Фото: Владимир Дроздин
Бизнес-образование в России существует больше 20 лет: в конце 80-х стали открываться первые коммерческие школы — при Министерстве внешнеэкономических связей, в Академии народного хозяйства, в МГУ и МГИМО. Через десять лет появилась программа MBA (Master of Business Administration), дипломы об окончании которой сегодня получают несколько тысяч человек ежегодно. Первой в России программу MBA стала реализовывать Стокгольмская школа экономики.
— Когда вы только открывали Школу в 1997 году, какая была первоначальная стратегия?
— Мы здесь оказались во многом благодаря шведским компаниям: одна из них — Tetra-Pak Раузингов и Oriflame семьи Йокников. Сначала мы делали предпринимательские программы, которые длились несколько недель. Потом стало понятно, что в России такую модель обучения приняли, и мы начали расширять деятельность: например, запустили компанию, занимающуюся книжным издательством. Ещё через некоторое время стали проводить открытые семинары — типичный старт, но в очень трудном контексте.
В Швеции тогда говорили, что в России люди никогда не станут платить за образование: «Забудьте, для этого должно произойти чудо»
В 2000 мы запустили первую программу MBA, и студенты предыдущих бизнес-программ могли к ней присоединиться и получить дипломы MBA. Первые несколько лет в России мы прощупывали почву.
— Школа работает в Стокгольме, Петербурге, Москве и Риге. Какие главные различия в том, как надо преподавать бизнес-программы здесь и за границей?
— Итоговый продукт тот же, что и в Стокгольме, — дипломы одинаковые. Но, конечно, есть разница в формате подачи. Даже несмотря на то, что все знания, которые мы даём, — о глобальном бизнесе, необходимо учитывать российский контекст: предпринимательский опыт, о чём говорят в обществе, точка зрения большинства или меньшинства на разные вопросы. Но мы не занимаемся этим самостоятельно — мы полагаемся на участников программы, студентов: они лучше знают свою действительность. А мы даём им, можно сказать, набор инструментов, чтобы открыть глобальное видение бизнеса и перенести его в российские реалии. И уже все вместе мы движемся к конечному знанию.
— За эти 15 лет бизнес в России сильно изменился. Как изменилась программа?
— Программы и методы меняются, потому что меняются люди. Когда я впервые приехал сюда в 2000, можно было провести любой урок по маркетингу и людям это нравилось, они были открыты для таких знаний. Но сейчас требования сильно возросли, потому что люди теперь искушённые, они хорошо информированы, чего не было 12 лет назад. Если вы приезжаете сюда просто как преподаватель с Запада и преподаёте старый материал, вы абсолютно не в теме. То же и в Стокгольме.
В России истории успеха связаны с большими трудностями — в Швеции с этим люди практически не сталкиваются. Там всё более спокойно. Но это не про Россию.
— Стало ли легче выпускникам Школы строить карьеру по сравнению с тем, что было на первых этапах?
— Российские компании становятся всё более и более опытными на рынке по сравнению с тем, что было 12 лет назад. Первые несколько лет к нам приходили люди из компаний, которые зачастую возглавляли отдельные люди с большими деньгами. И их потом повышали в должности, потому что сотрудники возвращались с программы со свежими идеями, которых не было у босса. Но сейчас рыночная экономика в России стала более развита, компании более высокого уровня и люди прогрессивнее. Значительная разница ещё и в том, что появилось больше возможностей и рабочих мест для наших выпускников, чем было раньше.
— MBA и другие бизнес-программы стали в последнее время очень популярны. Все ли они эффективны?
— Есть много мусора. Много школ, которые говорят, что преподают MBA, но то, что они делают, — это программы для людей без высшего образования, в духе советского образования. Конечно, для профессионала — это трата времени.
У некоторых людей плохое впечатление от MBA в России как раз потому, что у них есть неприятный опыт в не очень хороших институтах. Это обидно, и мы пытаемся объяснить, что занимаемся серьёзными вещами.
Есть несколько по-настоящему хороших мест: школа менеджмента в СПбГУ, Сколково в Москве — тоже интересная инициатива, ФИНЭК у нас неплохой, я считаю, и ещё несколько других университетов.
— Часто люди больше узнают о том, как надо вести бизнес, во время работы, а не на лекциях. Чему в таком случае могут учить бизнес-программы, чтобы приносить пользу?
— Именно поэтому MBA должна быть программой для выпускников вузов. Многое у нас строится на личном опыте участников, а если вы обучаете 17-летнего студента, вряд ли можно положиться на его опыт. Но, в первую очередь, у вас уже должен быть дедуктивный и аналитический склад ума, чтобы свои теории совмещать с чужим уже наработанным опытом. И вы должны уметь слушать и концентрироваться на занятиях.
Полезно оставить за дверями любой свой бизнес и сосредоточиться на развитии себя — об этом сложно думать каждый день, а на занятиях, слушая других людей, вы перемещаетесь на более абстрактный уровень.
— А если участники программы не хотят делиться своим опытом с другими?
— Это чаще происходило в прошлом, но иногда случается и сейчас. Я считаю, это во многом из-за недостатка прозрачности, открытости в России. Люди не привыкли раскрывать себя или свою компанию. Но иногда так происходит по началу, а потом участники лучше узнают друг друга и начинают делиться.
Были случаи, когда люди не были допущены до программы, потому что были слишком закрыты и мы видели, что они никогда не станут вносить какой-то свой вклад в занятия. Или мы спрашивали их, и они отвечали, что не собираются сотрудничать. Но это не работает — вы должны быть частью коллективного обучения.
— Бывает ли, что студенты после MBA начинают совместный бизнес?
— Да, такое было несколько раз, но чаще участники нанимают друг друга на работу. И это парадокс, потому что в прошлом у нас были ситуации, когда компании не соглашались отправлять к нам сотрудников, потому что боялись их потерять. Но мне кажется, что это проблема компании: если из-за нас они могут лишиться сотрудника, значит им надо что-то менять. Конечно, когда способствуешь развитию человека, он так или иначе меняет точку зрения и приоритеты. И надо сказать: «Да, это досадно для нас, но зато мы содействовали чьему-то личностному росту».
Я тоже работодатель и иногда теряю людей, но я стараюсь настроить себя так, что это здорово, что я помог чьему-то развитию.
— Сколько зарабатывает выпускник MBA после программы?
— Большинство хорошо зарабатывает, уже когда начинает участвовать в программе. Что означает, что потенциальное стремление пройти программу, чтобы больше зарабатывать, в России ниже, чем в других странах. Люди с самого начала имеют высокий доход. Но это также зависит и от программы: например, те, кто посещает русскоязычные программы, в среднем старше и опытнее, занимают более высокие должности.
Конечно, это совмещение тех, у кого большой опыт, и тех, у кого его не так много. Для тех, кто хочет сделать карьеру в типичной транснациональной компании, важно получить именно диплом MBA, для других же важнее сами знания.
