Петербург 100 лет назад: восемь пикантных любовных историй великих князей в особняках на Английской набережной

Именно на Английской набережной поначалу селились англичане, что и дало ей название. Причина тому очевидна — здесь находился порт. Расцвет английского землячества приходится на царствование Екатерины II, когда Англия была главным торговым партнером Российской империи. Для английского флота Россия вывозила строевой лес для кораблей, холсты для парусов, уральский чугун для такелажа, пеньку для изготовления канатов и даже солонину для морской кухни.

Англичане же в свою очередь научили нас футболу, баскетболу и хоккею. И первые катки заливали прямо на набережной.

В этом же квартале располагается главная и единственная церковь английской колонии в Петербурге и десятки красивейших дворцов, которые принадлежали многим великим князьям.

Здание, в котором ныне сочетаются брачным союзом сотни влюбленных пар, обязано своим появлением семье фон Дервизов. Павел фон Дервиз — человек, оказавшийся, что называется, в нужное время в нужном месте. По натуре он был холерик, из приличной дворянской семьи, окончил Училище правоведения, благодаря чему имел обширные связи. Из всех богачей того времени фон Дервиз больше всех похож на олигархов 90-х. Когда начался железнодорожный бум, он оказался в министерстве путей сообщения, и ему стали известны все планы строительства железных дорог. Буквально за несколько лет фон Девиз сказочно обогатился. Заработав 10 миллионов рублей чистой прибыли, он уехал жить в Ниццу.

После смерти фон Дервиза его вдова Вера Николаевна подарила дворец своему сыну Павлу Павловичу. Однако в этом доме он так и не жил, предпочтя дворцу рязанское имение. Интересно, что в 1914 году после начала войны с Германией Павел Павлович фон Дервиз обменял свою немецкую фамилию на фамилию Луговой.

Так как младший Павел фон Дервиз в Петербурге был наездами, дворец на Английской набережной сдавался в аренду. В 1903 году новым владельцем особняка стал великий князь Андрей Владимирович, младший сын великого князя Владимира Александровича и великой княгини Марии Павловны. Вероятно, самый приятный и интеллигентный из всех братьев. Как и многие, Андрей Владимирович был влюблен в балерину Матильду Кшесинскую, которая была старше его на десять лет. При первой же встрече он так был покорен ее красотой, что не мог сказать ни слова, а лишь пролил ей на юбку красное вино.

Никаких шансов стать женой великого князя у Матильды не было, но они жили в гражданском браке, у них даже родился общий сын. После наступления революции Кшесинская улизнула в Париж, где основала танцевальную студию, пользовавшуюся невероятной популярностью. При этом все знали, что «офис-менеджером» этой школы работал сам великий князь. Уже после смерти Андрея Владимировича в эмиграции Матильда получила от его брата княжеский титул.

Это здание можно по праву считать одним из лучших творений Джакомо Кваренги. Сейчас здесь находится филиал Музея истории города, а в конце XIX — начале XX века разгорались нешуточные семейные страсти.

Дворец был построен для Николая Петровича Румянцева, фактически являвшегося министром иностранных дел. Именно он, например, вел важнейшие переговоры с Наполеоном. Кроме того, он имел большую коллекцию живописи, книг и рукописей, которые впоследствии были переданы в Москву, в музей, названный его именем.

После смерти Румянцева дворец сменил множество хозяев, и, в конце концов, перешел к Евгению Максимилиановичу Романовскому, пятому герцогу Лейхтенбергскому. Сам он был человек развратный, пьющий. Его женой была Зинаида Скобелева, сестра генерала Михаила Дмитриевича Скобелева и необычайная красавица. Она сразу начала наставлять рога мужу. Романовский, впрочем, был не против. Зинаида вскоре стала жить с великим князем Алексеем Александровичем, секрета ни для кого в этом не было. Герцог Лейхтенбергский мог даже сидеть с ними за одним столом. Считалось, что он мирился с этим, потому что жил за счет Алексея Александровича, и как бы «отдал жену в аренду».

