Петербуржцы рассказывают, как переехали в Европу и запустили там бизнес. Три истории — о ружьях, бургерах и аюрведе

— Около десяти лет назад я работала в «Деловом Петербурге»; потом уехала в Москву и устроилась в «Сноб». Cтало понятно, что я зачем-то снимаю квартиру в Москве, в то время как евро стоит 40 рублей и можно снимать квартиру в другом месте. Вместе с моим будущим мужем мы решили уехать в Испанию.

Эту страну мы выбрали по одной простой причине: нам здесь очень хорошо. Я безумно люблю испанцев. Восхищает, что у них совершенно нет ксенофобии, они не обращают внимания на национальность. У нас есть маленький ребенок — все местные считают, что мой сын испанец, потому что он родился здесь.

В Валенсии есть региональный язык, который фактически является каталанским. Местная система образования продвигает билингвизм, и в яслях с моим сыном говорят по-испански и по-каталански. Поэтому мы с мужем смеемся, что первые слова нашего ребенка будут на каталанском, хотя дома мы говорим по-русски. Я понимаю, что через два года он будет говорить по-испански лучше, чем я когда-либо смогу говорить.

Мы учимся в школе испанского языка Hispania. У нас студенческая виза, а создание бизнеса — это самый простой способ получить разрешение на постоянное проживание. Когда пройдет ровно 3 года с момента нашего въезда по этой визе, мы сможем ее поменять и продвинуться дальше в нашем статусе. Мы хорошо говорим по-испански, но хочется еще больше жить этой жизнью, лучше понимать испанцев и то, что здесь происходит. Для меня это приключение, в первую очередь.

Почему вы решили заняться предпринимательством?

Честно говоря, не знаю, как нам в голову пришла мысль купить фудтрак. В любом случае, уличный бизнес в Испании имеет смысл из-за погоды. Здесь два сезона: теплое лето и холодное лето, каждый длится примерно полгода. За это время проводят много мероприятий, где можно поработать, продавая уличную еду.

Выяснилось, что дешевле, проще и быстрее купить подержанный фудтрак со всеми документами. Название уже было — Akimismo, по-русски — словосочетание «Прямо здесь», написанное в одно слово с намеренной ошибкой.

При этом в Испании нельзя просто взять и поставить фургон на улице даже за деньги: это запрещено. Это возможно только во время какого-то мероприятия. По этой причине нам придется довольно много ездить по Испании, а по Испании ездить очень интересно. Мы думаем также и о вечеринках: свадьбах, девичниках, днях рождения и так далее.

Что удобно, фудтрак можно поставить на стоянку, это будет стоить 20 евро в месяц: можно отключиться от выплат социального страхования на месяц и уехать. А потом вернуться и продолжить работать. Если бы мы открывали, например, кафе, это стоило бы совершенно других денег и аренду нужно было бы оплачивать постоянно.

Сначала мы хотели делать бургеры и придумывали разные рецепты. Но на первой же ярмарке, куда мы направили письмо, нам ответили: «Бургеры у нас уже есть, придумывайте что-то другое». У нас есть подруга — японка, с которой мы учимся в языковой школе. Она дает уроки японской кухни, и вместе с ней мы крутили роллы несколько дней, потому что их нужно выкидывать, если не продашь. В общем, было очень тяжело. А теперь мы готовим бутерброды, бургеры, когда нам разрешают организаторы, и куриное карри из японской кухни.

Мы оформлены как индивидуальные предприниматели: в Испании для этого не нужно вносить никакой уставной капитал. Нужно заплатить пошлину в 100 с небольшим евро, собрать какое-то количество бумажек и обойти определенное количество инстанций.

Как оформить документы для переезда и работы?

У меня есть виза, по которой я въехала, — это виза типа D, ее выдает консульство в Петербурге. На основании этой визы мне в Испании выдали студенческую карточку — это мое основание для долгосрочного пребывания.

