Кореец Сын Й. Ли — об Эрмитаже, петербургской неторопливости и о доверии, которое в России важнее контракта

Кореец Сын Й. Ли работает в строительной компании и последние 20 лет переезжает из одной страны в другую: он жил на Филиппинах и в Сингапуре, участвовал в строительстве самого высокого здания мира в Дубае, а недавно поселился в Петербурге, где работает над проектом «Лахта Центра». Здесь Ли отдал детей в школу и мотивирует их учить русский, а сам в свободное время любит ходить в Эрмитаж. 

В партнерском материале с «Лахта Центром» кореец рассказывает, как научился в России не торопиться, чем Петербург лучше Дубая и Абу-Даби и почему ему не хватает корейских сервисов доставки.

Я из Сеула, но последние 20 лет жил за пределами Кореи: работал на Филиппинах, в Объединенных Арабских Эмиратах, Америке, Сингапуре, а теперь здесь — в Петербурге.

Работаю на компанию, которая занимается строительным и дизайн-менеджментом. У нее заключен контракт с «Лахта Центром», поэтому меня направили сюда. Так я впервые попал в Россию.

До этого работал в Дубае на самой высокой башне мира [«Бурдж-Халифа»] — 828 м в высоту. Здорово, что пока ты участвуешь в строительстве, можешь ходить, куда угодно, но когда проект закончен — только за деньги или по приглашению. Я видел сцены с Томом Крузом в фильме «Миссия невыполнима», которые были сняты в этом здании, — мне был знаком каждый угол.

«Лахта Центр» — 462 м: по сравнению с дубайской башней он не такой большой, но, тем не менее, это самое высокое здание в Европе. Это очень масштабный и хороший проект. Заказчик возглавляет проект, выделяет на него деньги, но он не специализируется на строительстве и дизайне, поэтому мы координируем эти процессы.

Чему вас научила Россия?

Корея была разделена на Северную и Южную в 1953 году — после Корейской войны. Я родился в 1972 году, и всё время школа учила меня тому, что коммунисты — наши враги и у нас нет с ними никаких взаимоотношений. Потом в 1991 году произошла перестройка, Советский Союз стал Россией, границы открылись. Но это восприятие врагов сохранилось.

Когда я приехал сюда в 43 года, знал о России из интернета и телевидения, но всё равно боялся и не знал, что со мной здесь произойдет. Но после того как я начал работать здесь, понял, что многое в России ничем не отличается от других стран, а что-то — даже лучше.

В какой-то статье я читал, что русские не улыбаются, что они очень строгие, что это закрытое общество. Но когда я общаюсь с нашими сотрудниками, с заказчиком или даже на рынке или улице, люди очень добрые.

Мои друзья спрашивали: достаточно ли у меня еды, нормальный ли транспорт, опасно ли здесь. Но я не вижу никаких препятствий, чтобы здесь жить. Не считая погоды: особенно в Петербурге в этом плане это очень тяжело. Раньше я жил в жарких странах, и здесь мне было очень холодно, но к этому привыкаешь.

Я работаю в строительном бизнесе, а это значит, что время и бюджет всегда ограничены. Поэтому нужно всё делать быстро — таким был мой образ жизни: много работаю, часто по 12 часов в день, чтобы закончить все дела. Но в России вещи не могут делаться так быстро. Особенно когда попадаешь в государственные структуры — например, миграционный отдел или полицию — и застреваешь там. Поэтому в России я научился иногда снижать скорость.

Кроме того, в России очень важно доверие. Конечно, документы тоже имеют значение, но если люди не доверяют друг другу, мне кажется, контракт не будет их беспокоить — они просто не станут работать вместе. Если вы не доверяете друг другу, бизнес не работает.

Кто сыграл для вас важную роль?

Вначале я приехал в Петербург один и должен был найти дом для своей семьи, школу для детей. Так как у меня здесь никого не было, приходилось просить людей с работы помочь с переводом. Во многом они мне помогли, но в конечном итоге всё приходилось делать самостоятельно.

Детей отправил в частную школу: с общеобразовательной было бы сложно, потому что они совсем не говорили по-русски — только по-английски. Но сейчас оба моих ребенка свободно говорят на русском. Мой сын даже сдал ОГЭ — теперь он в 10-м классе и готовится к ЕГЭ в следующем году. Хотя если я уеду, вряд ли он сможет учиться здесь в вузе — возможно, будем искать университет в Германии или Америке.

Что бы вы хотели перенести из своей страны в Петербург?

Перенес бы некоторые удобства. В Корее очень хорошо работает доставка: вы в один клик покупаете что-то на сайте, и вам самое позднее через два дня доставят товар прямо к двери. И это очень дешево. В России, чтобы получить доставку, иногда нужно идти в какое-то место или долго ждать.

В Корее уже не так часто ходят в торговые центры, а покупают в интернете — даже еду. Так как многие люди сейчас живут одни, им проще заказать небольшое количество продуктов на одну порцию вместо того, чтобы идти в супермаркет и брать там, допустим, целый мешок морковки, который потом будет просто валяться в холодильнике.

Перенес бы, конечно, еду. Не настаиваю на корейской кухне, но здесь в целом не такой большой выбор — думаю, из-за ситуации с импортом. Например, я люблю морепродукты или сырую рыбу: в России можно найти сашими, но выбор небольшой. В Корее же выбор сырой рыбы огромный. Но я могу жить без этого — не проблема.

Еще медицинский сервис. В первую очередь здесь у меня возникают проблемы с коммуникацией: даже когда в больницу приходят носители языка, бывает тяжело понять медицинские термины. Я ходил в больницу для иностранцев, но это было очень дорого. Для многих [экспатов из Кореи] это проблема, и они скорее слетают полечиться в Корею, потому что там система здравоохранения очень удобная.