Это мнение новой партии далеко не ново. В политике России, как внутренней, так и внешней, Бог всегда играл не последнюю роль. На театр войны в Маньчжурию вагонами отправлялись иконы.
Большинство погромов (их я отношу к политике внутренней) начиналось с пения молитвы «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое». И народ русский искони воспитывается на принципе: «Несть бо власть аще не от Бога», в силу которого каждого держиморду-урядника обязуется считать за наместника Божия, чем-то вроде Римского Папы. Таким образом, у партии К.-Х.-Д. есть веские исторические основы для своего raison d’tre. Очевидно, предполагается, что и в политике свободной России будут факты и положения, которые без веры приемлемы быть не могут. Это предусмотрительно. Я почти вижу перед собой страничку будущего религиозно-политического катехизиса. В о п р о с: Как совместить закон о свободе печати с преданием суду редактора-издателя газеты? О т в е т: В-пятых, сие необъяснимо. Без веры из этого дела не выкрутишься. А поверишь — и успокоишься. Очень хорошая партия К.-Х.-Д. У нее, наверное, найдутся подражатели. Возникнет партия М.-Д. — магометан-демократов, Е.-Д. — евреев-демократов. Наконец, партия К.-Х.-Д. по всем признакам исключительно православная. Не может же стоящий во главе ее русский священник разводить лютеран. Вот и новые партии намечаются — Л.-Д. и католики-демократы — К.-Д. (не путать с кадетами). А сектанты? Не забудем же и сектантов. Х.-Д. — хлысты-демократы (не путать с партией о. Петрова), Д.-Д. — дыромоляи-демократы. Наконец, А.-Д. — атеисты-демократы.Немалую роль сыграет также партия Х.-Р. — христиане-реакционеры. Партия эта старая и многочисленная; многие года поддерживала Х.-С., христианское самодержавие, и буква «х», этот маленький крестик, был им необходим как самая дьявольски смелая ложь. О, он еще не снят с древков трехцветных знамен. Будем помнить об этом.
Ходят слухи о возникновении еще новых партий. Слухи и достоверные, и темные. Разобраться трудно. Говорят, что петербургские актеры признали себя принадлежащими к пролетариату, но от всего, что за этим логически должно было последовать, решили воздержаться. Партия их будет, кажется, называться Д.-П.-В. — «демократы поскольку выгодно». Фабриканты и заводчики основали партию П.-Э. — «прогрессивных эксплуататоров». Какая-то железная дорога, не помню какая, тоже основала свою партию. Все служащие должны были дать подписку о том, что политикой заниматься не будут, и поклялись, что во всем и всегда виновным по-прежнему будет стрелочник. Другая железная дорога тоже заявила, что политикой заниматься не будет, а во всем остальном сходится с партией К.-Д. Одна классная дама губернского пансиона основала партию, во всем сходную с К.-Д., но при этом обязательно — танцы. Танцы — для развития грации. «Русскому народу-долготерпцу, — говорит она, — необходима грация и красота поз. Только тогда услышит он рукоплескания Западной Европы». С каждым днем, с каждым днем… Спросили бы вы год тому назад у какого-нибудь почтенного статского советника, к какой он принадлежит партии. Он бы вам сказал: «Мэ… э… в железнодорожном клубе… с прикупкою и гвоздем…» Теперь не то. Теперь и действительные статские, которые в прошлом году не грешили даже банкетами, и те вкусили от сладости союзов. — Наша партия, — тут следует несколько букв, — партия, так сказать, прогрессивных генералов. Мы, собственно говоря, сочувствуем, но, с другой стороны, отчасти и протестуем. У нас вообще очень сложная программа. Мы ее часто изменяем и пополняем. Сегодня я еще никого из наших не видел, так что даже и не могу вам сказать, хе-хе, как мы обстоим.Пока пишу эти строки, возникли еще две новые партии. Само собою разумеется — прогрессивные. Иных теперь и не бывает.
Одну из них — П.-С. — «прогрессивно-севастьяновскую» — основал директор почт и телеграфов. Девиз партии — «Телеграф и почта да будут вне закона». Что бы ни случилось, через какие бы эволюции ни прошла политическая жизнь России — почтовый чиновник должен оставаться неприкосновенным в своем закостенении. Никакие изменения в законах государства не имеют ни доступа к телеграфному чиновнику, ни власти над ним. Россия — сама по себе, телеграф — сам по себе. А кто этого вместить не может — пусть убирается вон со службы. Вторая партия еще прогрессивнее. Пожалуй, даже самая прогрессивная. Дальше и идти некуда. К ней принадлежат многие весьма известные общественные и государственные деятели. Кто? Нет, их называть незачем. Они так твердо и ясно проводят свою программу в жизнь, что по каждому их распоряжению, докладу, постановлению вы всегда безошибочно отличите их. Объединяют они себя под буквами П.-П.-П. — Партия прогрессивных паралитиков». Надежда Тэффи, «Новые партии», 1905 год