Оформлять бумажки здесь очень комфортно. На каждом этапе чувствуется: есть система со своими правилами, но каждый человек, который в этой системе работает, понимает, что личность важнее. Бывало, что нам говорили: мы не можем вам помочь, но сейчас придумаем, как это сделать. И люди тратили час своего времени, чтобы придумать, как вывернуть систему и решить наш вопрос. Одна из самых частых фраз, которые слышишь от испанцев: «Не беспокойся». У меня есть представление о государственной российской системе как о чем-то менее дружелюбном.

При этом, конечно, очереди, ожидание, списки документов, не без этого. Время, необходимое для оформления документов, зависит от их типа. Эпопея с обновлением карточки-разрешения на проживание может длиться 4 месяца (а сама карточка действительна год). Многое зависит от города и от местных властей — и вообще от везения. Разрешение на работу после подачи документов выдали за неделю (причем оно пришло по почте). При наличии всех документов и разрешения на работу открыть ИП можно за один заход.

Как вы запускали бизнес?

Чтобы работать на большой ярмарке или любом мероприятии, нужно заплатить организатору.  Себестоимость продуктов относительно цены, за которую мы их продаем, не играет большой роли, а вот деньги организатору нужно заплатить достаточно ощутимые — обычно 300–500 евро. На большие летние мероприятия может уходить до 1,5 тысяч организатору.

Всё заработанное, собственно, уходило на то, чтобы отбить деньги, которые мы заплатили. Это связано с тем, что мы начали работу в низкий сезон: например, во время рождественской ярмарки два дня шел ливень. Естественно, в эти дни у нас не было продаж.

Пока что работаем только мы с мужем. Наш сын сидит под прилавком и смотрит мультики. Но так не может продолжаться вечно, поэтому муж работает один, когда народу немного. Может быть, придется кого-то нанимать.

Поскольку у нас еще нет прибыли, мы не платим подходный налог, но совершаем выплаты в социальный фонд: для начинающих предпринимателей — 50 евро в месяц. Дальше — 150. К концу второго года — больше 200.

У нас есть страница в Facebook и Instagram. Мы также зарегистрировались на профессиональном сайте о всех фудтраках Испании, о котором нам рассказали конкуренты: там можно постоянно получать запросы. Мы получаем по несколько писем в день. А дальше начинаем думать: можем мы или не можем, едем или не едем, далеко это или близко.

Что вас удивило в Валенсии?

Свой бизнес помогает лучше понимать местных и перестать бояться говорить с людьми. Одно дело, когда речь идет о простых взаимоотношениях, а другое дело, когда ты стоишь за прилавком, а перед тобой — клиент. В первый раз это было страшновато.

Больше всего в Испании меня удивило расписание — даже не то, какое оно, а то, что оно существует и для всех одинаково. В три часа дня на улице никого нет. Но мы, кажется, уже привыкли. Еще один момент — то, насколько громко говорят испанцы. В пятницу и субботу в теплый сезон народ гуляет до 3–4 часов утра. Мимо наших окон люди идут от популярной дискотеки к остановке ночного трамвая. Одно из важных улучшений, которые мы сделали у себя дома, — это установка пластиковых окон, чтобы ночью можно было спать.

Удивительная история с конкуренцией: на рождественской ярмарке я сразу пошла смотреть, что продают остальные, а они такие открытые и радостные — сами начали знакомиться, давать советы. В общем, абсолютная цеховая солидарность и прекрасные люди.

Как живет русское сообщество в Испании?

Корректно говорить о русскоязычной диаспоре — выходцах из стран бывшего СССР, для которых русский язык — родной. Русскоязычных людей в Испании огромное количество. Есть множество групп в социальных сетях, где прекрасно налажено общение: при желании, кажется, можно жить в Испании и вообще не общаться с местным населением. Кто-то так и делает: наблюдается у русскоговорящих врачей, занимается спортом с русскоговорящим тренером, вызывает на дом русскоговорящего электрика, пользуется услугами русскоговорящих агентов по недвижимости и нанимает детям русскоговорящих репетиторов по школьным предметам. И я уже молчу про боль всех эмигрантских сообществ — маникюр.

