Краеведы из объединения «Гэнгъ» отмыли печь в парадной доходного дома Эрлиха на улице Ленина. Они воссоздали оригинальный цвет печи, сняв с нее 11 слоев краски, восстановили и расписали изразцы. Работы продолжались более четырех месяцев.
«Бумага» поговорила с участниками «Гэнгъ» Кириллом Михайловым, Анной Волковой, Маргаритой Черновой, Александрой Болгаровой и Ксенией Сидориной о том, как проходила реставрация и чем активистам помог Артемий Лебедев.
Чем интересна печь в доме на Ленина
Кирилл Михайлов
— О печи в парадной на улице Ленина, 45 я узнал от экскурсовода Федора Грибкова. Это известная модель производства завода Або, такие же стоят на вокзале в Парголово и в музее «Керамарх». У печи лаконичный дизайн и характерный модерновый узор на рельефных изразцах. А нам с «Гэнгом» как раз надо было выбрать подходящий объект для празднования года помывочных акций.
Мы надеялись обнаружить под краской глазурованные изразцы, но оказалось, что печь терракотовая. Снимать с нее краску гораздо сложнее — глазурь гладкая, краска с нее почти сама отходит, надо только растворить. С терракотой всё не так, но тем интереснее.
Почему на очистку печи ушло почти полгода
Анна Волкова
— Карантин съел у нас полтора месяца, но и сама работа была сложной и проходила в несколько этапов. Очистка терракотовой печи — это вызов самим себе, мы знали, что работать будем долго. И всё равно на каждом этапе возникали всё новые задачи, которые приходилось решать оперативно, чтобы не стопорить процесс.
Под конец мы уже знали все нюансы работы, но всё равно проводили с печью по несколько вечеров в неделю. Добивались красоты и качества. Преобразились даже пол и стены вокруг — мы отмыли старые следы цемента кислотой, а стены чуть-чуть подкрасили.
Кирилл Михайлов
— Печь была зашпаклевана, покрашена тремя слоями краски, зашпаклевана еще раз, а сверху находилось еще несколько слоев краски. Всего мы насчитали 11 слоев. Терракотовые печи изначально идут под покраску, но не таким количеством слоев и не так грубо.
Работать начали в марте. На холоде смывка растворяла краску плохо, а потом еще и начался карантин. Необходимо было убрать старую краску до самой последней капли, замастиковать сколы и трещины, чтобы они не проявлялись под новым тонким слоем краски. Кроме того, мы переустановили выбитый до нас изразец в районе топки и воссоздали верх печи — корону. Родные плитки отсутствовали, а их место грубо замазали цементом. Мы могли бы закончить и раньше, но тогда результат был бы хуже.
Как волонтеры воссоздали оригинальный цвет печи и расписали изразцы
Маргарита Чернова
— Мы окрасили печь в [цвет], максимально похожий на найденный в ходе расчистки фрагмент первого слоя. Идея расписать рельефные изразцы родилась после бурного обсуждения. Кроме того, мы нашли следы росписи на нашей печи — правда, очень странные, совсем кустарные. Начали с нескольких эскизов, взяв за основу цвета изразцов на глазурованных аналогах. Потом начали смешивать и пробовать цвета прямо на печи, корректировали оттенки, чтобы они хорошо сочетались между собой и со светлым оливковым фоном.
Александра Болгарова
— На некоторых изразцах рельеф был почти утрачен. Где можно было воссоздать его гипсом — воссоздали, где-то поработали только краской. Но вернуть изразцам рельеф было очень важно.
Кто работал над печью и как с очисткой помог Артемий Лебедев
Ксения Сидорина
— Работало девять человек, местные помогали словами и четырьмя банками смывки для краски в самом начале. Но мы и не ждали помощи делом — работа слишком тонкая. У нас же в команде есть самые настоящие реставраторы Саша [Болгарова] и Рита [Чернова], а кроме них — Кирилл [Михайлов] — с колоссальным опытом, дотошностью и терпением. В самом начале кто-то попытался ошкурить изразцы и чуть было не зашкурил тонкий рельеф, но я написала грозный пост, а печь мы закрыли пленкой и повесили записку — сработало, больше ее не трогали.
Печь вышла нам тысяч в 35–40. Это только расходники. Сначала мы тратили свои деньги, потом я написала об этом в блоге, и подписчики накидали мне 13 тысяч рублей на карту, а потом 100 тысяч перевел Тема Лебедев. Сейчас мне в директ много пишут — «а помойте у нас, у нас очень простая печь»! Отвечаю — или быстро и с оплатой работы (30–35 тысяч рублей), или с оплатой расходников и волонтерами, то есть помедленнее (до 20 тысяч). Все уходят подумать и не возвращаются, хотя для многоквартирного дома 20 тысяч рублей — не запредельная сумма, как мне кажется.
За свой счет мы дальше будем делать то, что позволяет нам расти над собой. Думаю, печи — пройденный этап. Разве что найдется совсем уникальный экземпляр.
