22 июня 2020

«Идеалист, который берет ответственность за глобальные процессы». История Виктора Филинкова — фигуранта дела «Сети», не признавшего вину и получившего самый большой срок

Военный суд в Петербурге вынес последние приговоры по делу «Сети» — сообщества, признанного террористическим и запрещенного в России. Виктор Филинков получил самый большой срок среди петербургских фигурантов — семь лет колонии общего режима. Виктор единственный из них, кто не пошел на сделку со следствием и не признал вину.

«Бумага» рассказывает историю Виктора Филинкова — антифашиста, признанного террористом. Читайте, как он увлекся левыми идеями, чем занимался до задержания и как был связан с другими фигурантами дела.

Фото: Давид Френкель

«Девять запрошенных лет, наверное, это признак уважения ко всему, что я делал»

В понедельник, 22 июня, 1-й Западный окружной военный суд огласил приговоры петербургским фигурантам дела «Сети» Виктору Филинкову и Юлию Бояршинову. Их признали виновными в участии в террористическом сообществе (часть 2 статьи 205.4 УК). Филинкову назначили семь лет колонии общего режима. Бояршинову — пять с половиной лет (Юлия также признали виновным в незаконном хранении взрывчатки, часть 1 статьи 222.1 УК).

За четыре дня до приговора Филинков выступал на судебных прениях. 25-летний программист заявил о нестыковках в версии обвинения и с помощью рисунка попытался объяснить, почему программа PGP не подходит для конспирации террористического сообщества, как считает прокуратура.

В своем последнем слове Филинков указал на недобросовестную работу МВД, прокуратуры, ФСИН, СК, ФСБ, суда и законодательной власти, обвинив их в беспрекословном выполнении приказов и нежелании разбираться в деле.

— Девять, [а не десять] запрошенных лет, наверное, это признак какого-то уважения ко всему, что я делал <…> — заявил Филинков. — Замарались все, и как из этой ситуации выходить, я не знаю.

«Он очень хорошо себя зарекомендовал, никогда не было такого, что он властью недоволен»

Виктор Филинков родился в городе Петропавловск республики Казахстан. Мать работала в ювелирном салоне, отец занимался сборкой медицинской техники — он умер, когда Виктору было одиннадцать, старшая сестра жила отдельно.

— Витя был долгожданным ребенком. Он рос в любви и заботе, его окружали бабушки, дедушки, тети, дяди, мы, — рассказывает «Бумаге» мать Наталья Филинкова. — Слова «нет» он почти не знал. Он был хорошим и добрым мальчиком, но очень честным, с характером. Еще в детском садике, если ему что-то не нравилось, он говорил об этом прямо. Мог любому в лицо сказать всё, что думает. Я его спрашивала «Ну зачем так прямо?», а он отвечал: «Это же правда!».

По словам Натальи, ее сын с детства увлекался электроникой: в шесть лет умело обращался с компьютером сестры и читал специализированные книги, в десять собирал роботов, в подростковом возрасте учился программировать, выигрывал олимпиады. Позже особые навыки Филинкова в программировании подтвердят и его коллеги по работе в IT-компании на суде.

— Он еще в школу не ходил, когда сказал: я вырасту и буду профессором, заработаю много-много денег и куплю КАМАЗ, чтобы он тоже деньги зарабатывал. Видимо, думал, что профессоры много зарабатывают, — смеется Наталья.

После смерти отца семья сократила расходы и переехала в квартиру поменьше, но Наталья утверждает, что серьезных финансовых проблем не было. По словам жены Виктора, Александры Аксеновой, он сам называл свое детство сложным:

— Он видел, как маме и сестре приходилось вкалывать — и даже вкалывая очень сильно, у них не было возможности купить себе какие-то кулинарные изыски. Я до сих пор помню, что, со слов Виктора, в детстве он очень радовался, когда удавалось купить сливочное масло. Это не голод, но определенный уровень бедности.

Виктора описывают как общительного человека с десятками друзей, которые часто приходили в гости. По словам матери, подростком он много читал — в основном техническую литературу и книги из школьной программы, сидел в интернете и играл в компьютерные игры.

