В сентябре в Петербурге произошло несколько трагических случаев с детьми, которые массово обсуждали в соцсетях. Сироту привязали колготками к стулу в инфекционной больнице; младенец умер, предположительно, из-за иглы в легком; обнаружен подросток весом 13 килограмм с пролежнями. Возбуждены уголовные дела, в медучреждениях организовали проверки.
Связаны ли новости о детях с выборами? Можно ли говорить о всплеске насилия над несовершеннолетними в Петербурге? Или такое количество историй типично для города? «Бумага» связалась с уполномоченным по правам ребенка, благотворительными фондами и политологами и отвечает на вопросы.
О каких трагедиях речь?
В Петербурге в сентябре произошло минимум четыре трагедии с детьми, которые массово обсуждали в соцсетях.
В детскую больницу № 5 в первых числах сентября привезли 15-летнюю подопечную дома-интерната, которая весит 13 килограммов. У нее обнаружили пролежни на крестце и пояснице. В СК возбудили уголовное дело в отношении интерната по статье о халатности. По версии следствия, за девочкой ненадлежащим образом ухаживали, из-за чего ее неоднократно госпитализировали с разными заболеваниями. Благотворительная организация «Перспективы» открыла сбор денег, чтобы купить подростку прогулочную коляску.
В детской инфекционной больнице № 3 сироту привязали колготками к стулу — об этом в соцсетях 8 сентября рассказала блогерка Дарья Машнова, прикрепив видео. Возбуждено уголовное дело по статье о незаконном лишении свободы.
12 сентября умер полуторамесячный младенец, предположительной причиной стала игла в легком. Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье о причинении смерти по неосторожности. Из медучреждений, где лечился ребенок, изымают истории болезни и образцы изделий, которыми проводились процедуры.
Еще одно уголовное дело возбудили против петербурженки, которую обвиняют в истязании собственных детей. В СК 13 сентября сообщили, что она избивала сына и дочь, не кормила их, а также удерживала на цепи в коридоре квартиры.
Это всплеск насилия по отношению к детям? Что говорят власти?
«Бумага» связалась с аппаратом детского омбудсмена Петербурга Анны Митяниной и попросила прокомментировать ситуацию. В пресс-службе сообщили, что перечисленные случаи нельзя ставить в один ряд, ведь они касаются разных проблем.
В частности, история с трехлетним мальчиком, которого привязали колготками к стулу, показала, что работники организаций для детей-сирот должны сопровождать подопечных в больницах, говорят в аппарате омбудсмена.
Еще одна проблема, которую выделяет Анна Митянина, — рост случаев домашнего насилия. Он связан с тем, что во время пандемии люди стали больше времени проводить дома, у них обострились отношения, ухудшилось материальное положение. Это подтверждают данные «Кризисного центра для женщин» в Петербурге: статистика за первые четыре месяца 2021 года показывает постоянный рост числа обращений. По сравнению с январем к концу апреля количество обратившихся в центр стало больше на 15 %.
По информации детского омбудсмена, увеличивается и количество насилия в отношении несовершеннолетних. Примером может быть ситуация с матерью, которую обвиняют в истязании сына и дочери. В аппарате омбудсмена подчеркивают, что сейчас дети петербурженки находятся в безопасности.
А какое мнение у фондов, которые помогают детям?
В благотворительных организациях считают, что ситуация типична и о взрывном росте насилия по отношению к детям в Петербурге говорить нельзя.
«Эти случаи иллюстрируют вполне традиционное отношение в нашем обществе к ребенку, он ведь никому ничего не расскажет, ему некому пожаловаться, ему никто не поверит», — рассказала «Бумаге» директор фонда «Апрель» Людмила Уманец. По ее словам, физическое и моральное насилие — не редкость, но обычно широко обсуждаются именно такие случаи, когда ребенок умер, оказался в больнице или попал на видео.
Людмила Уманец отмечает, что ситуацию усугубляет декриминализация побоев, но осенью Госдума должна вернуться к рассмотрению законопроекта о домашнем насилии. Его обсуждают с 2013 года, но уже несколько раз отправляли на доработку. «Бумага» рассказывала о ситуации.
