Каждую неделю в рассылке «Бумаги» краевед Алексей Шишкин рассказывает удивительную историю одного из петербургских зданий, мимо которых мы ходим каждый день.
По мотивам этих писем «Бумага» составила гид для прогулки по Петроградской стороне: от здания, где в 1917 году жил Иосиф Сталин, мимо готического дома-замка, до водонапорной башни, ставшей жилым домом.
Чтобы прочитать истории домов полностью и каждую неделю получать письма о городских дворцах и особняках, достаточно подписаться на рассылку здесь.
Доходный дом Шарля де Риц-а-Порта
Малая Посадская, 15–17
Малая Посадская — одна из старейших улиц города, еще в петровскую эпоху тут была жилая зона для купцов и ремесленников, но до конца XIX века современные 15-й и 17-й участки пустовали. Их использовали под огороды жители соседней Большой Дворянской улицы — нынешней улицы Куйбышева. Первые здания тут построили только в 1881 году, когда участок № 17 выкупил купец Август Крумбюгель — производитель люстр и фонарей, поставщик императорского двора.
На Малой Посадской Крумбюгель построил двухэтажную фабрику из красного кирпича, но спустя год производство перенесли на Васильевский остров, а площадку продали. В 1899 году землю со всеми строениями перепродали швейцарскому клану Риц-а-Порта, уже известному в Петербурге.
Еще в 1841 году перебравшийся в Петербург кондитер Доминик Риц-а-Порта открыл на Невском проспекте, 22–24 ресторан «для удовольствия публики высшего класса» и назвал его «Доминик» в честь самого себя. Считается, что это было первое кафе в Российской империи, его постоянными посетителями были Антон Чехов, Федор Достоевский, Дмитрий Менделеев, а Илья Репин даже зарисовал интерьеры кафе.
До революции дом клана, построенный по проекту архитектора Федора Лидваля, сдавали верхушке среднего класса. К 1917 году самое дешевое жилье тут обходилось в 444 рубля в год — для сравнения, обед в самом дорогом петербургском ресторане «Кюба» стоил 3 рубля.
В 1918 году в здание въехали пролетарии и служащие, как минимум трое жильцов позже были репрессированы. Во время Великой Отечественной войны во двор дома упал снаряд, но здание практически не пострадало. После войны в доме несколько раз делали косметический ремонт, а вот капитального ремонта тут никогда не было. В итоге сегодня многие конструкции здания помнят первых владельцев.
«Радиус» — жилой дом для ленинградской элиты
Каменноостровский проспект, 2/Кронверкский проспект, 21
Это место оставалось пустырем до 1840-х годов. Дело в том, что оно ближе чем в 300 саженях (648 метрах) от Петропавловской крепости. До царствования Николая I эта зона была запрещена для застройки — она являлась так называемой эспланадой, то есть свободно простреливаемым пространством вокруг фортификационного сооружения.
В XIX веке крепость уже не имела прежнего оборонного значения, но масштабных строек здесь долго не было — на участке стояла небольшая двухэтажная гостиница с трактиром. В 1903 году ситуация резко изменилась, к 200-летию Петербурга городу приготовили подарок: новый Троицкий мост, который впервые обеспечил постоянную связь с центром города. Транспортная доступность взвинтила цены на землю на Каменноостровском больше чем в 20 раз. Проспект обещал вот-вот стать чуть ли не самой престижной улицей города.
Участком до революции владела Ида Амалия Лидваль, придворная портниха и мать архитектора Федора Лидваля, но на проспекте стояли всё те же неказистые постройки. Среди арендаторов была гостиница «Стрела», и один из первых петербургских автосалонов — представительство французской фирмы «Пежо».
После падения монархии шведские предприниматели уехали на родину, а бывший трактир разобрали только в 1930-х годах. Новое здание здесь построили к 1951 году, по советским меркам дом получился просторным и роскошным. За необычную изогнутую форму фасада, на которую архитекторов вдохновил сквер перед Казанским собором, дом получил прозвище «Радиус».
Его заселила партийная номенклатура и творческая интеллигенция. Здесь жили актер и режиссер Павел Кадочников, артист балета Константин Сергеев, знаменитый оперный бас Борис Штоклов и первый секретарь Ленинградского Обкома КПСС Лев Зайков.
После перестройки дом сохранил свой элитарный статус, хотя состав жильцов и сильно поменялся. В девяностых на крышу здания взгромоздили рекламу сигарет CAMEL. Заставший это зрелище архитектор Виктор Фромзель, один из создателей дома, огрызался: «Вот и доказывай, что ты не верблюд! Именно, что верблюд!» Сейчас первый этаж здания прочно оккупировали дорогие магазины.
Доходный дом Цеховой
Каменноостровский проспект, 8
До конца XIX века за редким исключением на проспекте строили невысокие жилые дома с просторными садами. Встретить старость в собственном домике на Петербургской стороне — типичная мещанская мечта горожанина до начала строительного бума 1890–1910-х.