Поскольку моя цель — практиковать язык и понимать культуру, я стараюсь и по бытовым вопросам обращаться к испанским специалистам. У нас есть здесь, конечно, русскоязычные друзья, но они тоже прекрасно говорят по-испански, замечательно интегрированы и комфортно чувствуют себя в стране.

Мое отношение к России не изменилось из-за переезда, но это в принципе сложный набор чувств, который естественным образом эволюционирует с возрастом. Вероятно, из-за границы приходится прилагать чуть больше усилий, чтобы не отстать от современной российской культуры. Россия — часть моей идентичности, разумеется. Петербург, наверное, даже в большей степени, чем Россия.

— Десять лет назад я работал в СПбГУ и в нескольких школах, занимался профориентацией учащихся, преподавал в университете. Я уехал в Англию, не планируя здесь оставаться: просто хотел получить магистерскую степень по экономике. Так получилось, что на одном мероприятии я встретил знакомых, и вместе мы организовали первый совместный бизнес в сфере онлайн-образования. Потом, в 2010 году, появилась моя лингвистическая консалтинговая компания Russia Local, и с 2012 года я занимался только ей. Задача компании — помочь иностранным бизнесменам выйти на российский рынок, найти партнеров.

В октябре мы отпраздновали восемь лет. Однако в связи с неопределенностью отношений между Россией и Британией в последние годы многие предпочитают запускать проекты в других странах: неизвестно, какие ограничения могут появиться в дальнейшем, хотя сейчас санкции не касаются большинства существующих бизнесов. На данный момент мы работаем по большей части со старыми клиентами, которые уже связаны с Россией или русскоязычными клиентами в Лондоне; ну и продажа моих учебных пособий по русскому языку как иностранному занимает какое-то время.

Почему вы решили запустить новый бизнес?

В 2015 году у меня был рак. Проходя курс лечения, я начал читать материалы о том, что можно сделать параллельно, чтобы улучшить свое состояние. Я ездил в Гималаи и лечился в аюрведической клинике, прошел базовый курс по аюрведе, лечился у тибетских врачей. Это дало мне понимание того, что есть много чего помимо лучевой терапии — не альтернатива, но дополнительные возможности. Терапия — это очень важно, нужно, но это не должно быть единственной опорой человека. Важную роль играют физическая активность, питание и ментальный настрой, а также вспомогательные терапии (например, акупунктура, массажи). Это то, о чем немногие знают и думают, особенно в стрессовой ситуации болезни.

Сейчас в Англии ухудшается ситуация с финансированием здравоохранения, бюджета не хватает. Как говорят, количество европейских врачей и медсестер тоже резко уменьшается из-за Брекзита. Не хватает ресурсов. В этой сфере начинаются постепенные разговоры о том, что нужно звено между профессиональными медиками и теми, кто может помогать пациентам и наставлять их.

Благодаря тому, через что я прошел, у меня родилась идея бизнеса Life Sensei UK. Врач должен контролировать процесс лечения, а коуч — раскрыть дополнительные возможности. Это не тот человек, который говорит «Пойди прими таблетку витамина D» или «Проходи 10 тысяч шагов в день». Например, в спорте тренер смотрит на конкретного спортсмена и советует ему, как улучшить результаты. Здесь то же самое: лайфстайл-коуч разрабатывает вместе с пациентом стиль жизни, план питания, упражнений и режим дня. В США это активно развивающееся направление, а в Англии пока нет: я хочу быть в первом эшелоне.

Как вы запускали Life Sensei UK?

