20 марта 2013

Майкл Макфол: «Мы не говорим, что демократия — это какой-то рай»

Майкл Макфол приехал в Петербург, чтобы пообщаться с горожанами в библиотеке Маяковского. Формат «никаких лекций — только вопросы и ответы», предложенный американским послом, был соблюден. На ломаном русском он отвечал на вопросы и рассуждал об открытости в Twitter и Госдуме, оптимистах из Монтаны и пессимистах в Конгрессе, демократии, Ливии и о том, что бы было, если бы сенаторы купили недвижимость в Сочи.

Коллаж: Татьяна Тулупенко / «Бумага». Фото: Анатолий Бузинский
Я буду говорить по-русски, как и обещал. Раньше, когда я учился в ЛГУ, я говорил лучше, но это было 20 лет назад. Вообще, я умнее, чем я говорю.

Об отношениях между Россией и США

Почему я здесь? Я открытый человек. Я читаю, что пишут, и понимаю, у вас очень много мифов обо мне. Давайте встречаться и разговаривать — это вовсе не означает, что мы будем дружить и придем к согласию. Но в любом случае наш спор будет основан на базе фактов. Чем лучше мы понимаем друг друга, тем лучше будет политика между нашими государствами. Как мы смотрим на российско-американские отношения? Я не буду говорить о российском подходе, а расскажу о том, как мы считаем нужным развивать отношения между нашими странами. Первый пункт, как он был обозначен четыре года назад, — «перезагрузка». Это было слово Обамы, но что оно значит для нас? Мы считаем, что США и Россия разделяют общие интересы. Как говорит Барак Обама: «Что выгодно для России, то выгодно для Америки». Есть те — и у нас, и у вас — кто считает по-другому, что если что-то хорошо для Америки, то это плохо для России и наоборот. Мы хотим развивать многогранные отношения с Россией — не только в сфере безопасности, но в экономике и культуре. Сейчас такой подход более возможен, нежели 40 лет назад. Как этого достичь? Налаживать больше контактов между государственными лицами и между людьми. Если смотреть на проделанную за четыре года работу, можно увидеть, что мы совершили очень много общих дел — новый договор про СНГ, план стабильности в Афганистане — мы считаем, что это общие проблемы, общие враги и общая работа по решению этой задачи, мы тесно работаем с вашим государством по Ирану. Четвертый пункт — Северная Корея. Пятый — ВТО. Что касается визового режима — чем больше вы будете у нас, тем больше вы узнаете об Америке и, надеюсь, тем больше потратите ваших денег у нас.

О «законе Димы Яковлева»

Я надеюсь, что у вас есть гражданское общество. Дискуссии по этому закону были, и мы открыто выражали нашу позицию. Мы много говорили об этом, но все сводилось к вопросу: а что мы можем делать дальше, если закон уже принят? По поводу приглашения в Госдуму для обсуждения закона: первая попытка не была приглашением, а была командой. Но я не обязан докладывать правительству чужой страны что-либо, как и ваш посол не обязан докладывать что-либо нашему конгрессу. Это дипломатическое право. Что касается меня лично, то после того как стих шум, я обратился к депутатам сам и сказал, что готов встретиться и поговорить спокойно на эту тему. С тем же предложением я обратился к Павлу Астахову. Для нас это не вопрос из разряда «Россия против Америки». Кто за насилие против детей? Это ужасно, поэтому мы хотим работать с российским правительством по этой проблеме. Этот вопрос не должен стать для нас еще одной Холодной войной — мы должны узнавать факты и помогать.

О президентских выборах в США и фальсификациях

У нас все было прекрасно, конечно. А если говорить серьезно, то тут я могу сослаться на Обаму. Он сам говорил, что было принято недостаточно мер для проведения выборов. Когда он выиграл, то в первую очередь заговорил об этом — он сказал, что выборы обошлись слишком дорого. В день выборов и в ночь выборов я был в Москве и не знал, кто будет следующим президентом. И вот это главный показатель, знак того, что выборы были настоящими, несмотря на возникавшие проблемы. Мы не говорим, что демократия — это какой-то рай и светлое будущее. Каждая страна должна думать и делать корректировки для себя. Как делаем мы. Если вы знаете нашу историю, то помните, что Америка пережила горький опыт. Самое главное для меня, как и для любого американца, — конкуренция. Она была, есть и будет. Ваши дела — это ваши дела, я не могу комментировать ситуацию в России. По поводу оспаривания результатов выборов у нас нет сформулированной позиции. Что касается Америки, то там есть возможность гражданину оспорить результаты выборов. Был и горький опыт: 13 лет назад Верховный суд отменил результаты президентских выборов Буш против Гора.

