В Петербурге покажут спектакль-прогулку Семена Александровского «Другой город». Почти час зрители будут гулять по набережным Петербурга, а слушать звуки Парижа, Венеции и Амстердама. Используя смартфоны, участники вовлекаются в процесс, похожий на игру с дополненной реальностью.
Режиссер рассказал «Бумаге», почему прогулка по городу — это тоже театр, зачем это нужно зрителям и как нашлись деньги на командировку в Европу и оснащение постановки гаджетами.
Как появилась идея интерактивного уличного спектакля
Всё началось с разговора с фестивалем «Точка доступа» и идеи что-то для них сделать. Сначала я подумал, что можно сделать спектакль, в котором люди идут по улице, а слышат ее же — только 100 лет назад. Но такие вещи, как реконструкция, мне не очень нравятся. А если это документальная история, в чем тогда может быть ее прелесть? Внутри у меня что-то щелкнуло, как говорит Ваня Вырыпаев, разбился стакан: ты идешь по Петербургу, а слышишь другой город.
И я взял города, которые, как и Петербург, стоят на воде: Амстердам, прообраз Петербурга, Венецию и Париж. Стало понятно, что это должна быть история, развивающаяся вдоль реки. Еще я решил, что там будут круговые панорамы, которые можно будет посмотреть через QR-код, будут фотографии, немного видео. Спектакль начал концептуально складываться.
Откуда взялись деньги на постановку
Есть такая вещь, как бинауральная запись, — это когда микрофоны пишут звук объемно, как мы его слышим. Я нашел такие микрофоны. Их вполне можно купить: в Штатах они стоят 100 долларов, нужно только оформить доставку.
Но нужно было поехать в Европу, чтобы записать прогулки. Я думал: только бы ребята согласились. Это ведь нужно отправить режиссера в экспедицию в Европу. И «Точка доступа» решилась. Они сказали: вот тебе очень маленькая сумма денег, которой не хватает на спектакль, но если ты готов — пожалуйста.
Я сам нашел еще немного денег и полетел в Европу: купил самые недорогие билеты в Амстердам, а уже по Европе полеты стоят очень дешево. В каждом городе у меня было по три дня. Я поехал с одним рюкзаком, ночевал у друзей. И ходил по много часов в день. И вдруг понял: что за испытание я себе придумал? Я же не люблю ходить. Я человек, который любит полежать в гамаке и почитать книжку, а тут — по восемь-девять часов в день хожу по городу, изучаю маршруты, делаю пробные записи, переслушиваю, на следующий день записываю еще. И так без остановки девять дней.
Как проходила запись звуков в Париже, Венеции и Амстердаме
Интересно, что во время поездки начали происходить удивительные вещи. Марина Разбежкина, документалист, говорит, что, когда ты снимаешь документальное кино, герой начинает делать тебе своего рода подарки. Ты не можешь запрограммировать его, чтобы он как-то ярко себя проявил, но так как вы много времени проводите вместе, он в определенный момент дает тебе необходимое. И ты такой: ух ты, я это запечатлел!
Так вот, когда я приехал в Париж, там было наводнение: набережные залиты, всё в грязи, полицейские машины с сиренами летают по городу. И на второй день вдруг что-то поменялось: хорошая погода, люди вывалили на улицу, на каждом пятачке — уличные музыканты. Невероятная атмосфера. Это тот Париж, который я очень люблю, — столица уличного театра, уличной толпы. Париж сыграл.
Венеция при всей своей атмосферности — колокола, нищие у заборов просят милостыню, толпы туристов со всего мира — тоже сделала подарок. На набережной проходила демонстрация студентов: они вышли бастовать против гигантских круизных лайнеров, выше самой Венеции, которые заходят в лагуну. К студентам присоединились жители города: старички, горожане с луковицами в сумке, с собачками.
Как найти необходимую для проведения спектакля технику
Когда я вернулся и вышел на период выпуска, оказалось, что у меня просто куча скрупулезной работы: нужно разработать карты, на которых всё будет очень точно, ведь Петербург необходимо синхронизировать с другим городом. Точки, повороты, звуки — всё должно быть понятно, зритель не должен запутаться и обо что-то споткнуться. Для этого нужно выходить на улицу, слушать, снова что-то переделывать. Это такая медленная работа, которую мы проделали с дизайнером и звукорежиссером.