Нарядный дом в стиле модерн на участке был выстроен в начале XX века по заказу Александры Цеховой, держательницы швейной мастерской на Караванной улице. Модистка была более известна в Петербурге как «мадам Эстер». В начале века обращение «мадам» было синонимично слову «бандерша» — то есть содержательница борделя. Действительно, есть сведения о том, что дамы могли расплатиться с Цеховой за дорогие наряды натурой: она организовывала их свидания с состоятельными мужчинами. Есть версия, что швейная мастерская Цеховой стала прообразом «Зойкиной квартиры» из произведения Михаила Булгакова.
Цеховая осталась в истории Петербурга и как одна из героинь дела Гурко-Лидваля. В 1907 году этот сюжет стал одним из главных коррупционных скандалов Российской империи: заместитель министра внутренних дел Владимир Гурко способствовал тому, что предприниматель Эрик Лидваль в 1906 году стал подрядчиком по контракту на поставку зерна в страдающие от неурожая губернии. Казна перечислила 2,3 млн рублей, но хлебные поставки были сорваны. Началось судебное разбирательство, была допрошена и Цеховая, которая, судя по всему, и свела замминистра с Эриком Лидвалем. В итоге Гурко судили и отстранили от должностей, но затем Николай II лично помиловал чиновника.
После национализации дом превратился в коммунальное жилье для пролетариев и служащих. До середины 1950-х годов в доме не было центрального отопления, квартиры топились печами и каминами. У каждой квартиры имелся свой дровяник в полуподвальном этаже. Только в послевоенный период здание обзавелось газом и радиаторами водяного отопления.
Сегодня это, как и прежде, жилой дом. В парадных бережно сохранена дореволюционная плитка, роскошные лестничные перила с цветочным орнаментом, фрагменты лепнины, оконная фурнитура, даже остатки дореволюционных входных дверей.
Дом костромского крестьянина, где жила первая русская ювелирка
Большая Пушкарская улица, 42
Этот дом в 1903–1904 годах выстроил Виктор Налимов — «питерщик», то есть дореволюционный гастарбайтер, прибывший в столицу империи из нечерноземных губерний ради заработков. Каждая местность имела свою специализацию. Например, питерщики из Галичского уезда Костромской губернии — как раз того, откуда был родом крестьянин Владимир Налимов, — считались непревзойденными плотниками и столярами. Большинство дач начала ХХ века в окрестностях Петербурга построено именно руками галичан.
Квартиры в доме сдавались в аренду, одну из лучших квартир в 1912 году занял молодой богач из финляндских немцев Николай Клее. Его жена Альма Пиль была одной из самых ярких женщин начала XX столетия — она стала первой ювелиркой в Российской империи, работала в торговом доме «Карл Фаберже». Среди прочего девушка выполняла заказы для Эммануила Нобеля, а также изготовила для царской семьи сразу два яйца Фаберже.
Революция полностью изменила жизнь семейной пары. Фирма Фаберже была закрыта, Клее и Пиль эмигрировали в Финляндию. Несмотря на вовсе не «буржуазное» происхождение, семью Налимовых тоже коснулись революционные потрясения. В 1918 году у них отобрали дом, а жилплощадь ограничили до одной-единственной комнаты, в ней бывший домовладелец ютился до самой смерти в 1942 году.
Дом булочника, где в 1917 году жил Иосиф Сталин
Улица Ленина, 28
Современная улица Ленина состоит из сразу двух исторических магистралей: бывшей Матвеевской улицы, проходившей от Сытнинской улицы до Большого проспекта, и Широкой, от Большого до Левашовского.
Участок 16 по Широкой улице (Ленина, 28) приобрел хорошо известный в этой части города булочник Петр Казаков. В его доме снимали квартиры известный математик Яков Успенский, архитектор Александр Барановский, статистик и общественный деятель Николай Анненский, старший брат и учитель поэта Иннокентия Анненского. А также архитектор и художник Иннокентий Безпалов, открывший один из первых автосалонов в Петербурге.
Но самым известным жильцом стал Иосиф Сталин, въехавший в 1917 году. Сталин приехал в Петроград только в марте и значительной роли, на первый взгляд, в городе не сыграл. От серьезной работы в «Правде» его в этот момент отлучили, ведь из эмиграции вернулся Ленин, который взял на себя руководство газетой. В ораторском искусстве Сталин тоже не блистал, на массовых митингах почти не выступал. Зато будущий вождь наращивал свое влияние в аппарате партии большевиков — его начали уважать партийцы среднего звена; те, кто со временем станет опорой советской власти — партийной номенклатурой.
В заселении в дом Казакова у Сталина был особый резон. Дело в том, что неподалеку в пятикомнатной квартире в доходном доме Эрлихов (Ленина, 52) скрывался Ленин, а задачей Иосифа было быть к лидеру как можно ближе.