Александра Аксенова говорит, что в разговорах с ней Виктор несколько раз упоминал о своей нелюбви к системе образования в Казахстане и частых спорах с учителями:

— Самое яркое в Викторе — то, что он очень любит горячо спорить. Он умел отстаивать свою позицию, если был в ней уверен. Но в случае, если оказывался не прав, не боялся об этом сообщить. Хотя он и не любил устройство школьной системы, он был далеко не глупым. Его коньком были точные науки. И с учителями этих предметов он спорил, потому что просто знал больше них.

По словам самого Виктора, в старших классах у него были длинные волосы, из-за чего школьная администрация «пыталась оказывать давление». Примерно тогда у Филинкова сформировались антифашистские и анархистские взгляды.

Виктор Филинков — третий слева. Фото: zona.media

— Витя мне просто в какой-то момент, в классе девятом, сказал, что он анархизмом увлекся, — вспоминает Наталья Филинкова. — Видимо, в интернете прочитал, об этом много писали. Тогда как раз недавно убили [журналиста Станислава] Маркелова и [анархистку Анастасию] Бабурову — на него это повлияло, ему хотелось справедливости.

При этом мать Виктора утверждает, что о политике они не беседовали. На суде Наталья Филинкова скажет: «Он очень хорошо себя зарекомендовал, ни разу не было такого, чтобы властью недоволен».

«Небольшая тусовочка из ребят антиавторитарных понятий»

В 2013-м Виктор окончил школу и переехал в Омск — поступил на факультет информатики и вычислительной техники Омского государственного университета.

Вуз Виктор не окончил. Через 2,5 года он бросил учебу — «серьезно заболела» мама (Наталья попросила не разглашать диагноз), и Филинков начал работать по специальности, зарабатывая по 30 тысяч рублей в месяц.

Виктор был даже рад бросить университет, анонимно рассказал «Бумаге» его знакомый тех лет: жаловался, что на занятиях ему скучно. Вскоре, по словам собеседника «Бумаги», Филинков понял, что достиг «зарплатного потолка» в Омске и задумался о переезде.

В то же время Виктор участвовал в правозащитных и антифашистских акциях, вспоминает его жена. В 2014–2016 годах Филинков стоял в пикетах против сокращений медработников, поддерживал профсоюзы и ходил на митинг памяти Маркелова и Бабуровой.

К 2015-м Виктор уже был убежденным антифашистом, говорят «Бумаге» его знакомые из Омска. По их словам, Виктор пришел к этому сам, без чтения «идеологической литературы» вроде трудов Кропоткина и Бакунина.

— Мы впервые встретились летом 2015 года, он гулял с друзьями по универу, — анонимно рассказывает «Бумаге» близкий друг Филинкова из Омска. — Сошлись на общих интересах спорта и компьютерной тематики, стали дружить. Там [в Омске] была своя небольшая тусовочка из ребят антиавторитарных понятий. Такая молодежная левацкая среда, где у каждого есть четкие понятия, что расизм — отстой, капитализм — отстой.

Друг Филинкова говорит, что они были «не из тех, кто строит коммунны и готовит революцию»: главной целью было горизонтальное сообщество, где комфортно сосуществовать и помогать друг другу. Молодой человек отмечает, что такую модель они воспринимали как альтернативу государственной.

— Он вырос в условиях такой социальной несправедливости. И видел определенное отношение к себе, так как был гражданином не той страны. Как тут не стать антифашистом? — говорит Александра Аксенова, с которой Филинков часто обсуждал жизнь в Омске.

По словам самого Виктора, к 2016 году из-за своих взглядов он несколько раз подвергался нападениям националистов.

Как рассказали «Бумаге» Аксенова и друг Филинкова, в Омске на почве общих интересов Виктор познакомился с Алексеем Полтавцом, который позднее признался в убийстве знакомого фигурантов дела «Сети» из Пензы. Об остальных будущих фигурантах дела Виктор знал мало, но имена слышал, говорит собеседник «Бумаги» из Омска.

— Важно не то, что мы на митинги ходили или собирались компанией, — говорит о тех годах друг Филинкова. — Мы в принципе просто жили на таких пониманиях как антиавторитаризм, анархизм, антифашизм. И тусовались, конечно: катались на великах, на скейтах, с «линуксом» бодались, программировать пытались, музыку слушали, гуляли, по крышам лазили.