Кроме того, мне нужны были очень хорошие наушники, ведь весь прикол в том, чтобы запись была очень качественной. Я обратился в компанию Sennheiser, которая как раз делает наушники. Они сказали: нам нравится идея, мы дадим тебе наушники. Далее: раз мы используем смартфоны, которые считывают QR-коды, а у кого-то этих смартфонов нет, красиво было бы дать их людям. Мы связались с «Билайном», им тоже понравилась идея, и они предоставили девайсы. В общем, всё сложилось.
Мне кажется, такая история очень отвечает запросу времени. Это не вертикальный проект, в котором есть госзадание, выделенные деньги, и ты делаешь плановый спектакль (хотя это тоже, конечно, очень хорошо). Это горизонтальный проект, который собирается по частям: я, «Pop-up театр», «Точка доступа», спонсоры.
Что в итоге получит зритель
Вчера я шел по маршруту, слышал Венецию у Фонтанки. И вдруг мимо проплыл кораблик, а на нем написано «Палермо». Это как магия, когда пространства соединяются.
Это спектакль для одного человека, здесь зритель сам по себе. У него наушники, небольшая карта — он ничем не отличается от любого другого гуляющего. Ты как невидимка: никто не знает, что с тобой сейчас происходит спектакль. В этом смысле, мне кажется, это тоже такой большой подарок: всё для тебя одного, ты с постановкой наедине.
Вот я слышу демонстрацию студентов и в это время прохожу мимо Марсова поля, где всего этого нет. Но я это слышу. И начинаю думать о том, что такое гражданское общество, о нашей ситуации, о нашей разнице с европейскими столицами и в то же время о каком-то сближении. Когда я прошел по маршруту, у меня появилось не похожее на мой предыдущий театральный опыт ощущение, это очень деликатные эмоции. Я закончил маршрут, куда-то поехал потом по делам и почувствовал: он живет во мне.
Но я не знаю, как этот спектакль сложится для зрителя, какие процессы произойдут. Единственное, что я точно знаю: есть возможность для приобретения нового опыта. Мне кажется, что в изменившемся мире самым дорогим и самым ценным является именно опыт. Именно ради него мы ездим в другие страны, читаем новые книги.
Кроме того, тут такая манящая вещь: ты остаешься в Петербурге, но 45 минут идешь по Парижу — это как частичная телепортация. То есть это еще и фан, классный аттракцион.
Почему прогулка в наушниках — это тоже театр
Спектакли-прогулки делали Андрей Могучий, Анатолий Васильев и много кто еще. Мы не изобретаем ничего нового. Такой тип театра восходит еще к средневековому уличному театру, когда люди шли за повозкой с артистами. Ведь по сути ничего не меняется, кроме технологий. Появились смартфоны и наушники, но форма такого взаимодействия театра со зрителем уже была.
Художник не пытается удивить зрителя: смотрите, мол, как я хорошо придумал. Чаще всего художник только отчаянно ищет какую-то правду про настоящее время, про мышление, состояние, про наш чувственный аппарат. Нынешнее стремление театра выйти за собственные границы продиктовано желанием нащупать что-то, что является правдой о мире сейчас.
Мне кажется, форма, которую я интуитивно нашел, очень адекватна времени. Ведь мы сегодня ни с кем себя не ассоциируем, у нас практически нет героев — мы сами собственные герои: мы на аватаре на собственных страницах и всё время выкладываем селфи. Мы реально воплотили идею Бойса «Все люди — художники».
Почему это 45-минутная прогулка — театр? Ведь ты просто идешь, вроде бы ничего и не изменилось. Театр — это продолжение жизни и размышление о жизни, но намного более интенсивное. И за этот короткий период времени у нас есть возможность проиграть разные модели. Ксения Перетрухина, моя коллега, театральный художник, опубликовала манифест, в котором пишет, что театр — это репетиция свободы. Лучшего выражения, я считаю, не найти. Нынешний театр — это не место, где зритель стоит в позиции подчинения, а то, где он соучастник процесса. Зритель должен совершать какой-то выбор, что и есть репетиция свободы и ответственности, прежде всего за себя.