Лада Уварова, глава благотворительного фонда «Дети Ждут» и председательница организации «Петербургские родители», также не видит связи между ситуациями.
— Перечисленные новости — разрозненные истории, и я не могу складывать их вместе. Однако я вижу некоторую повышенную плотность неприятных ситуаций, которые происходят с сиротами в больницах.
Уварова обращает внимание на проблему сопровождения сирот в лечебных учреждениях (об этом же говорила детский омбудсмен Анна Митянина).
— Думаю, это связано с тем, что за время пандемии проблема сопровождения детей в больницах не решалась. Домашние дети поступают на лечение с родителями. Если же ребенок поступает без сопровождения взрослого, начинаются такие эксцессы, как фиксация колготками к стулу. На базе нашей организации создана служба сопровождения детей в больницах, но я не сказала бы, что мы успешно взаимодействуем с городской администрацией, детским омбудсменом Анной Митяниной.
Лада Уварова говорит, что из-за COVID-19 работа медучреждений изменилась — например, нянь от ее НКО попросили уйти из ковидных стационаров.
Посетителей в больницах в какой-то момент стало намного меньше. Однако сейчас родители чаще попадают в медучреждения, благодаря чему случаи насилия и получают огласку, считает Уварова. По ее мнению, ситуацию мог бы исправить ресурсный центр на базе крупного НКО, а также схема предоставления сопровождения. «Там масса неурегулированных вопросов, в том числе с точки зрения трудового кодекса — то, чем занимается воспитатель в детском доме, сильно отличается от ухода в послеоперационный период», — говорит Уварова.
Может быть, рост числа новостей о трагедиях связан с выборами?
Эксперты считают, что публикации о насилии по отношению к детям и об организованных проверках, вероятно, не имеют отношения к выборам.
Такие новости, высвечивающие проблемы, негативно влияют на поддержку власти. Событий, от которых надо было бы отвлекать внимание, тоже нет, отметил в разговоре с «Бумагой» политконсультант Валентин Бианки.
Такого же мнения придерживается политтехнолог Юлия Милешкина. «К сожалению, плохо обращаются с детьми не только в преддверии выборов, но и в целом. Особенно это касается детей из социально незащищенных семей. Безусловно, я не думаю, что эти случаи каким-то образом связаны с выборами. Опубликование таких случаев тоже маловероятно связано с выборами. Просто там, где всплыл один случай, всплывает другой, это как цепная реакция», — рассказала она «Бумаге».
Действительно, повышенное внимание к теме после одного громкого случая типично для медиа. Так происходит, например, после масштабных происшествий: пожаров, авиакатастроф и других трагедий. СМИ и пользователи соцсетей обращают больше внимания на схожие случаи.
Получается, ситуация типична?
Похоже, что да. Трагические новости о детях, к сожалению, появляются постоянно, их можно отслеживать на сайте Анны Митяниной, а также Следственного комитета.
«Бумага» весной и летом также писала о нескольких резонансных случаях. В мае двухлетний мальчик пережил клиническую смерть после операции по обрезанию, а подросток сломал позвоночник в парке аттракционов «Диво Остров». В июне мужчина на электросамокате сбил 4-летнего мальчика в парке, после чего в МВД организовал проверку.
Что делать, если я стал свидетелем насилия по отношению к ребенку?
Если вы стали свидетелем насилия по отношению к ребенку, можно обратиться в органы опеки и попечительства, в прокуратуру, комиссию по делам несовершеннолетних и их прав, МВД, территориальные центры социальной помощи семье и детям, а также к детскому омбудсмену в Петербурге.
Подробнее о том, в какое ведомство в каком случае писать, рассказывается на сайте Смольного.
Сегодня мы убиваем время не перед телевизором, а листая ленты соцсетей. Фильмы или кафе выбираем по советам блогеров, а не критиков. Чтобы разобраться, как изменилась информационная реальность, «Бумага» и «7×7» при поддержке Европейского союза запускают проект «Все мы медиа». В нем мы рассказываем о региональных и нишевых авторах, ставших авторитетными медиа, проводим социологические исследования и серию фестивалей «Кампус»