«Мы в Пензе многое обсуждали, в том числе политику»

Свою будущую жену Виктор встретил летом 2015 года на одном из антифашистских концертов в Москве: Александра тогда жила в столице, Филинков был там проездом.

Долгое время Филинков и Аксенова общались онлайн, потом созванивались, а в середине 2016-го решили встретиться в Пензе — городе между Петербургом, куда переехала девушка, и Омском. Александра тогда уже общалась с антифашистами и анархистами, в том числе будущими фигурантами дела «Сети»: дружила с Дмитрием Пчелинцевым, знала Армана Сагынбаева, Игоря Шишкина, Андрея Чернова и Юлия Бояршинова, а также заочно была знакома с Ильей Шакурским. Филинков же, по его словам, некоторых из них даже к суду знал только заочно или видел один раз.

— Мои товарищи познакомились с Витьком, — вспоминала Аксенова, — прониклись к нему [симпатией], потому что он всё обо всем знает. Постоянно к нему приходили: «Витек, помоги то, помоги это, вот компьютер сломался, вот надо чего-то найти, а как сделать безопасно» — и вот Витя сидел, объяснял всё.

Фото: rupression

По словам Аксеновой, Филинкову понравился Дмитрий Пчелинцев, инструктор по стрельбе и антифашист, которого ФСБ позже назвала создателем террористической организации «Сеть». «Ни для кого не будет секретом, что один из самых начитанных пензенских ребят — это Дмитрий Пчелинцев. Он умеет донести свою мысль, иногда очень романтизировано и громогласно, но говорить с ним интересно», — рассказывает девушка.

Адвокат Филинкова Виктор Черкасов на суде настаивал, что в Пензе Виктор почти ни с кем не общался, так как был «очарован возлюбленной».

В сентябре 2016 года Филинков нашел работу в петербургском стартапе. Они с Александрой стали жить вместе, а потом поженились — в частности, чтобы Виктору дали российское гражданство.

Параллельно Филинков познакомился с Сагынбаевым, стал посещать лекции по оказанию медицинской помощи. В 2017-м Аксенова оформила разрешение на приобретение оружия: его молодые люди хранили в сейфе в их общей квартире.

В том же году вместе с другими антифашистами Филинков посещал квартиру на Богатырском проспекте, 22. «Там была просто встреча друзей, обсуждались социальные проекты, механизмы взаимодействия друг с другом. Как и рассказывалось на судах, обсуждали в том числе социологические инструменты, развивающие культуру дискуссии», — говорит Аксенова.

Когда в конце 2017-го в Пензе пропали Пчелинцев и другие активисты, Филинков вместе с женой выясняли, что с ними могло случиться. Аксенова решила уехать в Киев, а когда в январе появилась информация о задержании петербургского антифашиста Юлия Бояршинова, Виктор решил улететь к ней.

У Филинкова был билет в Киев с вылетом через два дня после задержания Бояршинова. Он сказал жене, что выезжает в аэропорт, но в столицу Украины так и не попал. Александра два дня искала мужа. Позже выяснилось, что его задержали сотрудники ФСБ. По словам Филинкова, в те дни силовики пытали его током, выбивая признательные показания.

«Власти тычут пальцем в меня и говорят, что я должен доказать, что я не верблюд»

По делу «Сети» Филинков провел в СИЗО почти 2,5 года. За это время он несколько раз заявлял о болях в теле после пыток, у него обнаружили межпозвоночную грыжу и прописали препараты из-за возникших проблем с психикой.

По версии ФСБ, Виктор Филинков в 2016–2018 годах вместе с другими членами «Сети» приобрел огнестрельное оружие и овладел навыками его использования, «освоил практические приемы захвата зданий» с целью насильственного изменения конституционного строя. Спецслужбы утверждают, что целью сообщества, в котором якобы состоял Филинков, было «вооруженное свержение власти». В обвинительном заключении Виктору отводится роль связиста.

Прокуратура считает, что Филинков заявлял о пытках с целью опорочить правоохранительные органы России. В качестве доказательства такой стратегии приводится факт, что Виктор официально не сообщал о пытках до встречи с адвокатом «Агоры» Виталием Черкасовым 26 января. Черкасов утверждал, что его подзащитный находился в состоянии шока и что он сам видел следы ударов.