В Англии создание бизнеса — дело одного дня. Подается заявка онлайн, в течение дня ее регистрируют, потом можно открывать банковский счет. Сейчас я постепенно начинаю тратить деньги, полученные от предыдущего бизнеса, на продвижение. Например, скоро мы запускаем новый сайт, начинаем маркетинговую кампанию. Я получил квалификацию коуча в прошлом году и в первое время буду заниматься консультированием сам, но уже присматриваюсь к кандидатам, с которыми можно сотрудничать. Сейчас важнее найти не коучей, а людей, которые будут работать с врачами общей практики, продвигать идею в больницах.

Если у тебя есть разрешение на работу, здесь есть всё для того, чтобы бизнес легко можно было открыть, а отношения с налоговой были безболезненными, — хотя сейчас налоговые инспекции организуют проверки гораздо чаще, чем 7-8 лет назад. Боятся их потому, что они копают очень серьезно: хотят видеть всю документацию за предыдущие годы, это отнимает много сил и времени, но их задача, скорее, работа над ошибками, а не наказание.

Клиентов у меня пока было около двенадцати. Приходили, например, люди с депрессивными расстройствами: надо было понять, что, помимо антидепрессантов, может помочь. Приходили люди с сильным стрессом и избыточным весом. Промежуточные результаты радуют: люди со стрессом начинают концентрироваться на чем-то новом, люди с лишним весом меняются и чувствуют себя лучше. При этом я всегда прошу, чтобы мои клиенты продолжали наблюдаться у врачей и принимать лекарства, если им их прописали.

Как оформить документы для переезда и работы?

В отношении бюрократии многое изменилось за последние десять лет, что я здесь живу. Сейчас требуется большее количество документов, к проверкам относятся более скрупулезно. Время ожидания документов увеличивается, но это объективные факторы в связи с ухудшающейся экономической ситуацией в стране и сокращениями персонала. Видимо, это будет становиться хуже из-за Брекзита.

В отличие от России, здесь всё децентрализовано: можно почти не сталкиваться с реальными государственными институтами. Открываешь компанию, выплачиваешь налоги — и всё. Налоговые службы здесь, кстати, очень приятные. Когда я только делал свои первые шаги в бизнесе 9 лет назад, можно было прийти к ним на мини-семинары. Инспекторы налоговой службы доступным языком объясняли, как работает налоговая система, и поили предпринимателей чаем с печеньем. Сейчас такого уже нет, но если позвонить в службу поддержки, ты гарантированно получишь грамотную консультацию.

Однажды мне пришлось столкнуться с работой полиции. Они стараются по-человечески всё понять и войти в ситуацию, но у них нет ресурсов, денег, поэтому реальную помощь от них получить невозможно. В этом смысле то, что происходило весной-летом с делом Скрипалей, многие воспринимают как растрату ресурсов, потому что такое количество полиции для одного случая —  просто неслыханное дело.

Что вас удивило в Лондоне?

Первое мое ощущение от Лондона: он оказался совсем не таким, каким я его себе представлял. Мои представления о нем были почерпнуты из «Шерлока Холмса», «Дживса и Вустера» и прочих книг. А он совсем не такой — это динамичный большой город. Он очень интернациональный: часто ты можешь провести там целый день, не услышав британский английский.

Британия — это не англичане, шотландцы и валлийцы. Это все: в том числе индусы, пакистанцы, кенийцы, французы, мексиканцы, австралийцы. В последнее время — поляки, русские, украинцы, болгары. Это космополитичная страна, хотя из-за Брекзита всё может измениться. Тем не менее, тогда, в 2008 году, для меня это был шок: Лондон — современный Вавилон.

Иногда упоминание Петербурга вызывает интерес: люди бывали там, вспоминают прогулки по Невскому проспекту. Приятно, что это хорошие воспоминания для них: они улыбаются, всегда начинают с фразы «Oh, it’s a beautiful city».

Я привыкал к Британии с годами. В какой-то момент вдруг понял, что если бы мне понадобилось вызвать сантехника в России или поехать отремонтировать машину, я бы растерялся и вел себя как иностранец, который просто говорит по-русски.