У Зинаиды была дочь Дора или просто Долли. Она вышла замуж за Льва Кочубея и вместе с ним поселилась во дворце, но они не очень ладили. Унаследовав красоту матери, Дора так же любила легкие романы. Был интересный случай, когда на набережной напротив их дома остановился миноносец. Капитан-лейтенант, увидев Дору, стоявшую на балконе, стал разглядывать ее в подзорную трубу и был так поражен, что приказал спустить шлюпку и подплыть ко дворцу. В результате Дора уехала с ним и вышла за него замуж. Морской министр доложил об этом случае Николаю II: проступок заключался не в том, что капитан-лейтенант увел чужую жену, а в том, что он привел женщину на корабль. На это Николай II ответил, что не будет его наказывать: он и так довольно наказан судьбой.

Дора Лейхтенбергская была единственной из Романовых, не уехавшей в эмиграцию. При советской власти она работала в рукописном отделе публичной библиотеки. Были разные версии того, почему ее не трогали. Одна из них — связь с разведкой. Однако в 1937 году ее, тем не менее, расстреляли.

Этот дом с 1910 года принадлежал великому князю Михаилу Александровичу, младшему брату Николая II. После отречения от престола Николая II, Михаил Александрович несколько дней даже был главой государства. Но совершенно лишенный властолюбия, он быстро от этой должности отказался.

Мария Федоровна, мать Михаила Александровича, жила большее время в Гатчине, где была шефом стоявшего там полка «Синие кирасиры». Михаил Александрович служил как раз в этом полку. Однажды в тех краях появилась видная девушка Наталья Шереметьевская, которая тогда была замужем за сослуживцем Михаила Александровича, но с первого взгляда влюбилась в великого князя. Она не хотела быть «простой крестьянкой» и настаивала на браке.

Николай II не одобрял эту идею. Более того, император чувствовал себя униженным и оскорбленным, так как число таких неравных браков в семье Романовых росло. По его велению за влюбленными следили, и даже заграничные священники были предупреждены, чтобы ни в коем случае не венчать эту пару. Русских подданных вообще пугали тюрьмой. Тем не менее, Наталья была неглупой и упрямой и нашла боснийского священника, не побоявшегося российского преследования. За нужную сумму он обвенчал Михаила Александровича и Шереметьевскую в Вене. Семья, конечно, была в ужасе. Им пришлось выгнать молодых из дворца. Только в 1914 году Михаил был прощен, и как профессиональный военный командовал дивизией во время Первой мировой. А его жена Наталья получила титул и стала графиней Брасовой.

Дальнейшая их судьба была печальна. После революции большевики отправили Михаила в Пермь. При приближении «белых» в 1918 году он был ликвидирован большевиком Мясниковым. Существуют даже воспоминания «Как я убил Михаила Александровича», которые были опубликованы после перестройки.

В конце Английской набережной находится дворец барона Штиглица. Александр Людвигович поселился в своем доме сразу после окончания отделки помещений, в 1862 году. Он занимался благотворительностью, был очень богат: брать в долг у него мог сам Николай I, Штиглиц был его придворным банкиром. Важная заслуга Штиглица заключалась в том, что когда у великого князя Михаила Павловича родилась незаконная дочь, она была как бы подкинута на ступени дома Штиглица, он же ее и воспитал, так как не имел свой семьи.

В 1887 году дворец купил великий князь Павел Александрович, самый любимый дядя Николая II. Павел Александрович командовал в лейб-гвардии конным полком, любил семью и лошадей. Он был женат на Александре Георгиевне, принцессе Греческой и Датской, родившей ему сына Дмитрия Павловича. Именно ему потом выпало убить Распутина. Будучи беременной вторым ребенком, Александра Георгиевна спрыгнула с обрыва в лодку и умерла, но недоношенную дочь Марию смогли спасти. Воспитанием осиротевших детей занималась семья брата Павла Александровича — Сергея Александровича. Своих детей у него с женой не было, и ходили слухи, что причиной бездетности была нетрадиционная ориентация Сергея Александровича.