Вопрос из зала:

«Американский солдат прислал на мой адрес такое сообщение: „Вам не найти другого такого позорного флага, который смог бы прикрыть такое количество убийств людей“. На примере Ливии: почему истребление людей, кровь и насилие, захват территорий являются национальной политикой США?»

У нас свободная страна, поэтому я рад, что он смог обратиться к вам с высказыванием, которое я не разделяю. Я с ним не согласен. Что касается Ливии, кровь там была от Каддафи. Не забывайте, что он делал: убил много людей и готовил большой акт против народа в Бенгази. Поэтому мы обратились в Совет безопасности ООН. Есть две резолюции 1970 и 1973 года, которые дали право действовать. Россия не наложила вето. Ваш президент и ваше правительство не были за, но не были против. «Дать ООН полномочия защищать людей в Бенгази», — вот что было по-нашему. Но сейчас наших солдат нет в Ливии. Оккупации никакой не было.

О бизнесе и образовании

Вопрос инвестиций должен решать не чиновник. Поэтому наша работа обеспечить работой инвесторов. Четыре года назад Обама был в Москве на встрече с бизнесменами и спрашивал: «Что я могу сделать, чтобы помочь вам?» В ответ они говорили: «Визы, визы, визы». Мы упростили визовый режим. Теперь визу можно получить на три года. Я многие годы жил в Силиконовой долине и отлично знаю все компании. Они очень осведомлены о России, а вы очень плохо знаете их. Вы знаете Google, вы знаете Apple, но есть море других компаний, о которых вы никогда не слышали. Поэтому мы хотим устраивать дискуссии с представителями тех компаний, которые к нам приезжают, чтобы познакомить российский рынок с их разработками. Все бизнесмены, с которыми я разговаривал, беспокоятся о дефиците профессионалов. Сейчас у нас, да и во всем мире, не хватает инженеров. Если ты хочешь работать в хорошем месте, то эта профессия наиболее выгодная в Америке. Сейчас большой дефицит инженеров в Силиконовой долине. К нам приезжают учиться многие ребята из Индии и России. У нас примерно 40 тысяч людей из России, которые работают в этой сфере у нас, поскольку у вас очень хорошее образование.

Об общении в Twitter и реакции на критику

Моя открытость — это точно не государственная политика, потому что у нас в правительстве достаточно и пессимистов. Я человек из Монтаны, мы там все оптимисты. Поэтому моя реакция на критику — это мой личный подход. Вот почему я в Twitter? До того как приехал в Россию, я Twitter вообще не видел и не вел. Я написал первый твит в Москве. Это общение дает мне возможность поделиться информацией с людьми на глобальном уровне. Это как работа библиотекаря, я как library: знаю, где информация находится в интернете, а вы не знаете, как эту информацию найти. Так как я профессор, я знаком с научной кухней и могу нужную информацию найти и подарить ее аудитории слушателей. Twitter дает мне возможность общаться с людьми из России. Я многому учусь благодаря ему — вы не думайте, что я только пишу туда — я и читаю многое, чтобы понять, какие темы и факты волнуют людей.

Вопрос из зала:

«Насколько этична была бы ситуация, если бы сенаторы США имели бы квартиры в Сочи?»

Это было бы хорошо. Ваши дела — это ваши дела. Но у нас нет претензий по поводу того, куда вы вкладываете ваши деньги. Мы верим в открытый мир. Я как чиновник, который занимается отношениями между нашими странами, считаю, что чем больше было бы наших сенаторов здесь, тем лучше. Есть тема Сирии, есть тема усыновления, есть очень много сложных вопросов, на которые нужно ответить. Но что меня по-настоящему разочаровывает — это когда какой-то конфликт возникает по причине отсутствия фактов. Я понимаю это как посол и как профессор. Ведь два плюс два — четыре, но если мы не можем договориться об этом, то тогда мы вообще ни о чем не сможем договориться. Моя задача как посла — отстаивать интересы своей страны, я не всегда смогу с вами согласиться, но я всегда смогу представить вам факты.

Встречу провел Николай Солодников, организатор «Открытой библиотеки»

Читайте также:

Если вы нашли опечатку, пожалуйста, сообщите нам. Выделите текст с ошибкой и нажмите появившуюся кнопку.
Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить
Все тексты
К сожалению, мы не поддерживаем Internet Explorer. Читайте наши материалы с помощью других браузеров, например, Chrome или Mozilla Firefox Mozilla Firefox или Chrome.