Серб Драган Московлевич — о привычке петербуржцев здороваться в лифте, Владимире Высоцком и Москве 90-х

— После окончания университета в Белграде я работал на сербском заводе по производству вентиляционного оборудования. Но у меня всегда было желание уехать из своей страны. Так получилось, что я попал в Россию.

Я приехал в Москву в мае 1995 года и начал работать инженером по сетям пожаротушения в гостинице «на 1000 мест», как она тогда называлась. Сегодня это Holiday Inn в Сокольниках. Когда я приехал, жизнь проходила на объекте — он был огромный, 55 тысяч квадратных метров. Там работали сербские фирмы, у нас были свои общежитие и столовая.

Спустя некоторое время я решил заняться собственным бизнесом. Компания выступала подрядчиком, занималась монтажом инженерных систем, а также — в меньшей степени — проектированием. Так я проработал где-то до 2010 года.

Вообще мне хотелось пораньше выйти на пенсию, но как-то не получилось. После перерыва, который длился где-то два года на Кипре под пальмами, я решил вернуться обратно [в Россию]. Стал работать инженером у своего бывшего заказчика в Москве, где задержался еще на четыре года.

А потом поступило предложение, от которого нельзя было отказаться. Моя подруга, с которой я вместе учился в университете Белграда, раньше работала с главным инженером «Лахта Центра» Сергеем Никифоровым. Однажды он спросил ее, есть ли у нее знакомые с таким же образованием. Вот так я попал сюда. Полностью переехал в Петербург и теперь живу здесь.

До этого я уже был знаком с Петербургом: приезжал сюда и по делам, и просто так. Город мне очень понравился. Мое первое впечатление было, как будто я приехал в Париж — мне кажется, Петербург на него очень похож. Люди здесь другие — я заметил это и в транспорте, и в общественных местах. Все такие любезные, особенно никуда не спешат. Хотя, может быть, просто я попадал на таких людей. Но хочу заметить: здесь соседи здороваются в лифтах. Такого я не встречал за 22 года в Москве.

Чему вас научила Россия?

Поскольку Сербия тоже православная страна, я считаю, что русский народ близок сербскому. Не могу сказать, есть ли разница в менталитете — может быть, в каких-то экстремальных случаях ее можно подметить, но в общем народы очень похожи. Языки тоже очень похожи — даже имеют одинаковые слова. Обычаи, связанные с православием, практически одинаковые. Так что я чувствую себя здесь как дома.

Единственным шоком была первая зима в Москве. Столько снега я до этого в жизни не видел! И морозы были -30–32.

Когда я только переехал в Россию, начал носить шляпу. Раньше никогда не носил головной убор, а здесь это необходимость — потому что холодно. Но теперь к зиме я абсолютно привык. Когда решил переехать в Петербург, меня пугали, что тут холодно, но, на мой взгляд, это не так — по крайней мере, если сравнивать с Москвой. Единственное, чем тут погода хуже, — это то, что очень ветренно. Если ветер дует, то дует по-настоящему, серьезно. Но это мое единственное замечание к климату Санкт-Петербурга.

В Москве в свободное от работы время я ходил в Театр на Таганке, который мне безумно понравился. Как и все произведения Владимира Высоцкого, особенно — «В сон мне — желтые огни». Этот артист меня сильно впечатлил.

За эти 20 лет в России очень многое изменилось до неузнаваемости — на мой взгляд, в лучшую сторону. Хотя иногда было удобно спуститься на улицу в палатку — за буханкой хлеба или сигаретами. Сейчас этого больше этого нет. Но мне нравится — я за порядок.

Кто сыграл для вас важную роль?

Моя работа на том заводе [в Белграде] была не совсем связана с моей узкой специальностью. Но тем не менее я там работал очень успешно и нашел лазейку попасть в Россию. С этого завода тогда достаточно много народа разных профилей — от рабочих до инженеров и руководителей — переезжало сюда. Можно сказать, что директор меня помиловал: разрешил уйти.

Вообще по друзьям я иногда очень скучаю: все остались в Москве. Приглашаю постоянно, но только один был — заскочил на кофе. Посидели, повспоминали старые времена.

Что бы вы хотели перенести из своей страны в Петербург?

Здесь нет каймака. Каймак — это что-то среднее между сметаной и творогом, но не похоже ни на то, ни на другое. Он бывает молодой и старый, его можно мазать на хлеб, а можно есть и просто так.

Кроме того, я большой любитель шашлыка и всего, что готовится на углях. Хотелось бы перенести сюда наше копченое мясо. Само мясо можно взять и здесь, но такого способа приготовления в России нет. У меня есть личный опыт, могу рассказать такой случай. 1993 год был тяжелым для Сербии в экономическом смысле. Тогда я вместо зарплаты получил половину свиньи и коробку растительного масла — 12-15 бутылок. Представляете холостяка с 50 килограммами мяса и 15 литрами масла? Что я буду делать? Масло — бог с ним — оно может стоять. А с мясом я поехал к своему хорошему другу в ресторан, где тот работал поваром. Он мне всё это как надо порезал, дал посуду, рассказал, как солить, как переворачивать, как хранить. И потом даже дал адрес, куда можно было отнести мясо коптить.