Вежливость, обособленность, соблюдение границ — очень комфортные качества британцев. Улыбки в магазинах, «извините» и «спасибо» на улицах. С английским языком было сначала тяжело, хотя я его знал, — из-за количества акцентов, которые я до сих пор иногда не могу понять. Особенно некоторые американские или шотландский. У меня была ситуация, когда я открывал свой первый банковский счет, у банка была служба поддержки в Шотландии. Пришлось пойти в другой банк, потому что я не смог бы ничего понять по телефону. Что интересно, по звучанию шотландский английский в чем-то очень похож на русский язык.

Как живет русское сообщество в Великобритании?

Русскоязычная диаспора здесь совсем не сплоченная. Есть группы, сформированные вокруг посольства, есть группы, объединившиеся вокруг Ходорковского и «Открытой России». Есть русские школы: те, которые выстраивают связи с Россотрудничеством, и более независимые.

Есть русские, которые не интегрируются в местную среду, не говорят по-английски и живут в своем мире, потому что это вполне возможно. Яркий пример — Чичваркин, который заявлял, что не собирается говорить по-английски, но всё же решил, что пора бы уже. Здесь, в принципе, можно жить и говорить по-русски, у тебя будет парикмахер, такси, всё обслуживание. Вопрос: в чем тогда смысл жизни в Англии?

Есть и обратные примеры: русские уходят от своего происхождения и стараются не появляться на русских мероприятиях, это экспаты, которые развивают международные контакты. Есть и те, кто пытается балансировать, но мне кажется, это не самая большая группа.

Я до сих пор отделяю Россию от российской политики. Болезненно воспринимаю новости по BBC в духе: «Россия отравила Скрипаля». Политика — это одно дело, страны и люди, живущие в них, — другое. С другой стороны, я недавно думал о том, смог бы я поехать на машине по России: здесь я езжу по стране много. Теперь мне страшно, кажется, что в России на дорогах беспредел. Я лучше понимаю иностранцев, которые наслышаны об ужасах на российских дорогах.

В последний раз я был в России четыре года назад. Боюсь, когда приеду в следующий раз, у меня уже будет взгляд туриста. Отчасти поэтому, вероятно, интересно было бы отправиться в регионы, в которых я еще не был.

С Петербургом сложнее, потому что его я тоже отделяю от России. Я могу сказать, что хотел бы вернуться в Петербург, но не в Россию. Мне очень повезло, что 25 лет своей жизни я прожил там. Такого количества насыщенной красоты вокруг нет в Лондоне: в Англии ты можешь идти по красивому району, потом попасть в какой-то кошмар, пока не дойдешь до следующего красивого района. В Петербурге же можно бродить часами среди нескончаемой красоты.

Дина Хайченко

— В Петербурге я работала главным редактором в ток-шоу «Пионер» и помощником режиссера на «Ленфильме». В 1999 году переехала в Москву и прожила там 12 лет: я работала на частную компанию, связанную со стройматериалами.

В Риге я живу шесть лет. На каком-то этапе эмиграция была трендом. Первое, из-за чего мы уехали, — дети и их образование. Вторая причина: бытовая организация жизни здесь гораздо выше, чем в России. Из-за удобной географии страны здесь можно съездить много куда на машине и за один день успеть сделать очень много, что в Питере или Москве невозможно. В этих городах одно дело занимает целый день.

Почему вы решили заняться предпринимательством?

Air-soft (страйкбол — прим. «Бумаги») был нашим хобби, мы играли с детьми на даче. Полная имитация оружия, но стреляет маленькими пластиковыми стеклянными шариками.

Бизнес придумал муж: создал компанию, придумал торговый бренд. В какой-то момент он передал бразды правления мне, и вот уже около трех лет я этим занимаюсь. Муж помогает, сын старший включился: он всё еще увлечен этим хобби. Возможно, поедет на стажировку во французскую компанию — это один из наших партнеров. Такая история: дети выросли, а я втянулась. Сейчас у нас работают двое продавцов, бухгалтер, мастер и консультант.

