На Марсовом поле 7 октября пройдет протестная акция сторонников Алексея Навального. Смольный не согласовал митинг, однако организаторы считают акцию согласованной, так как по закону администрация должна была ответить на запрос в течение трех дней и предоставить альтернативную площадку. В Смольном сторонников Навального назвали провокаторами, а спикер Закса Вячеслав Макаров сравнил призывы пойти на акцию Навального с бросанием «детей под дубинки».
Изначально митинг задумывался как встреча петербуржцев с Навальным, однако 2 октября политика арестовали на 20 суток. Тогда же в Петербурге задержали четверых волонтеров, троих девушек и молодого человека, которые расклеивали афиши митинга 7 октября. На следующий день прошли обыски в петербургском штабе Навального, после которых задержали координатора штаба Полину Костылеву.
«Бумага» узнала у задержанных волонтеров, как с ними общались полицейские, кто помогал им в отделе и выйдут ли они теперь на субботний митинг.
Елена М.
20 лет
— Мы расклеивали афиши о встрече с Алексеем [Навальным]. Подъехала Росгвардия, они вызвали наряд полиции. Сначала мы сидели в [своей] машине, ждали их. Потом приехали сотрудники, которые сказали, что хотят провести досмотр машины. Нас выгнали из нее, хотя на улице было очень холодно. После досмотра они изъяли листовки и отвезли нас в отдел.
На вопросы о том, на каком основании нас задерживают, отвечали что-то из серии «выясняем обстоятельства». Один из сотрудников сказал, что нас проверяют на терроризм.
В отделе мы очень долго ждали, пока составлялись протоколы. Я спросила, по какой статье, мне сказали, по 13.22 [КоАП]. Это статья, по сути, за то, что тираж не проставлен на газетах. Но у нас были афиши, не периодическая печатная продукция.
Приехал наш защитник [из группы помощи задержанным], меня позвали в допросную, сказали: сфотографируйтесь. Я сказала, что не буду, и попросила позвать моего защитника. Все остальные тоже отказались фотографироваться. В итоге нас отпустили без протоколов сразу после этого.
Мы начали расклейку где-то около 23:30. В штабе много дел, ведь 7-го числа митинг, поэтому в более раннее время мы были заняты. После встречи с Росгвардией мы полчаса — может, больше — ждали сотрудников полиции. О том, что мы задержаны, нам сказали в 00:24. Выпустили нас из отдела в районе пяти утра.
Мы активные волонтеры и довольно часто раздаем листовки. Прохожие на нас реагируют положительно или нейтрально. Изредка бывают пьяные люди, которые неадекватно себя ведут. Где-то за день-два, как задержали нас, задержали еще одного нашего волонтера. На него составили протокол по статье 13.22 и отпустили с этим протоколом. Лично я первый раз столкнулась с задержанием. Волонтер я с тех пор, как началась кампания.
Планы на 7-е не поменялись. Потому что это совершенный беспредел — очевидно, почему и для чего Алексея посадили на 20 суток. И мы, естественно, не будем терпеть, что власти Петербурга и члены Законодательного собрания так относятся к нам, жителям города. Все заявления спикера Закса, вице-губернатора — это просто прямое издевательство, насмешки над людьми.
Евгений К.
24 года
— Мы были в моей машине. Сотрудники Росгвардии сказали, что видели, как мы наклеивали афиши к митингу 7 октября, и что мы подозреваемся чуть ли не в терроризме. В итоге приехала еще куча полицейских, в том числе какой-то майор из 18-го отдела. Потом нас высадили из машины, спросили, готов ли я подписать [согласие] на досмотр машины. Юрист посоветовал согласиться.
При осмотре они нашли листовки — насчитали 210. Заполнили протокол осмотра и повезли в отдел. В отделе составили протоколы без нашего присутствия, конкретную статью не говорили, из их разговоров мы поняли, что речь о статье об отсутствии выходных данных на листовках. Зато звучали фразы: «У вас тут, наверное, что-то запрещенное. Вы в курсе, что Навальный запрещен?».
Потом к нам пришла защитница из группы помощи задержанным. Я также консультировался по мессенджеру с юристом [штаба], подсказывали волонтеры, которые в этом разбираются. Задержали нас в 00:30, в 2:50 или в 3:50, по-моему, мы покинули участок.
Я пришел в петербургский штаб Навального и стал волонтером 25 марта. Раньше полицейские максимум проверяли документы, когда мы стояли у кубов (рекламная конструкция, состоящая из металлического или пластикового каркаса и четырех баннеров с агитацией — прим. «Бумаги»). В последние дни меня задерживали два раза подряд. Перед этим инцидентом был случай в электричке, когда я раздавал газеты: кто-то пожаловался, и меня увели в дежурную часть. В тех газетах не было ничего про митинг, но у них, похоже, уже была установка, так как меня спрашивали про митинг. Мне тогда ничего не предъявили, только материалы изъяли.
Скорее всего, 7 октября будут задержания, хоть мы и считаем, что все согласовано. Россия же. Я 7 октября, конечно, пойду. Меня злит, что нас задержали с листовками, только чтобы их изъять. Они это делают незаконно.
Скажу честно, у меня были планы на субботу. Я думал не идти на митинг, потому что изначально говорили, что это будет встреча с Навальным. Я сторонник, зачем мне эта встреча, если я и так всё знаю? Но когда началось всё это, когда стало понятно, что Навальный не придет, я для себя решил, что пойду. Чтобы отстоять свои права.
Яна Х.
22 года
— Мы поехали где-то часов в 22–23 расклеивать афиши-приглашения на, по нашему мнению, согласованный митинг. Мы на тот момент уже были в курсе, что Навального арестовали, но это, по сути, не совсем связанные вещи. У нас нет культа личности. Мы выходим и всех приглашаем, чтобы власть видела: народ и без Навального [выступает] против коррупции, против существующего режима.
Многие СМИ почему-то сделали акцент на том, что мы расклеивали афиши у здания ГТРК [«Санкт-Петербург»], но никакой связи не было. Мы расклеивали афиши там, где это разрешено законом: на бетонных стенах, досках объявлений и трансформаторных будках.
Мы наклеили где-то афиш пять, когда они [Росгвардия] поехали за нами и включили мигалки. Как раз тогда мы и остановились у здания ГТРК. Потом приехал еще кто-то и сказал, что мы подозреваемся в терроризме. Потому уже нам сказали, что вменяют [статью] 13.22.
Возле ГТРК к нам подъехал еще один дядечка, который сказал, что он из уголовного розыска. Мы ему писали объяснительную. Я немножечко сглупила — это был мой первый опыт общения с органами — и указала, где работаю. Сейчас я узнала, что они звонили мне на работу. Вроде уточнили, работаю я в этом месте или нет. Не знаю, чего они хотят, но это, естественно, напрягает. Мне понятно, что это часть давления.
Я не так давно стала волонтером. Но активно за всем этим следила, с 2012 года ходила на митинги и собрания. Говорить, что я не боюсь [быть задержанной], — это глупо. Страх есть, но, видя происходящее, понимаешь, что по-другому нельзя. На свой страх и риск пойдешь.
Пока совершенно не понимаю, что там [на Марсовом поле] будет. Насколько я знаю, полицейские к этому дню готовятся очень серьезно. Скорее всего, будут задержания, штрафы, сутки [ареста]. Команды юристов будут сидеть на телефонах и координировать [задержанных].
Конечно, все рассчитывали на встречу с Навальным, и концепция меняется. Но людям, которые следят за происходящим, не нужно что-то дополнительно объяснять. Люди в любом случае придут. Меня нисколько не пугает смена формата.
