«Люди должны устать от войны, а не привыкнуть к ней». Как петербуржцы 3 месяца протестуют наклейками и граффити

Участникам антивоенных акций в Петербурге грозят административные и уголовные дела, а митинги жестко подавлялись и теперь почти не проходят. Поэтому стикеры и надписи на стенах стали одним из немногих способов выразить позицию.

«Бумага» узнала у горожан, как они клеят листовки, до кого хотят достучаться и что помогает им не бояться высказываться.

Петербуржец

— Я привык открыто высказывать свое мнение: ходил на митинги, комментировал новости в соцсетях.

С началом войны желание высказаться и выплеснуть эмоции стало еще сильнее. Но при этом прежние способы не только опасны, но и малоэффективны для главной нынешней задачи — достучаться до тех людей, которые верят пропаганде или делают вид, будто ничего такого не происходит. О митингах они не узнают, потому что по телевизору об этом не расскажут. В интернете меня читают в основном люди, которых убеждать не нужно. Высказывания на стенах анонимны, при этом их прочтут совершенно случайные люди. В соцсети они [надписи] и так добрались — я ничего не постил сам, но несколько раз натыкался у кого-то на фотографии.

С самого начала войны я стал периодически ходить на ночные прогулки. Освоил аэрозольную краску и разные типы маркеров. Мне уже сложно оценить точнее, но я сделал несколько сотен надписей, плюс бумажных листовок сотни две (от них я отказался — быстро срывают).

Многие стараются вообще отгородиться от пугающей реальности либо верят в миф о тотальной поддержке Путина, на которую ссылается Песков. Если человек убежден, что абсолютно все вокруг мыслят одинаково, то он или она тоже будет мыслить так же или, в лучшем случае, сомневаться про себя. Поэтому для меня важно, чтобы люди шли по улице и наталкивались на напоминания о том, что происходит, неудобные вопросы, просто антивоенные высказывания. Хочется пробудить сомнения или хотя бы эмоции.

Петербурженка

— Увы, в нынешней России не так много способов более-менее безопасно выразить свой протест. Я ходила на митинги, но с каждым разом людей становилось всё меньше, а Росгвардии всё больше, и вот 13 марта мы бесцельно бродили по Невскому проспекту, так и не сумев собраться в колонну. Я была в состоянии фрустрации, хотелось как-то и дальше выражать свое несогласие. Тогда мы с подругой начали клеить антивоенные стикеры.

Зачем? Ну, во-первых, чтобы окончательно не поехать кукухой. Меня очень угнетало чувство абсолютной беспомощности, хотелось хоть как-то действовать. То есть в первую очередь это была своеобразная психологическая помощь самой себе.

Во-вторых, я считаю, что это небесполезно. Вокруг очень много людей, которые прячутся от войны, стараются огородить себя от повестки, не думать о ней. Я понимаю их страхи, но сейчас нельзя закрывать глаза. Чтобы хоть что-то изменилось, люди должны устать от войны, а не привыкнуть к ней. Нормализация войны — это страшно и недопустимо, и хочется верить, что антивоенные граффити и стикеры по-своему борются с ней.

Ну и, наконец, это способ поддержать своих единомышленников. Чтобы у них не опускались руки. Ведь каждая такая надпись, каждый стикер (да даже зеленая лента) напоминает тебе, что несогласных на самом деле много и не всё потеряно.

Мы с подругой собирались в свободное время и гуляли по городу, расклеивая свои стикеры и фотографируя чужие. По началу, конечно, было стремно, ходили в масках, обращали внимание на все камеры (их, оказывается, так много!). Потом расслабились. Но людей всегда обходили стороной, старались выбирать момент, когда вокруг никого нет. Клеили на трубы, стены, трансформаторные будки.

В целом обходилось без эксцессов, никто с нами не ругался и тем более не пытался задержать (может, потому что мы были довольно осторожны). Пару раз мы издалека наблюдали, как люди, заинтересовавшись нашими стикерами, подходили поближе, чтобы прочитать текст.

Стикеры у меня были самодельные (бумага и двусторонний скотч). Сначала я писала какие-то факты, пыталась заставить прохожих задуматься о ходе войны, о том, как она влияет на Россию. Потом поняла, что это бесполезно (ну и, честно говоря, испугалась дела Саши Скочиленко). Решила не «распространять фейки», а просто дискредитировать нашу армию — и начала писать на стикерах антивоенные лозунги и цитаты.

[Я расклеивала стикеры с чувством] уверенности в своей правоте и страхом. С одной стороны, мысль о том, что кто-то там будет меня вычислять по камерам, казалась мне абсурдной, с другой — понимала, что всякое может быть. Поэтому до последнего жила в напряжении.

Сейчас я в другой стране и скучаю по нашим прогулкам. Стала больше волонтерить (что, бесспорно, полезнее, нежели расклеивать стикеры). Но если у кого-то получается делать и то и то — это супер. Я правда убеждена, что каждый, даже самый маленький шажочек, важен. Так победим.

Петербуржец

— Я сделал и наклеил около 15 стикеров. Мне казалось невозможным молчать и оставаться в стороне, когда происходят такие неприятные вещи и многие люди, во-первых, не осведомлены и из-за пропаганды осведомлялись такими себе темпами, а во-вторых, мне казалось, что стикеры — это просто вброс зернышка мысли.

Я думал, что мои стикеры могут оказать какой-то минимальный эффект хотя бы на одного человека. А этот человек — дальше окажет влияние на кого-то. Мне казалось, что минимальный эффект от этого будет, поэтому я решился. И на кураже молчание казалось недопустимым.

Мне близка такая форма антивоенного протеста, удобна и безопасна. Стикер можно быстро наклеить, его можно быстро отклеить, его можно найти где-нибудь на улице, например, в отличие от баллончика с краской. И стикеры как будто более емкие, что-ли. Они как кусочная мысль. Надпись баллончиком на стене, мне кажется, не так впечатывается как надпись на стене.

Я продумывал, где стоит наклеить стикер так, чтобы он подольше провисел и его могли заметить как можно больше людей, а я не мог попасть ни под какую камеру. Какие-то стикеры были ориентированы на кого-то вроде моей мамы, а какие-то на кого-то вроде студента. Если я бомбил рядом с колледжем, то я клеил более радикальные и молодежные. Стикеры удобная штука, просто ладошкой чпокнул и готово.

Когда я клеил какие-то стикеры на тему антифашисткой акции лет 10 назад, мне не было так страшно, как сейчас. Возможно страха не было тогда, потому что я был моложе. Сейчас намного страшнее, и больше я боялся не полицейских, а тех «70 % россиян», что поддерживают войну, и переживал, что мне даст пиздов какой-нибудь пророссийский прохожий.