: историк Юрий Дмитриев вернул имена десяткам тысяч обезличенных политзаключенных, которых расстреляли и свалили в ямы в карельских лесах во время Большого террора. Только что Дмитриева признали виновным по липовому делу о растлении приемной дочери. Не важно, что дали 3,5 года, а не 15 — всё равно окатили позором.

Часто казалось, что Дмитриеву мстит не силовичье, а разгневанное божество забвения — ведь он дал посмертие тем, кого предполагалось по-тихому удалить из прошлого, влез с саперной лопаткой в царство теней и выкликнул неупокоенные души.

Конечно, это преступление, и месть последовала сразу.

— Многолетнее уголовное преследование Юрия Дмитриева по весьма сомнительным обвинениям касается всех, кому дорога историческая память, кто не хочет возвращения государственного террора против граждан.

Попытки убедить общество, что Юрий Дмитриев виновен, невозможно отделить от попыток «доказать» отсутствие обнаруженных им в Сандармохе захоронений жертв политических репрессий, от противодействия его работе и деятельности «Мемориала», направленной на увековечение памяти жертв политических репрессий и защиту прав человека.

— Сегодняшнее судебное решение — в наших условиях ближайший аналог «дело развалилось в суде». От большей части обвинений пришлось отказаться (они были, впрочем, явно подобраны «до кучи», по славному следственному принципу избыточности), по центральной статье дали ровно столько, чтоб сразу не вышел, но и долго не сидел. Но что это за мода последнего времени — запрашивать дикие сроки, мало соотносящиеся с финальным приговором? Видимо, это такое приглашение группы поддержки обвиняемого к торговле: ой, полна, полна коробушка, есть и ситцы и парча.

— Юрию Дмитриеву вынесли приговор: три с половиной года колонии. По обвинению в одном из самых гнусных преступлений. Обвинению лживому и сфабрикованному. Все радуются, что Юрию Алексеевичу засчитают уже отбытые мытарства и через полтора месяца выпустят на свободу, а по-моему, это делает всю историю еще мерзее. Суд отлично знает, что человек невиновен и держать его в тюрьме не за что, но всё равно заляпывает его грязью.

Вот что самое отвратительное в этом режиме: тех, кто ему не нравится, он всё время пытается вывалять в грязи. Одно слово — порнократия.

— Ваша честь, еще раз хочу сказать, что никаких гнусных действий в отношении [дочери] я не предпринимал. То, что пытаются выдать за какие-то там чуть ли не эротические прикосновения, — это всего-навсего интерпретация родительской заботы. Не лазил, не рассматривал, не трогал, не щупал, не гладил и так далее и тому подобное! Всё, что там придумано товарищем следователем и усердно повторено нашей любимой прокуратурой, не соответствует действительности.

<…>

Все действия, которые мы производили и для приема [девочки] в семью, и для того, чтобы она росла здоровая, активная и так далее, регламентированы законами Российской Федерации: и Семейным кодексом, и всеми другими законами.

Я считаю — и Конституция Российской Федерации меня в этом поддерживает, — что сила государства не в танках и пушках, не в ядерных ракетах и возможности послать всех к какой-то матери. Нет, сила государства — в его людях. Как люди будут себя в этом государстве вести, так оно будет и развиваться, и богатеть, и умнеть. Поэтому мы хотели, в соответствии с этими пожеланиями нашей Конституции, воспитать девушку — ну, пока девочку, потом подростка, потом девушку, — чтобы она была полезным членом для нашего общества.

<…>

Я целиком и полностью согласен с нашим государством, что надо помнить погибших в войне, потому что это часть нашей памяти. Но надо помнить и о тех людях, которые погибли по злой воле руководителей нашего государства. И вот это я считаю патриотизмом. Этому я учил и [приемную дочь], это знают и мои [родные] дети, Егор и Катя, это знают и мои внуки, это знают те школьники и те студенты, с которыми я работал, это знают и понимают, наверное, все цивилизованные люди. Поэтому, ваша честь, я считаю, что вот это дело, которое мы уже долго-долго, три с половиной года, разбираем и рассматриваем — оно специально создано для того, чтобы опорочить и мое честное имя, и в то же время бросить тень на те могилы и кладбища жертв сталинских репрессий, которые мне удалось открыть и к которым сейчас стекаются люди.