Следы пыток также подтверждали члены ОНК. Но независимое медицинское освидетельствование Виктору так и не провели. Мать встретилась с Виктором только через несколько месяцев после задержания: по ее словам, тогда было холодно и ее сын был в куртке — она увидела лишь шрам на его подбородке.

Когда в Петербурге начались судебные заседания, Филинков почти на каждом заявлял о своей невиновности, доводы обвинения отрицал. «Всё, что я могу сказать: нет, неправда. Бремя доказательства ложится на плечи утверждающего. Но представители власти 2,5 года демонстрируют свою предвзятость, тычут пальцем в меня и говорят, что я должен доказать, что я не верблюд», — говорил он на прениях.

Как рассказывали коллеги Филинкова на суде, некоторым из них он открыто говорил про легальное оружие жены, а ее саму представлял как Ольгу — ФСБ считает, что это ее псевдоним для конспирации. У самого Филинкова, как говорит обвинение, был «позывной» Гена. Виктор же утверждает, что его стали так называть еще в Омске — потому что он иногда смеялся «как гиена».

Фото: rupression

«Это в его характере, он не признается в том, чего не делал»

Близкие Виктора рассказали «Бумаге», что понимают, почему он отказался от признания, которое теоретически могло уменьшить срок (по словам Виталия Черкасова, после задержания Филинкову предлагали 3 года).

— Это просто в его характере, он не признается в том, чего не делал, — считает мать Филинкова. — Я знаю, как он думает: почему человек, если он прав, должен себя оговорить? Я даже, зная его, не смела просить, чтобы он пошел на соглашение. У меня язык бы не повернулся, это просто невозможно.

Александра объясняет решение мужа «дилеммой заключенного» из теории игр. У двух сторон есть выбор: предать или сотрудничать друг с другом. Предательство несет больший выигрыш для каждого, поэтому предполагается, что рациональные игроки выберут предательство, но если оба предадут, сумма выигрыша будет меньшей, чем при сотрудничестве.

— Условно говоря, когда все участники сфабрикованного процесса не признают вину и настаивают на том, что считают правдой и истиной, то математически снижается шанс того, что всем дадут максимальные сроки, — говорит Александра. — Появляется вероятность, что дело просто развалится. Потому что каждый будет говорить то, что было на самом деле. Но у нас усугубляет всё то, что в Петербурге всего три фигуранта.

Официально другие петербургские фигуранты — Игорь Шишкин и Юлий Бояршинов — о пытках не заявляли. Но после первых арестов члены ОНК узнали, что у Шишкина диагностировали перелом нижней стенки глазницы, многочисленные гематомы и ссадины. Бояршинов же говорил, что в СИЗО к нему приходили сотрудники ФСБ, а другие арестанты угрожали изнасиловать.

В своем последнем слове Филинков заявил, что понимает и признавшего вину Юлия Бояршинова, и сотрудничавшего со следствием Игоря Шишкина (он еще в 2019-м получил 3,5 года тюрьмы). Виктор считает, что они не видели другого выхода.

— Он идеалист. Идеалист, который видит необходимость своей фигуры в истории, который берет на себя ответственность за глобальные процессы, — заключает Аксенова. — Если не будет таких идеалистов, то мы никогда не получим для себя пример того, как должен действовать человек в таких условиях. Может, кому-то покажется, что действия и слова Виктора опрометчивы и заранее обречены на провал — я не буду спорить. Но это необходимость для отстаивания наших идеалов.

Если вы нашли опечатку, пожалуйста, сообщите нам. Выделите текст с ошибкой и нажмите появившуюся кнопку.
Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить
Все тексты
Дело «Сети»
Фигурант дела «Сети» Виктор Филинков женился в колонии
ЕСПЧ присудил компенсации двоим фигуранта дела «Сети» и одному свидетелю
Математика Азата Мифтахова задержали на выходе из колонии
Фигурант дела «Сети» Юлиан Бояршинов покинул Россию после освобождения из колонии
Вышел на свободу петербургский фигурант дела «Сети» Юлиан Бояршинов. Показываем его встречу с женой и родителями
К сожалению, мы не поддерживаем Internet Explorer. Читайте наши материалы с помощью других браузеров, например, Chrome или Mozilla Firefox Mozilla Firefox или Chrome.