21 августа 2018

Иранец Бехзад Габел — о петербургском солнце, кабинетах Кунсткамеры и российской медицине

Бехзад Габел из Ирана с детства смотрел российские мультфильмы и мечтал учиться в России. Пять лет назад его мечта сбылась — теперь он оканчивает Медицинский университет имени Павлова. Бехзад планирует стать хирургом-ортопедом и работать в «самом красивом городе мира» Петербурге.

Иранец рассказывает, как из-за белых ночей чуть не пропустил экзамен, почему после жизни в России его стали считать агрессивным на родине и как работа в российских больницах закалила его характер.

Возраст

25 лет

Род деятельности

Студент

В Петербурге

Пять лет

Я вырос в небольшом городе Горган на границе с бывшей республикой СССР Туркменистаном. С самого детства я знал о России, потому что наш телевизор ловил оттуда сигналы. Мы с сестрами смотрели российские мультики и фильмы, в том числе исторические и документальные. Своим звучанием и сложностью мне быстро понравился русский язык. И уже тогда я начал мечтать, что, когда вырасту, перееду в Россию и, как и все мои родственники, стану врачом.

В Иране я закончил школу и решил поступать в медицинский вуз, так ни разу и не побывав в России. К этому времени мои сестры и дядя уже несколько лет жили в Петербурге, часто присылали мне фотографии отсюда и рассказывали, что это самый красивый город в мире. Посоветовавшись с отцом, я решил поступать в петербургский вуз. Дядя, работающий здесь кардиологом уже много лет, посоветовал Первый мед (Первый Санкт-Петербургский государственный университет имени академика И. П. Павлова — прим. «Бумаги»): говорил, что здесь готовят врачей даже лучше, чем в Европе.

Мне тогда казалось, что в России уровень жизни схож с европейским. И когда я приезжал сдавать экзамены для поступления и видел город «снаружи», а не изнутри, то только сильнее в этом убеждался. Но потом переехал окончательно, зашел в общежитие и не поверил своим глазам: как студенты живут в таком старом здании? А потом я еще проходил практику в детской больнице и тоже был в шоке.

Сейчас я уже перехожу на 5-й курс. Всё, как я вижу, налаживается: в общежитии сделали ремонт, в той больнице тоже, много куда завезли хорошее оборудование для лечения пациентов. И благодаря этому я всё сильнее верю в российскую медицину. Как я понял, ее прелесть в том, что она традиционна и справляется меньшими средствами. Российские врачи, к моему удивлению, могут делать очень сложные вещи с помощью простого оборудования и инструментов. Здесь не делают сотен дорогих анализов, а решают всё одним точным попаданием.

При этом я уже сейчас понимаю, что российские врачи получают очень маленькие зарплаты: в Петербурге терапевт зарабатывает 50–60 тысяч рублей, то есть немного больше, чем трудолюбивый сотрудник «Макдоналдса». А в Иране, где расходы на жизнь меньше, тот же терапевт получает 4–5 тысяч долларов (примерно 265–335 тысяч рублей — прим. «Бумаги»). Но просто окончить университет и уехать из Петербурга — не для меня: я хочу насладиться этим городом и его красотой.

Фото: Егор Цветков / «Бумага»

Чему вас научила Россия?

Не всегда получается заниматься другими делами, когда у тебя бессонные ночи из-за учебы. Но здесь я научился отвлекаться: как и обычные люди, мы с друзьями ходим в кафе или рестораны, смотрим фильмы и общаемся. Просто нужно уловить эти освободившиеся часы и отдохнуть. Благодаря этому, последние три года мне полегче.

Думаю, мне было бы сложнее здесь оставаться, если бы не качественное обучение. Теория медицины в России точно находится на очень высоком уровне. Например, однажды в библиотеке я нашел советское пособие по нейрологии. Информацию, которую я там вычитал, не смог найти нигде в другом месте, ее не было ни в одном англоязычном источнике в таком объеме. Мой профессор подтвердил правдивость всей информации.

Здесь у меня произошла профессиональная деформация. Я, как и говорил, одно время практиковался в детской больнице. О том времени у меня вообще нет положительных воспоминаний. Меня, хотя я и знал много о медицине, всё равно шокировали дети без родителей с серьезными заболеваниями. Я не знал, как это переносить, и был близок к депрессии. А в один момент пришел и перестал грустить о них — стал просто помогать, осознавая, что больше ничего сделать не могу. Это важное для врача качество в России пришло ко мне на первых курсах, что, относительно другого мира, достаточно рано.

При этом по прошествии времени я заметил, что пациенты во многом схожи во всех странах. У меня была практика на скорой помощи в Иране — и там тоже пациенты вечно недовольны врачами, хотя мы делаем всё, что можем.

