В конце октября британская газета The Guardian выпустила материал о советском прошлом Петербурга. Редактор рубрики «Семья» Гарриет Грин приехала в бывшую столицу России, чтобы найти следы СССР в «самом европейском» из всех российских городов. Журналистка побывала в Эрмитаже и Русском музее, в легендарной «Пышечной» и Музее советских игровых автоматов, чтобы понять, что сами русские думают о революции. «Бумага» перевела отрывки из материала английской газеты.
Построенный царями с нуля, имперский Петербург был эпицентром русской революции. Гарриет Грин обыскивает его улицы в поисках наследия Ленина.
Начиная с прилавка, где женщина ведрами заливает чай в самовар, заканчивая входной дверью — очередь выходит даже на улицу — здесь жуют пончики: студенты, бизнесмены, женщины в Prada и одна бабушка с бумажным пакетом в руке. Добро пожаловать в «Пышечную» — кафе, предлагающее жирные советские пончики, приторный чай и неулыбчивый сервис с 1953 года.
Как это место выжило, остается загадкой. «Пышечная» находится на Большой Конюшенной, одной из самых фешенебельных улиц, ставшей домом для таких брендов, как Dior, Louis Vuitton и Prada. Буквально напротив находится Дом ленинградской торговли, заполненный одеждой от модных дизайнеров.
Я приехала в Петербург, заинтересовавшись тем, что сами русские думают о революции, столетняя годовщина которой приходится на следующий год. Думают ли о ней вообще или это то, о чем лучше забыть?
Молодым россиянам годовщина кажется неуместной, о ней если и вспоминают, то только с ноткой кичливой ностальгии.
В Музее советских игровых автоматов стоят громоздкие раритетные машины для игр, использующие настоящие советские копейки. В них играют русские подростки, которым падение Берлинской стены кажется античной историей. Я смотрю на них и понимаю, что даже их родители были еще молоды, когда отель, где я остановилась, исторический «Англетер», был снесен в 1987 году (и позже отстроен заново). Это событие привело к первым массовым советским демонстрациям, оставшимся безнаказанными.
Туристический путь в Петербурге полностью посвящен царям: дворцы Петра I и Екатерины Великой, французская архитектура, шедевры Ренессанса, яйца Фаберже, золото, драгоценности.
В Петропавловской крепости в 1998 году были торжественно перезахоронены останки последнего царя, Николая II, его жены Александры и их детей. Никто не упоминает, что в Петропавловской крепости в 1905 был также заключен Лев Троцкий, как и брат Ленина в 1887-м, после покушения на Александра III.
В царском Зимнем дворце, огромном светло-зеленом «свадебном торте» на берегах Невы, более известном как Эрмитаж, мы переходим из одной комнаты из золота и хрусталя в другую, вдыхая величественную вульгарность. Великолепие и роскошь XVIII века ошеломляют.
Мы просим показать нам комнаты во дворце, которые были использованы Временным правительством — политиками, стоявшими у власти с февраля до октября 1917-го после отречения Николая II. Гид ведет нас через комнаты с классическими французскими картинами в маленькую столовую. Здесь Временное правительство провело свое последнее заседание: часы на каминной полке остановились на 2:10, времени, когда Зимний дворец был захвачен большевиками. Крейсер «Аврора», пришвартованный неподалеку на Неве, произвел холостой выстрел, сигнализировав тем самым начало штурма дворца. Правительство быстро сдалось.
Считается, что воспоминания о советском прошлом в Петербурге не подавляются, но здесь их легко не заметить. Там и тут мы видим маленькие подсказки: странная табличка в переулке, указывающая, где Ленин провел то или иное собрание. А если попытаться найти что-то еще?
Поиски привели меня в Музей политической истории, здание которого когда-то было домом Матильды Кшесинской, прима-балерины императорских театров и любовницы трех князей семьи Романовых, включая будущего царя Николая II.
Здесь многое привлекает взгляд искушенного историка. В музее большое количество материалов, относящихся к предыдущим лидерам страны, в особенности к Сталину. Однако это один из немногих музеев, который будто бы совсем не ждет иностранных посетителей или, по крайней мере, тех, кто по-русски не читает и не говорит.
Русский музей, музей без излишеств, тоже располагается в огромном дворце, но здесь хорошо чувствуется советская строгость. Главный фасад такой же впечатляющий, как и Британский музей в Лондоне: тут можно увидеть гигантские ворота с имперскими орлами. Но чтобы попасть внутрь, посетителям нужно пробраться через вороватый подземный вход сбоку.
Этот музей привлекает намного меньше иностранных посетителей, чем Эрмитаж, что является ужасной ошибкой. Музей заполнен шедеврами искусства, на которых изображена Россия дореволюционная, времен Второй мировой войны и постсоветская.
Выходя из Русского музея, я замечаю, как осеннее солнце блестит на ярких зданиях города и оживленных водных путях. На минуту легко представить, что я в другом европейском городе с каналами: в Амстердаме или Венеции. И Петербург из всех городов России самый европейский. Большую часть времени с момента своего основания он был столицей России, и даже после того, как власти перебрались в Москву в 1918-м, Петербург всегда оставался значимым. В нем, как и в любой другой прошлой или нынешней столице, есть много красивого и много мрачного. Оба эти качества здесь часто встречаются одновременно.