У нас представлено всё, что связано с air-soft: это оружие, амуниция, защита, аксессуары и сопутствующие товары — например, ножи для походов. Мы ориентируемся прежде всего на новичков. Есть большая разница между начинающими игроками и теми, кто играет давно: последние знают в Европе кучу магазинов. К нам они приходят, если у нас цены ниже или что-то их очень заинтересовало. [По этой причине] мы стараемся закупать популярный ассортимент, которого нет на европейских сайтах.

Инвестиции — накопления, которые мы заработали в России. Если бы я запускала нечто подобное там, у нас были бы другие компании-поставщики. В Россию всё завозят в основном из Китая. Здесь же я сотрудничаю в основном с европейцами, наш самый крупный поставщик — французская компания. Кроме того, в Риге у меня нет такой жесткой конкуренции на месте, какая была бы в России, там ребята локтями толкаются. В Риге я конкурирую с европейскими компаниями.

Поначалу мы продвигали себя за счет соцсетей и использовали флаеры, сейчас большинство покупателей приходит через интернет-магазин. Мы также проводим игры: люди выбирают себе испытание, за которое выигрывают чашку кофе или скидку на одежду. Например, у нас было задание пройти два километра: мы проверяли геокод и делали скидку.

Как устроена местная бюрократия?

С походами по инстанциям я сталкивалась очень ограниченно: смена юридического адреса, смена руководства. Ты можешь сделать это онлайн. Всё очень легко и просто, вопросы решаются на месте.  Но налогообложение могут поменять в процессе: ты принял форму микропредприятия, а через год они повысили налог.

Бывает, что ты не успеваешь подать документы, например, в миграционную службу — можно это сделать не в Риге, а в Юрмале, например.

Что вас удивило в Риге?

Чем Латвия хороша: у нас тут очень насыщена культурная жизнь. Проводят лекции, привозят спектакли. Все фильмы, которые вышли в России, можно было одновременно посмотреть и здесь: «Нелюбовь», «Аритмия». Недавно посмотрела «Карп отмороженный» с Фрейндлих и Нееловой, мне очень понравилось. Порадовало, что у нас такие хорошие фильмы стали снимать.

Здесь совершенно нет культурной изоляции. Наверное, ниша даже чересчур заполнена: у нас актер Александр Петров читает стихи в ночном клубе.

При этом я не думала, что здесь настолько сильное разделение между латышами и русскими. Это два общества, автономно существующих. Латыши — хорошие соседи: они деликатные, воспитанные, сдержанные. Единственный стереотип о русских, с которым я здесь встречалась: в Латвии думают, что если человек приехал из России, то он очень богатый, там легко заработать много денег. Что, мягко говоря, не совсем так.

Мне кажется, в России люди работают с утра до вечера, а латыши очень ценят свое свободное время, живут в более расслабленном режиме. По воскресеньям всё закрыто. Мы тоже в субботу работаем по сокращенному графику, а в воскресенье закрываем магазин.

В Россию я продолжаю ездить достаточно часто, поскольку фактически мы являемся гражданами России. Мальчикам, например, нужно отмечаться из-за военкомата, а мне нужно поменять паспорт. У меня нет ощущения, что я в эмиграции, я как будто живу на нейтральной территории. При этом у меня также нет и ощущения, что я здесь дома. Хотя мне здесь очень нравится.

Моя подруга жила здесь и тоже вела бизнес. В конце прошлого года переехала в Россию. Говорит, очень тяжело привыкнуть, совершенно другая жизнь. В Латвии она жила, по ее выражению, в парниковых условиях. У меня нет пессимизма по этому поводу, но я понимаю, что если перееду в Россию, мне будет там очень сложно жить с бытовой точки зрения.