Главным архитектором императорской семьи в те годы был Андрей Иванович Штакеншнейдер, и этот дворец — типичный пример его архитектуры. Дом принадлежал сыну Николая I — старшему Николаю Николаевичу. Он был женат на Александре Петровне, которая, как считалось, была чудачкой и плохой хозяйкой. Кроме того, очень набожной. В результате она влюбилась в своего священника и стала жить с ним, потом уехала в Киев и основала Покровский монастырь, где считается местной святой.

Николай Николаевич стал жить с балериной Екатериной Числовой. Она держала мужа в черном теле, говорят, однажды даже била его галошей по лицу. При этом у них было пятеро детей. В 1914 году на Манежной площади поставили памятник Николаю Николаевичу, но при советской власти монумент пропал.

Для негвардейских моряков в 1844–1852 годах были построены казармы, которые после октября 1917 года приобрели дурную славу. Матросы начали февральскую революцию с того, что перебили 120 своих офицеров на базе в Хельсинки, в том числе командующего Балтийским флотом. Править бал стали Павел Дыбенко и Анатолий Железняков.

Дыбенко помимо революционной деятельности был известен тем, что состоял в браке с Александрой Коллонтай. Когда немцы подошли к Нарве и Пскову, для отпора им послали эшелон матросов, которые на одной из железнодорожных станций обнаружили цистерну со спиртом, после чего на фронт уже не поехали. Тогда только плачь жены спас его от позорного расстрела.

Недавно в здания крюковских казарм должен был переехать Военно-морской музей. В ходе переезда было потеряно некоторое количество материала, директора музея посадили. В итоге оказалось, что здание казарм поражено грибком, и музей здесь находиться не может.

Коломна — один из самых романтичных районов города, расположенный на нескольких островах. Именно здесь чувствуется дух «северной Венеции». Находится здесь и Новая Голландия, изначально сооруженная для хранения корабельного леса, который нужно было высушить перед продажей Англии. Такие высокие стены сооружения были необходимы, так как лес должен был стоять торцом.

Внутри Новой Голландии после того как Петербург перестал быть лесным портом, а сооружение было передано военно-морскому ведомству, была морская тюрьма, которую матросы называли «бутылкой», а также первая мощная радиостанция, которая и сообщила о начале революции.

В наше время Роман Абрамович подарил Новую Голландию Дарье Жуковой, здесь будет центр современного искусства, который должны открыть в этом сезоне после реконструкции.

Напротив Новой Голландии находится еще один великокняжеский дворец — дворец Александра Михайловича, одного из самых живых и бойких Романовых. Сначала он был ближайшим приятелем Николая II и даже женился на его сестре Ксении. Жили они все вместе в Зимнем, пока строился их дворец.

Александр Михайлович был страшным выдумщиком, часто его идеи приводили Империю к огромным убыткам: например, именно он был одним из инициаторов русско-японской войны. В какой-то момент из Зимнего дворца его все-таки попросили, и он уехал за границу.

Заскучав там, он вычитал в газете, что французский авиатор и изобретатель Луи Блерио перелетел через Ла-Манш. В тот же день Александр Михайлович вернулся в Петербург создавать русскую авиацию.

После событий 1917 года семья Александра Михайловича уехала в эмиграцию, где их содержала мать Ксении — Мария Федеровна. Когда же они продали последнее яйцо Фаберже, Александр Михайлович бросил жену. Жил он на то, что читал лекции о спиритизме.

Дочь Александра Михайловича Ирина была женой Феликса Юсупова. Интересно, что Распутин в день убийства пришел к Юсуповым как раз, чтобы познакомиться с Ириной, а она, по року судьбы, была в гостях у родителей.