Прожив здесь пять лет, я стал не только думать на русском, но и думать как русский. Уже не пытаюсь разговаривать здесь с каждым встречным в парке или автобусе, потому что знаю, что здешние люди не хотят много разговаривать. Не стараюсь заводить здесь новых друзей, потому что понял всю эту внешнюю холодность и отдаленность россиян: они узнают людей очень долго, из-за этого не хотят распыляться на всех. И это по-своему интересно.

Недавно приезжал домой в Иран, и мне сказали, что в России я начал агрессивнее разговаривать. Сначала я не понял, к чему это сказано, а потом, когда пообщался еще раз на русском языке, меня спросили: почему ты с ним ругался? А мы спокойно общались, просто русский язык кажется иранцам очень агрессивным. Когда я это объяснил, меня с удивлением спросили: а как же вы ругаетесь тогда? Я посмеялся.

Кто сыграл для вас важную роль?

Вскоре после того, как я переехал, из России уехали мои сестры. Мой дядя, когда понял, что я здесь обжился, стал жить своей жизнью. Получилось так, что я остался здесь практически один, поэтому можно сказать, что сам себе был помощником и сам для себя играл все важные роли.

Мне помогало то, что у меня была четкая цель: хочу стать хорошим хирургом-ортопедом. А трудности были не только из-за учебы, но и из-за жизни иностранцем в России: ты далеко от всех близких, живешь и учишься в другой культуре и можешь рассчитывать только на себя, на свой правильный выбор. Моя цель давала мне мотивацию.

Что вы хотели бы перенести из своей страны в Петербург?

Приезжая в Иран, всегда говорю: в России не хватает лишь настоящего солнца и вкусной домашней еды. В Петербурге совсем мало солнца, большую часть времени оно не светит ярко, и из-за этого организму не хватает нужных витаминов. Иногда кажется, что петербургское солнце куда-то прячется.

А иранская и русская кухни очень разные, поэтому мне не привыкнуть. В Иране есть своего рода анекдот на этот счет: мы в Иране готовим еду три часа и едим 15 минут, а в Европе готовят 15 минут и едят три часа. Я пытался искать здесь вкусную еду, но по-настоящему хорошие иранские блюда ел лишь в Москве.

Пять находок в Петербурге

1.

Кунсткамера

В Петербурге очень много музеев, в том числе научных, но Кунсткамера — это как квинтэссенция интересных знаний для тех, кто хочет заниматься медициной. О человеческом устройстве там рассказано так интересно, что хочется идти в каждый кабинет.

2.

Белые ночи

Впервые я столкнулся с белыми ночами, когда готовился к экзамену, он должен был состояться на следующий день. Я был в общежитии и думал: вот сейчас посмотрю несколько фильмов и начну готовиться. В итоге смотрел и смотрел фильмы, изредка поглядывая в окно, но почему-то не смотря на часы. «Здорово, еще светло», — думал я каждый раз и включал другой фильм. А потом выяснилось, что уже ночь и до экзамена осталось несколько часов.

3.

Экскурсии на теплоходах

Когда плывешь по Неве на теплоходе, то видишь немного другой Петербург. Это замечательно, помогает увидеть самый красивый город на земле с другого угла.

4.

Соборы в неожиданных местах

Когда я впервые приехал в Петербург, мы вместе с сестрами поехали на Невский проспект. Выйдя из метро рядом с каналом Грибоедова, я сразу увидел Казанский собор. Огромный красивейший собор напротив метро! Я просто встал как вкопанный и смотрел на это.

5.

Обманчивое петербургское солнце

Еще одна проблема с петербургским солнцем, которую я считаю даже интересной, — это его обманчивость. Несколько раз зимой я смотрел в окно, видел солнце и радостный выходил, легко одевшись. А на улице, конечно, всегда стоял мороз. Однажды это сыграло со мной злую шутку, когда я в -34 бежал на встречу в легкой куртке.

Зачем вы здесь?

Я хочу яркого будущего, поэтому знаю, что нужно трудиться. В России мне нравится работать, потому что здесь я действительно получаю необходимые знания. Когда был маленьким, мечтал о жизни здесь, но не представлял, как это будет: в детстве мы все создаем себе образы без конкретики. Сейчас я продумываю будущие действия.

Если вы нашли опечатку, пожалуйста, сообщите нам. Выделите текст с ошибкой и нажмите появившуюся кнопку.
Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить
Все тексты
К сожалению, мы не поддерживаем Internet Explorer. Читайте наши материалы с помощью других браузеров, например, Chrome или Mozilla Firefox Mozilla Firefox или Chrome.