Как только Ленин, уважавший мнение Сталина как опытного конспиратора, скрылся из города после стихийного вооруженного восстания в июле 1917 года, к квартире на Широкой Иосиф интерес потерял. В доме на Ленина, 28 Сталин прожил всего два месяца, но этот адрес попал в советские путеводители по большевистским местам.
Год спустя, в 1918-м, здание отобрали у «буржуазных» владельцев. Квартиры уплотнили, превратив в коммуналки, многие из которых остаются нерасселенными и по настоящий момент. Старожилы улицы Ленина говорят, что сейчас на жильцов дома 28 наводит ужас престарелый отставник из ФСБ, занявший квартиру в том же флигеле, где когда-то жил Сталин. Он считает, что расслабленным жильцам Петроградки не хватает порядка и железной руки.
Готический дом-замок мастера по штамповке орденов
Барочная улица, 2/Большая Зеленина, 33
В конце XIX века северная часть теперешней Петроградской стороны — странное место, мало похожее на город. Тут огороды, дачи, склады и заводы соседствуют с пустырями под застройку. Еще в 1890-х Большая Зеленина улица и отходящая от нее Барочная — выселки далеко за пределами парадного центра, там легко встретиться с хулиганами и членами банд. По одной из версий, само имя «Барочная» происходит от располагавшегося тут питейного заведения «Барка», а по другой — от деревянных бараков.
Участок на Барочной, 2 принадлежал семье Кейбелей, придворным ювелирам и законодателям мод в изготовлении орденов и наград. Именно по их заказу появился громадный дом со стрельчатой готической башней, в котором жил средний класс и располагались офисы.
Одно время помещения занимала фирма «Бодо Эгесторф», прозванная «асфальтовой империей» и получающая больше заказов, чем могла выполнить. Выехала из дома компания после Международной строительно-художественной выставки, проходившей в 1908 году на Каменном острове. В парке «Тихий отдых» от выставки остались экспонаты, демонстрирующие возможности технологий Эгесторфа. Их можно увидеть и сейчас.
Водонапорная башня городка Сан-Галли
Ремесленная улица, 6
Петровский остров всегда был глухой частью Петербурга, несмотря на близость к центру. На самых старых картах он носит название Столбовой — по стоявшему на нем высокому столбу, выполнявшему функцию навигационного знака. По этому принципу были названы многие острова невской дельты — Крестовский мореходы опознавали по воздвигнутому там кресту, Каменный — по скале характерной формы.
Петровским остров стал с 1713 года, когда Петр I забрал его в личную собственность. Тем не менее никаких монументальных построек в царских угодьях не появилось — лишь небольшой домик на случай визитов монарха и склад амуниции. В следующие 100 лет власти не могли решить, что делать с островом, там в хаотичном порядке строились склады, дачи, заводы.
По решению Николая I, восточная часть острова стала парком, западная осталась промышленной и складской зоной. Границей между ними была нынешняя Ремесленная улица. Большую часть земли вдоль улицы выкупил петербургский промышленник и изобретатель Франц Сан-Галли — подрядчик и поставщик императорского двора, владелец огромного литейного завода на Лиговском проспекте. Именно он придумал ребристые батареи, которые и сегодня можно увидеть во многих петербургских домах.
На Петровском острове промышленник построил складские и производственные здания, чтобы сдавать помещения в аренду. Для работников построили настоящий городок: каждый дом был рассчитан на несколько семейств и имел собственное имя. В квартале была прачечная, водопровод, электричество, канализация и даже ресторан. Однако из задуманных 24 вилл были возведены лишь 17. На самых роскошных корпусах, которые должны были выйти к Петровскому проспекту, пришлось сэкономить.
Несмотря на это, в рабочем городке Сан-Галли не брезговали селиться и обеспеченные петербуржцы, не имевшие отношения к заводам. Например, именно тут провел детство будущий американский нобелевский лауреат, создатель теории межотраслевого анализа Василий Леонтьев.
В 1918 году у наследников Франца Сан-Галли отобрали всю недвижимость в Петрограде. Виллы снова отдали рабочим, теперь в качестве социалистических общежитий. Деревянные строения без должного управления быстро ветшали и в какой-то момент были снесены. На месте большей части бывшего городка возвели складские и промышленные постройки. По альтернативной версии, виллы разобрали на дрова в блокаду.
Чудом спаслась от сноса бывшая водонапорная башня и прачечная при ней. Эти строения единственные на территории квартала были целиком сложены из кирпича, поэтому башню перестроили в жилье, а прачечную — в гараж. Уже в 1993 году квартиры в башне были приватизированы жильцами. Ни офисов, ни коммерции в здании нет до сих пор, однако соседние с башней участки активно застраиваются новым жильем.
Чтобы каждую неделю получать письма с историями петербургских домов, подпишитесь на тематическую рассылку «Бумаги»
